Бракованные

Договор подписали, как и положено, прямо перед ЗАГСом, чтобы никаких претензий друг к другу не возникало. Я числюсь женой Евсеева, пока тот не получит кресло генерального, а он после вступления в должность рассчитывается со мной по весьма щедрому курсу.

Мыслями о предстоящем богатстве, которое свалится на меня максимум через два месяца, по словам Евсеева, я тешу себя, пока еду на работу на такси. После прерванного отпуска я все еще не могу вернуться в график, поэтому едва не опаздываю. Но мне-то теперь можно: не уволит же Евсеев свою жену. Становится смешно от этой мысли. Этого человека я даже в нормальных отношениях представить не могу, а формально он мой муж. Все-таки забавная штука жизнь – удивляет на каждом шагу.

В офисе оказываюсь раньше босса, зато успеваю подготовиться к сумасшедшему дню. Сегодня у Евсеева несколько встреч, одна из них выездная, и я очень надеюсь, что на нее он отправится без меня. У него вообще в последнюю неделю появилась странная мания везде таскать меня за собой. На завод – с ним, «мне нужен секретарь, который сможет записать все и проследить за тем, что скроется от моего взгляда». Деловой ужин в ресторане – «как же без вас, Ксения, вы должны сделать несколько фотографий и записать важные моменты». И плевать, что на встрече будет юрист, который запишет все от и до, а еще официанта можно попросить их сфотографировать, за щедрые чаевые он и не на такое способен.

Мирослав Станиславович задерживается – ограничивается сообщением, что будет после обеда. Как всегда. Запланировал две встречи на утро, а мне теперь их переносить. И если бухгалтера я просто предупреждаю, ставя перед фактом, то с давним приятелем босса и по совместительству одним из инвесторов договориться не получается: он требует Евсеева к назначенному времени и на уступки идти не собирается.

Как спасение, в приемной появляется Мирослав Станиславович, и я выдыхаю с облегчением, обещая Игорю Владимировичу еще раз связаться с боссом. Евсеев чернее тучи, бросает на меня недовольный взгляд и скрывается в своем кабинете, громко хлопая дверью. Не дали ему, что ли?

Судя по измятой рубашке, взъерошенным волосам и припухшему лицу, понимаю, что он не спал всю ночь. Видимо, долго уговаривал девушку, а она не оправдала ожиданий. Теперь вот не в настроении явился на работу и будет тиранить весь офис, а меня в первую очередь.

– Ксения, принесите кофе. С двумя ложками сахара, – раздается из динамиков, и я обреченно вздыхаю.

Две ложки сахара – плохой знак. Очень и очень плохой. Это значит, что Евсеева нужно оставить в покое и освободить несколько часов от встреч, а еще гнать взашей любых желающих попасть на ковер к боссу из приемной. Если те, конечно, хотят работать в компании и дальше.

В такие моменты даже у меня возникает острое желание затеряться, но вместо этого, собрав волю в кулак, иду в комнатку, именуемую кухней, и, отсыпав нужное количество свежемолотого кофе, ставлю турку на плиту. За пять минут успеваю подумать обо всем на свете, начиная от дня, катящегося в тартарары, и заканчивая планами на счастливое будущее.

Сыплю в чашку сахар, но хочется плеснуть успокоительного. Будь Евсеев не таким агрессивным в моменты недовольства, я бы, может, и не думала о подобном каждый раз. Наверное, когда-нибудь я осмелюсь предложить ему валерьянку или пустырник, чтобы унять нервозность. Но пока в руках только эспрессо.

– Мирослав Станиславович, можно? – спрашиваю, приоткрывая дверь, и жду, когда босс кивнет. Это он пять минут назад попросил кофе, а сейчас может быть в такой ярости, что впору будет эвакуировать здание.

– Да, заходите. – Он устало трет переносицу, но стоит шагнуть в его кабинет, как переводит взгляд на меня. Гипнотизирует, пока я иду к столу, будто мы не в офисе, а на модном показе. – Спасибо, – кивает, когда я ставлю чашку перед ним.

– Знаю, что вы просили перенести все встречи, но Игорь Владимирович звонил и настаивал на визите. У вас было назначено на двенадцать тридцать, сейчас половина двенадцатого. Может, все же примете его? – спрашиваю с надеждой, хотя по глазам понимаю: не примет никого.

– Нет. Я сам позвоню и отменю встречу, не берите в голову, – отмахивается и делает первый глоток, после которого блаженно прикрывает глаза. – Ксения, сегодня вы поедете со мной на встречу. До конца рабочего дня мы не вернемся, выезжаем в четыре, поэтому закройте все вопросы к этому времени. А после делового ужина я хочу с вами поговорить.

Киваю, плохо сдерживая досаду, и пропускаю мимо ушей последнюю фразу. Сегодня я планировала сходить на тренировку, а не сидеть среди толстосумов, хвастающихся количеством нулей на счете.

– Хорошо. Если это все, я пойду, нужно закончить с делами и скорректировать ваше расписание на завтра, а еще проверить отчет.

– Так и знал, что ты прячешься в офисе! – слышу за спиной мужской голос и подпрыгиваю от страха, резко оборачиваясь. Игорь Владимирович Самарин, посмеиваясь, вальяжно заходит в кабинет. – Что, голубки, воркуете?

– Добрый день, Игорь Владимирович, – придаю себе строгий вид, будто это не я только что скакала козой от ужаса. Вообще Самарин нормальный мужик, всяко лучше Евсеева по характеру, но шуточки о том, что помощница обязательно спит со своим начальником, мне уже надоели. Поначалу было неловко, потом я пару раз смеялась. Сейчас же закатываю глаза: – Вы ведь знаете, что дверь создана для того, чтобы стучать, а не чтобы в нее ломиться?

– Ксения, вы, как всегда, очаровательны в своей язвительности, – улыбается Самарин, а я ловлю себя на мысли, что слишком много себе позволяю, особенно в разговорах с инвесторами. Но быстро списываю вспыхнувшие угрызения совести на Мирослава Станиславовича, который требует отстаивать его уединение едва ли не ценой собственной жизни, потому что нервов я трачу порядочно, пока отбиваюсь от слишком настойчивых посетителей.

– Мирослав Станиславович не готов вас принять, – говорю уверенно, даже не оглядываясь на босса.

– Все в порядке, Ксения, ваш кофе оказался спасительным, так что можете идти на обеденный перерыв, – слышу неожиданно мягкий голос.

– До обеда еще полтора часа, – удивленно бормочу, не понимая, куда делся вредный Евсеев и как быстро он пожалеет о своем решении отправить меня на обед прямо сейчас. Помнится, когда я ушла в отпуск, он примчался за мной в другую страну. А теперь что будет? Пошлет за мной охрану, чтобы доставили прямиком в кабинет?

– Вам нужно полтора часа свободного времени или нет? – Смотрит на меня исподлобья.

– Поняла. Ухожу. – Ладно, его проблемы, что меня не будет в офисе. – Две сахара, – шепчу Самарину, разворачиваясь к выходу из кабинета, на что он подмигивает и благодарно кивает. Про сахар в кофе Евсеева не знает только ленивый, а Игорь Владимирович не заслуживает мучительной смерти.

– Спасибо, – так же шепотом отвечает, провожая меня взглядом.

Когда тебе дают свободное время, оно летит незаметно. Казалось, я только зашла в магазин за новыми чулками, а уже приходится мчаться обратно, чтобы успеть пообедать до того, как Евсеев завалит меня очередной очень срочной работой. Хорошо, что рядом с офисом есть приличная столовая, в которой обедают почти все коллеги. Обычно я держусь в стороне, меня справедливо опасаются, боясь, что я донесу нелестное мнение о руководстве от белых воротничков до этого самого руководства. Но сегодня девочки из бухгалтерии на удивление разговорчивые. Расхваливают мой костюм и приглашают к себе за столик.

Порой мы ходим вместе на обеды, но это скорее по случайному столкновению в лифте или у входа в столовую. Они надеются вытащить из меня свежие сплетни, особенно если накануне Евсеева не было на работе или в прессе снова обсуждали его личную жизнь. Что сегодня служит звоночком, я не понимаю. Только вижу, как коллеги увлеченно перешептываются и плохо сдерживают любопытство.

– Ну, рассказывай, – слышу вместо приветствия, когда сажусь на свободное место.

– Что рассказывать? В отпуске я была месяц назад, любовницы Евсеева больше в офис не захаживали – все глухо, – смеюсь, разрезая филе.