Страница 3 из 12
– Антон? – Кира теребила меня за плечо с перепуганными глазами.
– М? – Я с трудом разодрал веки, закисшие от ночных выделений.
– Как ты себя чувствуешь? С тобой все хорошо?
Я с трудом поднялся на кровати. Было чувство, что я всю ночь впахивал на разгрузке цемента, а не спал в постели с любимой девушкой. Я прошел в туалет и взглянул в зеркало. Синяки под глазами, кожа бледная, губы синие. Дышать тяжело. На груди и шее несколько царапин. Умывшись и почистив зубы, я вернулся к девушке, которая взволнованно ждала меня на кухне.
– Тебе опять плохо?
– Не знаю, не важно себя чувствую. Я ночью проснулся, когда у меня твой кошак на груди сидел.
– Может у тебя аллергия на кошек?
– Да вроде никогда не было. – Я сделал глоток чая. Кружка по ощущениям весила больше килограмма.
– Это тебя он поцарапал? – Кира нагнулась и начала рассматривать царапины.
– Ну тут два варианта: или ты или он.
Девушка улыбнулась, достала из шкафчика перекись и протерла мои «ранения».
– Попробую от него избавиться. Дам объявление, что ищу хозяев, или в приют сдам. Жалко конечно, привыкла к этому обормоту. Но если выбирать между тобой и им, то выбор очевиден.
– Мне искать новую девушку?
– Дурак. – Кира шлепнула меня рукой по плечу. – Как самочувствие?
– Да что-то не очень. Я, наверное, домой поеду. Не буду портить тебе выходной.
– Оставайся, я за тобой поухаживаю
– А вдруг у меня действительно аллергия. Я лучше к себе, да и ты отдохни. А то возиться со мной, потом на работу.
– Давай я с тобой поеду. У тебя побудем.
– А кота на кого оставишь?
– Блин. – Кира расстроено надула губы. – У меня столько планов на день было, так хотела его вместе провести.
– Извини. Кто же знал. На следующие выходные я весь твой. Давай в воскресенье на Крестовский съездим?
– Давай, а ты выздоровеешь до выходных?
– Конечно, я сегодня себя намного лучше чувствую, чем прошлый раз. Тогда вообще фигово было.
– Тебе бы обследование пройти.
– Я уже записался. Ладно поеду я.
Такси приехало через двадцать минут. Кира проводила меня до машины. Она была сильно расстроена, но я не хотел её обременять. Вернувшись домой я отключился почти до вечера. Проснулся бодрым. Самочувствие улучшилось, и я решил, что просто переоценил себя в постели, учитывая то, что только что переболел. В больницу решил не идти.
Суббота. Стамбул шаурма. Опять две больше с двойным сыром. В этот раз кот на входе смотрит на меня более пристально, словно узнал с прошлого раза. Интересно, он, наверное, думает, что это его заведение, и устроил свой кошачий фейс-контроль. От шурмечной пришлось бежать, зонтик не взял, а на улице лил дождь. Кошек у подъезда стало еще больше, я еле пробрался через их муякающую толпу.
– Привет. – Кира встретила меня в дверях, в одной футболке с рисунком мороженного. Ее попа с полоской стрингов кокетливо виднелась из-под нижнего края.
– Привет. – Я притянул ее к себе и поцеловал.
– Ты это, извини. Я Боцмана не смогла никуда сплавить. Но мы провели серьезный разговор, и он пообещал вести себя хорошо, под угрозой ночевать на балконе. И вот, – девушка протянула мне стакан и таблетку. – Это от аллергии, если ее нет, то ничего не будет, а если есть, то поможет.
– А это не снотворное? Сейчас накачаешь меня, привяжешь, и возьмешь в сексуальное рабство.
– Для этого мне тебя накачивать не надо. – Кира прильнула к моим губам. По всему телу побежали мурашки и в животе разлилось приятное тепло.
Мы перебрались в кровать откуда опять не вылезали весь вечер. В перерывах между сексом обсуждали планы на завтра и просто мило болтали. Я начал понимать, что влюбляюсь по уши. Всю неделю только и думал, о том, как приеду к ней. Все мои мысли сводились к этой милой девушке в очках. Слова брата о женитьбе уже не звучали в моей голове так шутливо. Уснули опять за полночь, прижавшись друг к другу.
Проснулся от чувства, как что-то холодное и скользкое залезло мне в рот. Бесцеремонно раздвинув челюсти, царапая небо и язык, пробиралось в горло. Я задыхался. Все тело было скованно, я не мог пошевелить даже пальцами. Открыв глаза, увидел что-то черное и пульсирующее. С десятком длинных лап, как у паука. Извивающийся отросток, похожий на хобот-щупальце, существо засунуло мне в рот и погружало все глубже и глубже. Где-то в районе впадины между ключицами, я почувствовал острую боль, словно от укола большой иглой и резко начал терять силы. Мне словно выпивали через трубочку. Я хотел кричать, отбиваться, но не мог даже замычать. Киру я не видел, потому что не мог повернуть голову. Меня обуял страх, холодной рукой сжав все органы. Прошибло в холодный пот. Из окна упал свет выглянувшей из-за туч луны, и я смог лучше разглядеть создание. Оно было очень похоже на человеческое сердце, так же трепыхалось и пульсировало, окутанное сеткой сосудов. Только цвет у него был черный и десять паучьих лап. Да еще этот хобот-отросток, через который они вытягивало всего меня. Возникло ощущение что мое тело сдувается, как спускающий воздух надувной шарик.
Внезапно я почувствовал, как что-то приземлилось мне на ноги. За телом существо сначала показалась пара ушей, а затем и морда кота. Он с шипением вцепился в создание зубами. Сердце-паук замахало всеми лапами, и я только сейчас понял, что каждая из них не меньше тридцати сантиметров в длину. Существо пыталось отбиться, не прекращая высасывать меня. Кот обхватил его всеми лапами, как клубок ниток и перекинул через себя. Хобот с длинной иглой вырвался из моего рта. Боцман вместе с созданием упали на пол, и они начали кататься кубарем. Я смог подняться. Горло драло, дышать смог только после того как прокашлялся. Из легких вылетели сгустки слизи месте с кровью. Я повернулся к Кире и заорал. Девушка лежала в неестественной позе. Голова запрокинута, глаза открыты, но в них жизни, как у трупа. Рот широко распахнут, словно она кричит. Руки застыли в жутком жесте, как будто Кира корчилась от боли. Кожа серо-землистого цвета.
С пола донеслось яростное шипение. Я поднялся еще выше, превозмогая боль. Кот оторвал от сердца-паука несколько лап, и прижав его к полу, зубами отгрызал хобот. Существо билось в агонии, одна конечности проколола лапу Боцмана, но он не обращал на это внимания. Оторвав отросток, кот переключился на само сердце. Он начал его пожирать, так словно не ел месяц. Острые клыки отрывали куски, и кот их тут же глотал даже не прожевывая. Существо несколько раз махнуло лапами и застыло.
Когда Боцман проглотил последний кусок, на полу остались лишь ноги создания. Боцман спокойно запрыгнул на кровать и прошел мимо меня, застывшего от ужаса, лишь смерив своим надменным взглядом. Лапы существа на полу начали таять, превращаясь в черный дым, который вскоре расселся. Кот залез на грудь своей хозяйки, и застыл, держа морду над ее раскрытым ртом. Его тело содрогнулось от хвоста до макушки. Он выгнулся дугой издав звук, словно собрался выблевать комок шерсти. Еще одно судорога. Изо рта кота начало вылезать нечто темно-бордового цвета. Кота трясло, он захрипел и опять весь содрогнулся. Субстанция из его рта начала увеличиваться в размерах и трепыхаться, приобретая форму и размер человеческого сердца. Орган упал в рот Киры, и она сразу закрыла глаза. Руки девушки выпрямились и опустились рядом с телом. Кожа приобрела естественный цвет. Она мерно задышала. Всего через несколько секунд Кира выглядела простой спящей девушкой.
Кот повернулся ко мне, сделал несколько шагов и прыгнул на грудь, прижимая меня к кровати.
– Испугался, человек? – Услышал я в своем мозгу.
– Ты… ты разговариваешь? – Сказал я в слух.
– Не кричи, дурак, девушку разбудишь. Просто думай. И я не говорю, у меня связки только мяукать и шипеть умеют. – Кто подставил придвинул свою морду в упор к моему лицу.
– Что это было?
– Это? Это было Зло. Зло из ее сердца. Оно вылезало ночью, как и в первые две ночи. В одну меня не было, оно насытилось и ушло. Во вторую я его прогнал, а сегодня убил. Так часто бывает. Только вы не видите.