Страница 13 из 14
Выбравшись на берег Петров, первым делом, подошёл к крокодилу и, как подобает культурному дипломату, представился:
– Саша! Выпить хочешь?
Крокодил удивлённо приоткрыл второй глаз и ответил вполне светски, как-никак, а именно его портрет красовался на гербе Бангали, а это, согласитесь, ко многому обязывает:
– Гена! Буду. Водка?
– Она родимая! – уже теплее ответствовал советский дипломат.
Достав буханку и обильно смочив её водкой, Петров кивнул Гене. Пасть раскрылась и обжигающий шарик проскользнул внутрь Генкеного чрева.
Выдохнув и крякнув от удовольствия, крокодил с сомнением спросил:
– Саша, а ты точно русский?
– Не понял? – Петров вылупился на аллигатора.
– Дурило! Пуля уже давно просвистела. Где вторая?
Физиономия русского разведчика под дипломатическим прикрытием расплылась в довольной улыбке. Они в течение ближайших пару часов опорожнили весь запас спиртного и прикончили закусь.
Маришка, – так звали мартышку, всё же не выдержала и присоединилась к ним, кружка отыскалась в рюкзачке и для неё, но даме, решено было много не наливать. Она не возражала.
Потекли дни, к троице иногда присоединялся и Кеша – пятнадцати метровый питон, но только после того, как переваривал очередного кабанчика или внучатого племянника Маришки, но она была не в претензии, а Саша в их интрижки не лез. Ему было действительно хорошо. Грустно конечно, что майорские погоны просвистели, так и не опустившись на его плечи, но видно не судьба.
Зачастую, после четвёртого стакана, Петров пел, друзья в меру сил и способностей ему подпевали. А ещё он иногда жаловался собутыльникам на Джона – английского посланника:
– Гена ты не представляешь, какая, это сволочь, подлая и низкая душонка, мало того, что гадит сволочь мне, так и на вас, моих друзей настучал этому «Гандону». Ребята вы уж будьте поосторожней, душевно прошу!
Компашка переглянулась, теперь кое-что вставало на свои места.
***
Президенту доложили, что русскому удалось-таки завербовать подданных Бангали. А так как он провозгласил себя повелителем негров и зверей, то решил сам разобраться с троицей.
Гену трогать Гандоя не рискнул. – Крокодил был для него и его племени, что-то вроде божества, а с богами лучше не связываться, Маришка – баба, её можно было прикончить в любой момент, а вот Кеша. Им следовало заняться в первую очередь.
Сказано – сделано. Вечером с парой телохранителей Президент, взяв винтовки с разрывными пулями, притаился на лодке в кустах недалеко от отмели. Кеше на месте не было. Ночь в Бангали не бывает тихой.
По берегам реки клубилась белёсая муть – то ли болотные испарения, то ли ночной туман. Над головой протянулась полоса чистого неба, усеянная огромными сверкающими звёздами. Помимо щелчков, воя и шелеста ночи частенько раздавался тихий детский плач – никакой мистики, всего лишь кайманы, но сходство полное. И постоянное жужжание комарья и прочей кровососущей нечисти. И вдруг неожиданно наступила звенящая тишина.
Возник и поплыл над водой странный бурлящий звук. Лодку явственно качнуло на высокой волне, снова качнуло, ещё раз, волны набегали чередой, плеща и шлёпая в низкий борт.
– Матерь Божья… – пролепетал Президент.
Сначала ему показалось, что он видит перископ подводной лодки, но уже в следующее мгновение, Гандоя прошила волна липкого, холодного ужаса, первобытного, старого.
Чёрный столб, высунувшийся из воды метра на четыре, – это от него разбегались волны – заканчивался огромной змеиной головой, глаза светились двумя зеленоватыми фонариками.
Он попытался прикинуть длину чудовища и не смог. Сердце зашлось в непонятном, ни на что прежнее не похожем ужасе. Гандоя явственно услышал странное костяное клацание – это стучали от страха и ужаса его собственные зубы.
Огромный питон, злобным взглядом сканировал пространство реки, ища жертву. Президент явно почувствовал, как у него зашевелились волосы. Ни о какой охоте не могло быть и речи.
Чудовище легло на воду и исчезло из виду. Спустя некоторое время робко всплакнули кайманы, взвыли макаки, ночные звуки возвращались.
В ту ночь Президент понял, что он поспешил объявить себя повелителем негров, зверей и птиц, потому как истинная Владычица, вероятно, близкая родня Кеши, не пожелала его видеть и слава богу.
Габону в очередной раз настучали по организму, пусть и не физически, но «чёрную метку» он получил и оставил приятелей в покое.
***
Дни текли нескончаемой чередой. Ничего не происходило, но Москва с дебильным упрямством требовала результат. Петров несколько раз по этому поводу говорил с послом, но отсутствие персонала и страх негров перед иностранцами сводил на нет любые, даже слабые усилия наладить, хоть какую-нибудь агентурную сеть.
У англичан положение было не лучше. Правда, Гобон Гандоя не далее, как вчера, без предупреждения смотался на своём личном самолёте в Великобританию и даже побывал на приёме у Королевы.
Королева поинтересовалась целью его визита:
– Ваше Величество я бы хотел приобрести серьги и колье для моей второй жены. У вас в Лондоне прекрасный выбор бриллиантов
Королева улыбнулась
– А где ваша милая супруга?
– Она приболела.
Врал, сволочь, как сивый мерин. Английский атташе по культуре, он же резидент шпионской сети в Бангали, Джон Грин всё-таки сумел втянуть в свои сети эту дуру. Девочке захотелось брюликов. Идиотку быстренько вычислили и её прекрасные пухленькие перси Гандоя опробовал на завтрак, перед самым полётом, филейную часть жены, оставил на ужин.
Брюлики были куплены и подарены трём профессионалкам из элитного Лондонского борделя. Обещание о возвращение в Санта-Кроче Наместника Её Величества было дано, но только при условии, что Президенту будет дана возможность тесного общения, хотя бы раз в неделю, с женой этого Сера.
Гандоя в самых изысканных дипломатических выражениях послали на хер, и задумались о смене власти в Бангали.
– Этого придурка пора сменить, – орала прямо в лицо министру иностранных дел метрополии дама благородных кровей, ей, понятное дело, не хотелось становиться шлюхой «черномазой обезьяны».
Тем не менее, Президенту позволили невредимым вернуться в Бангали и в тот же вечер, Гандоя был уже дома.
А к обеду следующего дня Джон Грин направлялся к реке, где весёлая компашка уже прикончила полдюжины бутылок «Столичной» и останавливаться на достигнутом явно не собиралась.
Перед встречей с русским резидентом англичанин ещё раз прокрутил в голове партитуру разговора и остался доволен. Предстояло провернуть комбинацию по свержению Гобона, а для этих целей следовало нейтрализовать конкурента – русских, или достичь с ним какого-то удовлетворяющего обоих компромисса. Время поджимало и ставки возросли. Только это обстоятельство и вынудило Джона пойти на прямой контакт с этим русским кретином. Кстати, на завершающем этапе предполагалась его нейтрализация, естественно, руками прогрессивной местной общественности выбравшей путь свободы.
– Привет Сащия, – англичанин, появившись на бережку, опустил на песок небольшой белый ящик, с лямками, для удобства его перемещения на спине.
– И тебе не хворать! Чего припёрся? – удивлённо уставился на потенциального вражину Сашка.
– Выпить хочешь? – англосакс, открыв переносной холодильник доставал из него запотевшую бутылку ирландского виски.
Петров повернулся к Гене и произнёс, оправдываясь:
– Гена я отлучусь на пару минут. Сам должен понять служба. Крокодил прикрыл глаз и философски промолчал. Маришка заверещала типа:
– Шляются тут всякие!
Понятное дело, бабе хотелось излить душу, а тут как раз появились свежие уши в виде целого дипломата, да к тому же и иностранного. Своими историями она уже основательно достала Гену, а Кеша, иногда слушая её трёп, подумывал о том, что не пора ли проглотить Маришку, и только утончённое воспитание при дворе тётушки, которая давеча ночью прошествовала по реке в свои владения, останавливали высокородного питона от опрометчивого поступка.