Страница 1 из 27
Ника Феликс
Хроники Тинакриуса. Сатуара
Глава 1. Начало
Молодой месяц тускло освещал небольшую спальню, где на кровати в беспокойном сне металась девушка. Ее сознание находилось сейчас далеко в другой реальности, плененное жутким кошмаром. Словно живая бабочка проколотая насквозь, она трепыхалась, не в силах улететь, испытывая безграничный ужас перед неминуемой гибелью. И когда измученное тело содрогнулось в последний раз, она открыла глаза, жадно хватая ртом воздух.
Сбитая с толку, Анна резко села, осматриваясь по сторонам. Голову тут же пронзила боль, настолько сильная, что комок горечи подступил к горлу, вызывая приступ тошноты. Застонав, она крепко зажмурилась и рухнула обратно на кровать, ее длинные волосы, цвета темного шоколада взметнулись и рассыпались по подушке. Каждый удар бешено стучащего сердца отдавался в висках, отчего кожа покрывалась мурашками.
«Хватит, пожалуйста, оставь меня в покое…» – мысленно просила Анна, не открывая глаз, а по щекам, непроизвольно, текли слезы. Каждую ночь она переживала один и тот же кошмар, не в силах прекратить происходящее, а проснувшись, отчаянно молила об избавлении.
Это неизменно был огонь. Сотни раз она пыталась тушить его, разрывая собственную плоть обожженными до костей пальцами – безрезультатно. Обреченная, она могла лишь беспомощно ждать, когда все закончится. Невыносимая адская боль, ни с чем не сравнимый ужас и омерзительная вонь – все так реально… Она звала на помощь. Кричала до хрипоты. Громко рыдала, но никто не слышал. Потом просто переставала существовать. Долгожданное избавление и смерть. А в следующее мгновение Анна просыпалась.
С самого детства её сны были такими – слишком красочными и живыми. Словно осколки чьей-то памяти застрявшие в душе, они проникали в сознание, заставляя переживать чужую боль. Постепенно, обретая форму, образы стали осязаемыми настолько, что Анна начала сомневаться в собственной памяти.
– Я еще жива… – шептала она, боясь потеряться в иллюзиях между сном и реальностью. – Этого не было и никогда не будет…
Первые мучительные минуты прошли, и девушка снова открыла глаза, прислушиваясь к своему телу. Симптомы ослабли, движения больше не причиняли резкой боли как раньше. Лёжа на подушке, она осмотрелась. В комнате царил полумрак, но за окном вовсю разгорался восход. И пока Анна наблюдала как на сером небе медленно исчезают звезды, ею завладели воспоминания.
С того дня прошло почти два года, а события, разделившие жизнь так жестоко, ещё свежи в её памяти.
Анна была выпускницей одиннадцатого класса: активная, жизнерадостная, амбициозная, она строила планы, мечтала о будущем, хотела мир повидать. А потом всё резко изменилось.
Рано утром она разбудила родителей громким криком, рыдая в беспробудном сне. А придя в себя, тут же потеряла сознание от шока. Ее отвезли в больницу… Именно в этот день ее жизнь остановилась, а все, что потом, было лишь способом существования. Нескончаемая вереница визитов в больницу, десятки консультаций, обследований и отсутствие диагноза. Со временем, Анна научилась скрывать эти приступы ото всех, контролировать себя, притворяясь, что все в порядке. Тайно принимала обезболивающие, не способные унять мигрень. Сначала одну капсулу, затем две, но в последний месяц и три не помогало. Она просто научилась так жить.
С одной стороны боль, с другой беда, случившаяся в семье. В тот год, когда у Анны случился первый приступ, погиб папа, а следом, чуть не умерла и мама. Девушка была как загнанный зверь. Ей не оставалось ничего другого, как просто терпеть, лишь бы хоть как-то облегчить жизнь приемной маме Алине…
О том, что она сирота, которую усыновили Алина и Саша, младенцем, Анна узнала случайно, ещё в девятом классе, когда попала в больницу с переломом руки. И даже тогда, для их маленького и счастливого мирка ничего не изменилось. Благодаря их любви и заботе, детство Анны прошло в настоящей семье, оставив самые теплые чувства.
Девушка вздохнула, тоскливо отпуская непрошенные воспоминания. Сегодня нельзя грустить – слишком важный и ответственный день. Поэтому, собрав свою волю в кулак, она села и посмотрела на часы: пять тридцать утра. Потянулась к баночке с таблетками. Достав три капсулы, уставилась на них.
«Ну давай! – уговаривала она себя мысленно. – Еще две недели – и скажу Алине, клянусь…» – Анна закинула содержимое в рот, запивая водой из стакана.
Снова взглянула на время – рано, но уже не уснуть, – решила пойти на кухню и приготовить завтрак. Лучше так, чем лежать и смотреть в потолок.
Осторожно, на цыпочках, Анна проскользнула через коридор трёхкомнатной квартиры, миновав спальню Алины, в ванную комнату и тихо закрыла за собой дверь, избегая зеркал. Видеть эти ужасные темные круги под глазами и вечно бледное лицо, девушка не хотела, но как ни старайся, взгляд сам отыскал знакомый силуэт, и она в недоумении уставилась на него.
На первый взгляд ничего не изменилось, она все та же – высокая и стройная девушка девятнадцати лет, с правильными чертами лица и большими синими глазами. Но сейчас все следы недосыпаний вдруг куда-то исчезли! Анна смотрела на свое отражение и не могла понять – почему?
Кожа приобрела здоровый румянец, и это при том, что на воздухе она почти не бывала. Ее необычный цвет глаз, насыщенно-синий, стал ещё ярче. Или так казалось в свете электрических ламп? Ресницы гуще и длиннее, губы как нарисованные, а волосы сияли. Тело лишилось той бледности и болезненной худобы, которая была у нее с детства. Она была цветущей и живой, как никогда – странные и пугающие перемены, но девушке они нравились. Вот только разбираться с этим не было сил. «Все потом, – решила Анна, махнув рукой, – главное что не стало хуже».
Быстро закончив в ванной, девушка тихо зашла на кухню и стала замешивать тесто для оладьев. Заправила кофемашину, поставила тарелки на стол, а через час пришла Алина.
С порога вдыхая манящий аромат выпечки, женщина поздоровалась с дочерью:
– Доброе утро, дорогая! – и подойдя ближе, поцеловала в щеку, а потом встала рядом. – Ничего себе? Ты когда все успела? Давно проснулась?
– Нет, всего-то час назад, – немного приврала Анна.
– Спасибо солнышко, ты такая умничка у меня, – мама погладила ее по плечу, – но лучше бы ты поспала подольше. Сегодня последний экзамен. Тебе следовало выспаться. Как себя чувствуешь? Что снилось? Ничего не болит? – засыпала ее вопросами Алина, внимательно осматривая.
– Все хорошо, правда, – улыбнулась Анна для убедительности, видя в глазах мамы сомнение. – Садись скорее завтракать, а то все остынет, – и первой заняла свое любимое место. – Сдам я эту историю искусств, не волнуйся. Я все выучила и уверена в себе. Сессию закончу без хвостов, обещаю! – щебетала она, накладывая оладушки в тарелки.
– Выглядишь сегодня хорошо. Мне нравится. Что это, новый мейк?
– Угуумм, – кивнула Анна с набитым ртом.
Какое-то время Алина смотрела на дочь с сомнением, пытаясь понять, все ли так, но потом растаяла, видя, с каким аппетитом та уплетает свой завтрак, и улыбнулась. Успокоившись, женщина заняла соседнее место. Откинув назад длинную русую косу, она положила себе немного и добавку Анне, заботливо смазывая каждую оладью ароматным джемом.
Озорно улыбаясь, Анна как маленькая девочка следила за ее движениями. Невысокая, стройная, миловидная, Алина не выглядела на свои сорок. А дочь всегда звала ее по имени, с самого детства – не "мамой". Хотя воспринимала ее как родную и всем сердцем любила. Просто Алина никогда не возражала.
Если б у Анны кто-то спросил: счастлива ли она была со своей приемной семьей, – то девушка не сомневаясь ответила бы «Да!». Ее жизнь действительно была яркой и полной с этими людьми. Она даже никогда не задумывалась над тем, как и почему оказалась в детском доме или кто ее биологические родители. Лишь однажды сделала всего один официальный запрос, но, не получив ответа, оставила попытки и успокоилась. Продолжила жить дальше.