Страница 1 из 21
01. Треблинка все
Вокруг царил форменный бардак и беспредел. Это было отлично видно с места, которое я решил сделать наблюдательной точкой. Часа в три ночи меня и всех соседей по бараку разбудил грохот канонады. Оконные стёкла брызнули внутрь нашего барака как шрапнель. Мы вчетвером встретились на полу под нарами.
— Что происхо… — спросил меня Штык, привыкший, что у меня есть ответы на большинство его вопросов, но его слова заглушил ещё один взрыв. Начали долбить автоматические пушки. Я осклабился прямо ему в лицо.
— Что-что? Война!
Быстро выбравшись на крышу, я осмотрелся кругом. По ферме муров от души лупила артиллерия. Звуки прилётов арты ни с чем не спутаю — во время сражения за Балтийский слишком долго мы сидели по подвалам, пока город ровняли с землёй орудия основного калибра…
Вот оно что! Картинка перед глазами стала обретать ясность. Работают с моря. Какой-то корабль издалека от души закидывает чемоданами тяжёлых боеприпасов административный район фермы, заставляя муров искать укрытия. Наших тюремщиков застали со спущенными штанами. Это было хорошо заметно, как они метались в панике под обстрелом.
Да, ребятки… Отражать внезапное ночное нападение это совсем не то же самое, что сторожить концентрационный лагерь с ничего не понимающими, напуганными свежаками.
Несколько крупнокалиберных пулемётов с вышек работали по невидимым воздушным целям. Так как неслышно было двигателей авиации, я сделал вывод, что они пытаются сбить беспилотники, корректирующие огонь корабля или кораблей.
— Что происходить? — услышал я вопрос Медведя.
Он всё ещё говорил с сильным акцентом, но понять его уже было можно — ежедневное общение на русском языке сделало своё дело. Американец, знавший всего несколько слов нашего языка, мог уже весьма неплохо объясняться.
Я с удивлением обернулся и обалдел от вида всех троих моих соседей вслед за мной выбравшихся на крышу барака. Они напоминали троих стоящих столбиками возле норки сурикатов, поэтому я едва сдержал улыбку.
— Вот это вам на жизнь свою наложить огромную ароматную кучу! — восхитился я их поведению, — Залягте хотя бы.
Бахнуло совсем рядом, и над нашими головами просвистел крупный осколок.
— Египетская сила! — выругался Штык и ужом подполз ко мне, — Что тут?
С другой стороны подползли Медведь и Вождь.
— Смотрите, — показал я пальцем на горящий административный сектор лагеря, — Прилёты со стороны моря. Корабль какой-то отрабатывает.
— А пулемёты? — указал Медведь на трассирующие очереди в небе.
— Это они пытаются сбить БПЛ-а, — пояснил я, — Но сделать это ночью… Лупят в белый свет, как в копеечку.
— БПЛ-а? — сделал удивлённые глаза Медведь, — Куда? В копеечку?
Пока я разглядывал, что твориться вокруг, Штык объяснял Медведю тонкости русского языка. Вождь уловил главное из того, что происходило в царящем вокруг нас хаосе — двух бегущих бойцов. По взгляду индейца я понял его план и кивнул. Молчаливый и обстоятельный охотник очень мне нравился своей решительностью и собранностью в критических моментах. Он не суетился и не показывал страх, а просто в нужный момент прыгнул на пробегавших мимо муров. Я последовал его примеру.
Упитанный, но не растерявший былой ловкости Вождь атаковал замыкающего беглеца. Пока первый оборачивался на шум, на него сверзился я. Под моими могучими лапами шея мура хрустнула, словно сухая ветка. Брошенный взгляд показал, что Вождь в моей помощи не нуждается. Пустив в дело заточку из арматуры, он справился со своим противником с первого же удара. Ещё несколько он нанёс чисто для контроля. После того как получат десять сантиметров заточенной стали в висок, не живут даже иммунные, отличающиеся завидным здоровьем.
— Давайте их в барак, — прошипел Штык, спрыгнувший вслед за нами, — Нельзя им тут…
Парень отчаянно трусил. И это было понятно. Очень нелегко нормальному человеку перешагнуть через вбитые с детства гуманистические воззрения, через себя. Ведь, как пить дать, и ему с детства говорили, что людей не то что убивать, но и даже бить нехорошо. А тут внезапно пара трупов нарисовалась. Но помогать ему пройти путь от точки «А» до точки «Б» я не стал. Мужчина сам должен принимать решения, делать свой собственный выбор.
— Да, помоги мне, — ответил ему спокойно я, — Хватай этого за ноги.
Через минуту мы были уже внутри.
— Крестники, — начал я, — Это удачно напали на лагерь. Под шумок у нас есть возможность двинуть на волю при оружии.
Вождь сдержанно кивнул, застёгивая на себе разгрузку и прилаживая автомат на три точки крепления.
— Да, вы правы, — кивнул Медведь, — Нужно выбрать момент и проскочить. А если не получится, то прорваться.
Дольше всех колебался Штык. Ну и пусть его. Все местные реалии я успел рассказать своим крестникам. Все с головой, решения пусть принимают сами.
Я проверил автомат и почти не удивился, когда обнаружил, что это «Сайга» с кустарным бубном магазина под патрон 410 «Магнум». Не так давно у меня был замечательный карабин Симонова, но вот добравшись до стаба Зимний, нашёл цены на боеприпасы к СКС совершенно неприемлемыми. Один патрон промежуточного калибра стоил семь… Семь! Семь местных кредитов!!! Тогда как один патрон 410 «Магнум» уже обходился всего в один кредит. Если учесть, что один споран в Зимнем менялся на десять кредитов Банка Цитадели, то становилось понятно, что если рассекать с СКС и активно при этом охотиться, то такая охота может очень быстро поставить эдакого траппера на грань банкротства.
Я долго не мог взять в толк, почему цены такие, но всё оказалось очень просто. В Зимнем патроны 410 «Магнум» калибра уверенно производили без всяких ксеров. Местная фабрика имела несколько линий, выпускавших из пироксилинового пороха собственного изготовления несколько ходовых калибров. Если вся пятёрка и семёрка уходила на нужды местных военных, то одним из самых востребованных коммерческих калибров стал пулевой «Магнум» четыреста десятый, пользовавшийся неизменным успехом у рейдеров. Оружейных дел мастера в Зимнем подсуетились и наладили выпуск нескольких востребованных и простых в изготовлении стволов. Переделывались и производились в Зимнем несколько разновидностей огнестрельного оружия. А «Сайга» нужного калибра прилетала уже готовой, часто пристреленной для охотничьих нужд.
— Держи, — я передал Медведю массивную деревянную кобуру, — Это «Маузер-Сталкер». Автоматический пистолет под ружейный патрон.