Страница 16 из 17
Нахтамон смотрел вокруг и удивлялся вещам, которые никогда не встречал в Уасет. Хемену – один из первых городов, где появились регулировщики движения на улицах. Они стояли на специальных каменных островках на пересечениях улиц и флажками указывали, когда колесницам и повозкам следует остановиться и пропустить поток, движущийся справа или слева от них, а когда снова ехать. В столице движение колёсного транспорта было хаотичным и диким, здесь же всё подчинялось регулировщикам, и все соблюдали порядок.
Через весь город проходила сеть узких зигзагообразных мостиков, по которым передвигались маленькие вагончики. Эти вагончики приводились в движение специальными гидравлическими толкателями и силой гравитации. Они соединяли отдельные пункты города и являлись своеобразной почтовой системой.
Хемену также славился тем, что именно здесь находился первый питомник, где приручали отдельные виды гигантских ящеров. Здесь можно было посмотреть на невиданных существ и даже поучаствовать в их исследованиях, потому как существовало отдельное учебное заведение, специализирующееся на этом. Впрочем, в образовательных учреждениях и библиотеках в Хемену недостатка не было. Казалось, что каждый второй житель Хемену – писец, либо его ученик.
Колесница, на которой ехали Нахтамон и Медути, резко остановилась возле высокого здания, похожего на прямоугольную буханку хлеба. Аха так сильно натянул поводья, что лошади встали на дыбы. Двое писцов, едва не попавших под копыта лошадей, поправили очки и осуждающе посмотрели на возницу и его помощника.
– Хамы! – заключил один из них противным писклявым голосом. – Сразу видно, не местные.
– Сам-то чего рот раззявил, писаришка? – воскликнул Аха, но Кеми вовремя успокоил товарища.
Писцы лишь фыркнули и ушли восвояси.
– Мы приехали, – сообщил Медути Нахтамону, – это здание Большого Архива. Он называется так, потому что в городе есть ещё один архив – малый. Он предназначен для хранения исключительно городских документов, а этот служит для нужд всего септа Унут и Та Мери.
– Твой ученик впервые в Хемену? – спросил Тотмес.
Нахтамон кивнул.
– Ну что же, тогда не пугайтесь, когда окажетесь в архиве. Внутри всё не так плохо, как может показаться на первый взгляд. – Предупредил Тотмес.
Нахтамон не понял, чего ему нужно бояться, но был уверен, что писец преувеличивает.
Когда Нахтамон, Медути и Тотмес вошли в здание, их встретила женщина в зелёной квадратной шапочке и платье с широкими рукавами. Её бледное лицо покрывали редкие морщинки, а руки – странные татуировки. Она оказалась старой знакомой Тотмеса и с радостью проводила путников в нужное помещение архива.
Хранилище документов находилось глубоко под землёй. Дышать там было трудно, потому что воздух высушивали специальными печами. Подземные коридоры и залы были обиты деревянными панелями. Всё это – необходимые меры для сохранения свитков. Когда Нахтамон, наконец, узрел бесчисленные стеллажи, он понял, о чём предупреждал его Тотмес. Лабиринтам из многоярусных полок, тянувшихся до самого потолка и далеко вглубь хранилища, казалось, не было конца и края.
Тотмес удалился и оставил Медути и Нахтамона наедине со стеллажами, на которых хранились Книги жизни.
– Что ты надеешься найти здесь? – поинтересовался у своего учителя Нахтамон.
– Книга жизни – это летопись, где хранятся данные о каждом человеке Та Мери. – Ответил Медути. – Там записано, когда человек родился, поступил в учебное заведение, получил первую официальную должность и, конечно же, когда отправился к предкам. Если люди пропадают без вести, это тоже отмечается в книгах. Такое редко случается с младенцами. Что-то должно остаться в книгах об этом событии, какие-то зацепки. Если мы узнаем, где это произошло, то сможем отыскать свидетелей преступления, а если найдём свидетелей, то найдём и зачинщиков.
– Медути, ты представляешь, сколько свитков нам нужно просмотреть, чтобы найти эти зацепки? – надломленным голосом сказал Нахтамон. – На это могут уйти недели, а у нас нет столько времени.
– Не обязательно просматривать все свитки! – Подбодрил Нахтамона писец. – Мы знаем, что преступление совершили не в самом Хемену, а где-то в южных областях септа, значит, область поисков сокращается. Кроме того, договор о жертвоприношениях с мешика подписан семь лет назад, значит, нам достаточно осмотреть Книги жизни того года и, в крайнем случае, ближайших лет.
– Надеюсь, что ты прав, – тяжело вздохнул Нахтамон, в ожидании долгих часов рутинной работы с документами.
В подземельях Большого Архива время неумолимо спешило вперёд. Несколько часов кропотливой работы не прошли даром. Нахтамон наткнулся на свитки, согласно которым, семь лет назад в нескольких деревнях Унута в разное время пропадали дети. Он отложил их в сторону, чтобы показать Медути. Писец внимательно осмотрел их, потирая лоб.
– Странное дело, – сказал он. – Дети пропали в совершенно разное время, но нескольких из них связывает то, что они родились почти в один и тот же день.
– Ещё я заметил, что большинство из них родились в семьях работников каменоломен Хатнуба. – Показал писцу свои пометки Нахтамон.
– Прекрасная работа, – похлопал по плечу юношу Медути.
– Но есть проблема, многие из них уже давно покинули септ Унут. За исключением одной семьи…. – Нахтамон развернул старый свиток с именами. – Начальник носильщиков Чау и его супруга. У него есть сын и две дочери, но семь лет назад они потеряли ребёнка, его похитили. Сейчас они живут в деревеньке под названием Аэнра.
– Значит, отправляемся, туда. – Нетерпеливо бросил Медути и вернул свитки на их места. Учитель и ученик покинули хранилище и отправились на поиски Тотмеса.
Глава 6. Похищенные
Ветер сдувал горячий песок с раскалённых скал. Горизонт расплывался, создавая причудливые миражи на восточных склонах гор. Стадо длинноногих антилоп мчалось по растоптанной дороге к озеру, образовавшемуся после разлива реки. В этом небольшом оазисе росло несколько финиковых пальм и зелёный тростник. По берегу озера важно расхаживали цапли.
Нахтамон проглотил слюну и внимательно посмотрел на отбившуюся от стада антилопу. Сколько дней у него во рту не было ничего кроме хлебных лепёшек и фиников? Как хотелось ему хотя бы кусочек жаренного на углях мяса. Антилопа, словно услышав мысли Нахтамона, бросилась наутёк.
– Эх, жаль не взял свой лук, – разочарованно пробормотал Кеми. – Сейчас бы такой ужин устроили!
– Ничего, вот вернёмся и устроим настоящий пир, – облизнувшись ответил Аха, – с жареными гусями и говяжьим окороком. И всё это под бочонок славного пива.
– Ребята, не травите душу, – обернулся Нахтамон. – Медути, давай устроим привал.
– Хорошо, – произнёс писец, который уже и сам обливался потом.
Он повернул своего верблюда к оазису и мысленно поблагодарил Амона, что не ему пришлось просить о привале. Медути уже много лет не ездил верхом под палящим солнцем Та Мери, и этот поход давался ему труднее всех. Однако, он не мог позволить себе слабость перед лицом наследного принца, которому пообещал управиться в срок.
Верблюд Кеми неожиданно рванул вперёд, почуяв живительную влагу, а за ним побежали и остальные. Эти странные животные порой вели себя совершенно непокорно. Они распугали всех птиц и животных на берегу озера и жадно принялись лакать воду. Медути, Нахтамон, Кеми и Аха сняли с них сёдла и осмотрелись.
– Судя по моим расчётам, – тяжело дыша и обмахиваясь веером, произнёс Медути, – Аэнра уже за той грядой. Мы доберёмся до заката. Только нужно немного отдохнуть.
Писец бросил седло на землю и плюхнулся на него. Его большой живот вздымался над свежей осокой, покрывшей берега небольшого озера. Нахтамон, выпив немного воды, присоединился к писцу, пока Кеми и Аха бродили по берегу, высматривая птичьи гнёзда.
– Медути, верно ли мы поступили, оставив корабль на попечение Тотмеса? – промолвил Нахтамон, устремив взгляд на запад, куда медленно уплывало солнце.