Страница 8 из 19
– А надо было в бальное платье нарядиться? – ответила я язвительным выпадом на насмешку.
Умный собеседник попался, понятливый. А главное – хорошо осведомлённый. Улыбаться он перестал, выбрался из кустов на дорогу, стряхнул с камуфляжных штанов и куртки пыль и мусор и начал объяснять мне маршрут.
– Вернись обратно к мосту и там на развилке сверни направо.
– Там нет развилки, – поставила я его в известность.
– Есть, но он заросла, – возразил он. – Там тропинку видно, вот по ней и иди. Метров через триста тропинка снова вправо свернёт, потому что дальше как раз болото начинается. Там осока и сыро, так что не ошибёшься. Только в такой одежде тебя комары до костей сожрут раньше, чем ты туда дойдёшь.
– Спасибо, – коротко ответила я, не желая тратить время на препирательства относительно того, съедят меня комары или нет.
Повернулась к незнакомцу спиной и пошла обратно к полю. На провожатых не рассчитывала – сама справлюсь как-нибудь. Вернулась по пыльной дороге к мосту, отыскала упомянутую тропинку, сделала несколько шагов и вернулась, потому что упёрлась в заросли крапивы. Год назад меня бы это не остановило, но теперь-то многое изменилось. Теперь для меня и вода мокрая, и земля твёрдая, и крапива кусачая. Постояла немного в задумчивости, пытаясь понять, зачем я вообще в эти дебри полезла, а потом осознала, что зверски хочу пить – жарко же, а я воды с собой не взяла. В речке вода хоть и относительно чистая, но этот спасительный вариант мне не подходит – вдруг инфекцию какую-нибудь подхвачу, а мне ребёнка кормить надо. Ещё и молоко прилило – ну всё против того, чтобы я в болото лезла. Пришлось возвращаться домой.
Шагаю по улице торопливо, от жажды страдаю, о стакане холодной воды мечтаю… Уже почти до дома дошла, когда голоса услышала, из нашего двора доносящиеся – Власова и женский.
– Там работы не очень много, просто сейчас лето, люди в отпуска уехали, и помощников не хватает, – сладко щебетала сотрудница Дома Культуры Галина Львовна. – А Гаврилыч в запой ушёл. Он у нас вроде как декоратор, но на общественных началах, поэтому сам себе хозяин. Инструменты и материалы все есть, надо просто конструкцию собрать.
– Насколько это срочно? – деловито уточнил Толя.
– Ну праздник в субботу, сегодня среда… Чем быстрее, тем лучше. Нам же это всё ещё и украсить надо. Ты если днём занят, вечером приходи. Я и ключ могу оставить, если допоздна задержаться надо будет.
«Когда это, интересно, они на «ты» перейти успели?» – снова начала я злиться. Вот так уйдёшь из дома на час, а у тебя в это время мужа из семьи уведут. Кошмар! И ведь время-то рабочее – Галине Львовне полагается в кабинете сидеть и о культурной жизни села думать, а не искать помощников по чужим дворам.
– День добрый! – поздоровалась я громко, стараясь не выдать, насколько раздражена.
– Ой, Эля, здравствуйте! – фальшиво улыбнулась мне гостья. – А я вот к вашему мужу с просьбой пришла. Представляете, у нас к празднику села декорации собрать некому. Мужики все вымерли. Спасибо Анатолию Павловичу, что хоть он в помощи не отказал.
Она красивая женщина, яркая. Подать себя умеет, за внешностью следит тщательно. Так вот посмотришь со стороны и не скажешь, что ей уже под пятьдесят – стройная, изящная, щёчки розовые, зубки ровные, морщинки под косметикой спрятаны, седеющие волосы в натуральный каштановый цвет окрашены. И ведь ничего плохого эта женщина мне не сделала, но после предупреждения соседки видеть её рядом с Власовым было неприятно. Они ведь по возрасту друг другу больше подходят, а для Толи наша разница всегда была больной темой.
– А моя помощь не нужна? А то я тоже могу поучаствовать, – вполне безобидно предложила я, хотя горела желанием спустить Галину Львовну с крыльца, как раньше Власов обещал проделать это с моим братом.
– Ой, женских рук у нас хватает, – отмахнулась она от моего щедрого предложения. – Да у вас и ребёнок ведь, забот и так предостаточно.
– А мужа моего, значит, ребёнка нет? И к нему можно на «ты» обращаться только тогда, когда я поблизости не отсвечиваю?
Не выдержала, сорвалась. У Власова от удивления отвисла челюсть. У Галины Львовны лицо тоже вытянулось, но она быстро взяла себя в руки, вежливо попрощалась и с оскорблённым видом наконец-то убралась с моих глаз.
– И как понимать этот приступ ревности? – спросил Толя после того, как за гостьей закрылась калитка.
– Как хочешь, так и понимай, но я бы предпочла, чтобы ты контактировал с этой дамой поменьше, – высказала я пожелание перед тем, как вошла в дом.
Нет, ну а что? Мне же надо как-то свои интересы защищать, а то в свете последних событий уже и не знаешь, откуда ждать подвоха.
Глава 7. Ужин с горчинкой
Власов обиделся – не из-за моего неприличного поведения, а потому, что я в нём усомнилась. По его мнению, ревность происходит не из большой любви и собственнических инстинктов, а из неуверенности в себе и в чувствах партнёра. Пришлось объясняться. Рассказала ему о предупреждении соседки, а он мне в ответ:
– Одна баба из зависти языком мелет, а другая по глупости из смолотого пироги печёт.
Посмотрел на меня сердито и ушёл в гараж что-то мастерить. «Ну и дуйся на здоровье», – мысленно разрешила я, накормила Владика и занялась домашними делами.
В гараже Власов просидел до вечера. Я за это время успела с коляской до магазина прогуляться за хлебом, ужин приготовить, изучить топографическую карту Мичуринского района и придумать уйму причин тому, почему надо мной опять сгущаются тучи неприятностей.
Всё ведь было замечательно после того, как родился Владик. Мы с Толей эти четыре месяца душа в душу жили, понимали друг друга с полуслова и задачки, которые подкидывала нам жизнь, тоже решали вместе. Но стоило мне принять решение о возвращении в мир магии, как сразу же всё начало рушиться. Возможно, это банальное стечение обстоятельств – чёрная полоса, которую нужно просто пережить. А если нет? Пока я была ведьмой, на меня проблемы сыпались с интенсивностью ливня. И страдала от этих проблем не только я – Власову тоже постоянно доставалось. Да, Фроська говорила, что во всём виновата зависть Белены, но теперь-то кто виноват? Мы с Толей не ссорились никогда. Даже если я психовала, он находил способ вернуть мне нормальное расположение духа. Он всегда был спокойным и рассудительным. Ну не могла я глупым припадком ревности так сильно его обидеть. Это просто невозможно. Или я плохо знаю своего мужа.
Вот что мне делать? Отказаться от своего решения относительно колдовства и магии? Что это даст? Болотник сам уйдёт, у Вовки совесть проснётся, а Галина добровольно от Власова отвяжется? Что-то с трудом в это верится. А если она его уже приворожила, и поэтому он так себя ведёт? Я ведь не вижу приворот, не чувствую.
К ужину уговорила Нефёда внимательно присмотреться к Власову – нет ли на нём какого-нибудь колдовства. Домовой в качестве оплаты за эту услугу потребовал пять вафельных тортиков. Сошлись на двух. Я стол накрыла и пошла звать Толю, но обнаружила, что в гараже никого нет. Он ушёл и даже не предупредил. Куда ушёл? В ДК, конечно же. Куда ему ещё идти? Больше ведь никуда не звали. И сунешься туда – позора потом не оберёшься. Люди-то разные, всякое подумать могут. Галина наверняка уже всем своим знакомым на меня нажаловалась, а сплетни быстро разлетаются.
К десяти часам вечера я накрутила себя дурными мыслями до такой степени, что готова была разреветься. Владик моё настроение чувствовал и капризничал. Нефёд философски намекал на то, что мужиков вокруг много, и я без Власова не пропаду.
Вернулся Толя в половине одиннадцатого – грязный по самые уши, уставший, но донельзя довольный.
– Тебя где валяли? – подозрительно нахмурилась я.
– Соседям помогал колодец чистить, – со счастливой улыбкой сообщил он. – Меня Николай Романович позвал. Я думал, что там работы на полчаса, поэтому и не сказал тебе ничего, а провозились до темноты.