Страница 13 из 17
– Что за вздор! Она безбожница! Убийца! – закричали одни.
– Кто этот чужеземец? Это заговор мешика! – воскликнули другие.
– Довольно! – успокоил всех пожилой жрец Амона и подошёл к Канехету. – Да будет так, во имя предков. Мы устроим справедливый суд. У вас есть десять дней, чтобы собрать все необходимые доказательства. До тех пор Хентит Сатамон будет находиться под стражей в храме Амона.
– И охранять её будут меджаи, а не храмовники. – Вставил Канехет.
– Господин Канехет… – пытался возразить жрец Амона.
– Это моё последнее слово! Иначе я обвиню жрецов Амона в измене!
– Вы шутите?
– Нет. Меджаи! Сопроводите госпожу Хентит Сатамон в храм Амона и проследите, чтобы никто пальцем её не тронул.
Глаза Канехета хищно блеснули, а жрец Амона оскалил зубы. Словно два свирепых льва они посмотрели друг на друга, готовые набросится и растерзать. Два меджая взялись за ручки паланкина Первой жрицы Амона и вынесли её из дворца. Храмовая стража последовала за ними.
– Пойдём, Нахтамон. – Обратился к юноше Канехет. Наследный принц стоял как вкопанный и смотрел вслед этой процессии. Его руки были сжаты в кулаки, губы дрожали. Чати пришлось взять его за руку и потащить за собой.
– Не волнуйся, – говорил Канехет. – Я не позволю им навредить твоей матери. Может быть они и взяли её под стражу, но я по-прежнему чати, мне подчиняется армия, личная стража госпожи и народ Та Мери. Мы выясним, что здесь происходит. Для этого мне придётся найти свидетелей и выяснить, откуда взялся этот мешика.
– Чем могу помочь я? – ожидающе посмотрел на чати Нахтамон.
– Тебе лучше лишний раз не показываться на глаза жрецам Амона и храмовой страже. – Ответил Канехет. – Поэтому возьми с собой Медути и как можно скорее отправляйтесь вниз по реке в Хемену. Я предоставлю вам своё быстроходное судно и охрану. В архивах писцов должны остаться свидетельства исчезновения детей в септе Унут. Если и искать какие-то зацепки, то только там, а если вы ничего не найдёте, то обвинения против Хентит Сатамон – клевета, и заговорщиков ждёт смерть.
– Господин, Канехет, – опустил глаза Нахтамон. – Моя мать ведь не могла так поступить. Её подставили!
– Семь лет назад мы составили договор для правителя мешика, который должен был регламентировать жертвоприношения на землях Мавретании и Та Мери. – Рассказал Канехет. – Ты ведь сам был на том собрании ещё мальчишкой. Мы думали, если позволить мешика приносить в жертву военнопленных и преступников, их пыл немного поутихнет. Никто из нас даже не помышлял о том, чтобы отдавать в жертву невинных граждан Та Мери, тем более детей. Вероятно, мы ошибались… Кто-то обошёл договор и решил подставить госпожу Хентит.
– Но зачем чужеземцам подставлять себя под удар? – задумался Нахтамон.
– Свержение Первой жрицы может расколоть общество Та Мери. Не все поверят в обвинения. Без правительницы страна погрузится в хаос, люди будут колебаться, государство ослабнет и им можно будет манипулировать. – Объяснил Канехет.
– Этого хотят мешика? Но зачем?
– Что-то странное сейчас творится за Океаном. – Задумчиво произнёс Канехет. – Среди мешика появились пророки, которые твердят о том, что в Теночтитлан явились боги. Послы Обсидианового Змея не приходили ко двору Та Мери уже два года, а римские шпионы говорят о том, что мешика сооружают многочисленные пристани на побережье Мавретании, как будто ждут кого-то…. Или чего-то…
***
Из-за гор выглянуло солнце и осветило город, будто плавающий на панцире черепахи посреди озера. Над водой клубилась дымка. Рыбаки чуть свет выходили на лодках и закидывали сети. На вершинах пирамидальных храмов – теокали, раздавался бой барабанов, приветствующий рассвет. Из отверстий в потолках одноэтажных домиков тянулся дымок, улицы наполнялись запахом свежеиспечённых кукурузных лепёшек. Фермеры двигались по узким каналам на лодках к своим угодьям, которые находились на искусственных островках, плавающих в водах озера. На ритуальной площадке, украшенной мозаикой из жадеита, раздавались громкие разговоры. Это знатный господин отдавал указания рабочим, которые готовили площадку к грядущей игре в тлачтли54. Теночтитлан – город народа мешика, оживал.
Постепенно улицы наполнились людьми. Тено̀чки, как называли себя горожане, мало чем отличались друг от друга. Все были черноволосыми, смуглыми, коренастыми. И богатые, и бедные одевались у одних и тех же портных в накидки, которые различались разве что рисунками. У этих накидок не было ни пуговиц не застёжек. Они завязывались на плече. Под накидками у мужчин была только набедренная повязка – маштли. Женщины носили длинные и изящные юбки, заплетали волосы в косы или носили головную повязку.
По главной улице люди тянулись на рынок, где собирались торговцы со всей долины, окружённой горами. Одна ткачиха бежала со всех ног, спотыкаясь и расталкивая людей, попадавшихся на пути.
– Идут! Они иду-у-ут! – кричала, надрываясь, женщина.
Теночки окинули её удивлённым взглядом и зашептались:
«Что за шмель её укусил? Напилась пульке55 с утра пораньше? В неё вселился злой дух?»
Прохожие сторонились женщину, но вскоре услышали звуки флейт.
– Откуда эта мелодия? – поинтересовался торговец с крючковатым носом и большими серьгами в ушах.
Его товарищ прищурился и посмотрел вдаль:
– Клянусь благосклонностью Якатекутли56, по улице маршируют воины!
Стройные шеренги растянулись на всю ширину главной улицы. Воины были одеты в прочные хлопчатобумажные туники, раскрашенные в пёстрые цвета. С туник смотрели страшные морды фантастических чудовищ. На шлемах воинов красовались золотые диски, отражающие солнечный свет, на руках и ногах они носили щитки, сделанные из неизвестного теночкам крепкого материала. Каждый воин в шеренге нёс квадратный щит и длинное копьё. Между некоторыми шеренгами шли знаменосцы и женщины, которые играли на флейтах и отбивали ритм небольшими ручными барабанами. Рядом с ними, гружёные крупными тюками, следовали диковинные животные с мохнатыми ногами, забавными губастыми мордочками и длинными шеями. Они издавали звуки, которые прежде жителям Теночтитлана не приходилось слышать, и они могли их сравнить разве что с криками попугаев.
В сердце этой процессий, заполонившей центральную улицу Теночтитлана, несколько слуг несли паланкин из чистого золота. Теночка, спрятавшиеся в своих домах, беззвучно открывали рты, когда видели это чудо из чудес. В паланкине на троне восседало неземное существо.
«Кто это? Бог? Человек?» – дрожа от страха перешёптывались женщины, столпившиеся возле окна одного из домов.
Золотой бог, которого несли на паланкине, сидел неподвижно, словно статуя. Его тунику украшала узорная вышивка, в уши вдеты огромные серьги. Глаза и лоб его закрывала золотая маска. Корона в форме солнца с лучами сияла пламенем. В одной руке он держал длинный посох с шишкообразным набалдашником.
Процессия повернула, так и не дойдя до рынка, и двинулась к острову, на котором находился дворец Обсидианового Змея. Все, кто был в Теночтитлане этим утром, бросили свои дела, забирались на крыши домов и теокали, чтобы посмотреть на Воинов Солнца.
Крупная удача постигла тех, кто в этот день оказался рядом с дворцовой площадью. Они увидели, как шеренги воинов расступились перед паланкином, плывущим, словно большая лодка, к парадной лестнице дворца. Двумя ровными колоннами сотни воинов окружили площадь. Бог в золотой маске спустился к четырём тлатоани – правителям народа мешика, и они преклонили перед ним колени. Опустился к ногам бога даже могущественный Обсидиановый Змей, но он единственный из присутствующих не опустил лик перед воплощением солнца.
– Тысячу раз приветствую тебя, о, Светлейший Уицилопочтли, царь-солнце, владыка Тауантинсуйю! – вознёс к нему руки Ицкоатль.
54
Тлачтли – ритуальная игра в мяч.
55
Пульке – алкогольный напиток из забродившего сока агавы.
56
Якатекутли – бог путешественников и бродячих торговцев.