Сумеречные души

Если у меня была семья, то почему я ее не помню? Если я была сиротой, то хотя бы воспоминания о жизни в приюте должны были сохраниться. Но я, с усердием копаясь в собственных мыслях, так и не нашла никакой информации. Это оказалось так… пугающе. Неприятно.

Мурро, не дождавшись ответа, сладко заснул, прямо в одежде. Он так сильно уставал от нашей компании, что раз за разом засыпал едва ли не сразу, как голова касалась подушки. Я иногда тайком наблюдала за мальчишкой, поэтому знаю это. И в то же время его распирало от интереса и ощущения приключений. О, этот детский авантюризм.

Я коснулась его волос легким движением, вновь почувствовав легкое покалывание в пальцах, а потом встала. Сегодня здесь больше нечего делать. Пора возвращаться к Райану.

Ночь была холодна. Погрузившийся в крепкий сон город молчал. Изредка на улице появлялись одинокие прохожие. Они плотнее кутались в свою одежду, закрывали лицо от пронзающего холодного осеннего ветра. В укромные места попрятались даже бродячие животные, не рискуя совать нос наружу.

Со всеми этими поисками чудесного спасения моей заблудшей души, я и не заметила, как пришел мороз. В наших краях межсезонье было коротким и стремительным. Еще неделю назад было довольно тепло, сухую землю грело солнышко, а люди ходили в тонких рубахах. Теперь же погода резко испортилась. Я, коль тела не имела, не чувствовала холода, но, судя по облачкам пара, которые выпускали люди, температура на улице была довольно низкой. Еще виднелась местами зеленая, но очень унылая трава, а деревья стремительно старались сбросить с себя лишнюю листву.

Город спал. Во всех окнах, за исключением увеселительных заведений, погашен свет. Было довольно тихо, лишь в подворотнях угрюмо завывал ветер. Я медленно прогуливалась по косым крышам домов, перепрыгивая без особых усилий с одной на другую.

– Лети, перо, куда-то вдаль,

Где ты найдешь покой.

И пусть твой путь, такой витой,

Не остановит боль.

И как бы не был сложен путь,

Не забывай одно:

Я рядом, я всегда с тобой,

Лети, мое перо, – я напевала строчки какой-то колыбельной, слова которой всплывали в голове.

Не получалось вспомнить откуда я ее знаю, но от звучания этой незамысловатой песенки на душе становилось теплее. Она казалась такой родной. Моей. Хотелось бы в будущем эту теплую колыбельную спеть собственным детям, если я ее, конечно, не забуду.

Перепрыгнув на очередную крышу соседнего дома, я вдруг резко замерла. Прищурилась. На противоположном краю крыши кто-то стоял. Этой ночью оказалась пасмурной, и разглядеть человека было сложно. Но вот, словно бы услышав мою немую просьбу, из-за пелены облаков выглянула яркая луна.

Это был молодой мужчина, едва ли не юноша. Изящный. Непривычно длинные волосы, связанные лентой, жидким серебром стекали с плеча, цеплялись за одежду и робко касались лица. Черная шелковая рубаха контрастировала с ними, подчеркивала аристократическую бледность кожи. Он улыбался. Улыбался и смотрел прямо на меня. В этих янтарных глазах читалось что-то нечеловеческое, от чего стало резко не по себе.

Незнакомец же протянул ко мне руки ладонями вверх и произнес:

– Наконец-то, я нашел тебя.

Глава 4

Не знаю, какой реакции этот тип ожидал, но я не только не кинулась к нему в сомнительные объятия, но и предусмотрительно сделала шаг назад. Он это заметил и расстроено опустил руки.

– Я тебя напугал? – В его голосе звучала беспредельная грусть.

– Нет, – я внимательно следила за каждым его движением, – но всякий, кто ночью шастает по крышам, вызывает справедливое опасение.

– А ты сама?

– В себе я хотя бы уверена. Кто ты такой и что тебе надо?

– О, это очень интересный вопрос. – Мужчина очаровательно улыбнулся и, скрестив руки за спиной подобно какому-нибудь учителю во время наставлений, медленно двинулся ко мне. – Отвечу я тебе на него позже, но ты можешь звать меня Зульфагаром.

– Зульфагар? – я с сомнением вскинула бровь. – Ты что, подражаешь мифическому герою или какому-нибудь божку?

Собеседник вновь улыбнулся, но оставил колкость без ответа. Дойдя до середины крыши, он вдруг остановился, а потом и вовсе уселся на грязные и кривые черепицы.

– Какая разница, как меня зовут, Мадена. Ведь любое имя не принадлежит исключительно тебе от рождения.

– Откуда ты…

– Я многое о тебе знаю. – Зульфагар устремил взгляд куда-то вдаль, но я чувствовала, что он видит каждое мое движение. – Кто ты такая, чем живешь, кто тебя окружает. Знаю, что с тобой приключилось и что произойдет в дальнейшем.

– И что же?

– Все просто, – мужчина хмыкнул. – Ты умрешь, как и многие до тебя.

– Кто ты?

– Я тот, кто видел десятки подобных тебе: потерянные души, не способные вернуться в собственное тело. Одинокие, всеми преданные и забытые. Появляются и исчезают навсегда. В борьбе со временем они каждый раз проигрывают, но, может, оно и к лучшему. Как считаешь?

– Считаю, что ты стал еще подозрительнее после подобных слов. – Уверив себя в том, что в нынешнем состоянии убить меня сложно, я осторожно подошла к собеседнику.

Он дружелюбно похлопал рядом с собой, приглашая сесть. После некоторой заминки, я все же так и поступила.

– И все же тебе интересно. Я могу ответить на некоторые твои вопросы, если хочешь.

– Ты все еще не ответил на самый первый.

– Ах это, – Зульфагар тихо рассмеялся. – Давненько я не рассказывал о себе. Когда-то давно я был обычным магом. Но, как и ты однажды попал в это, так скажем, Междумирье. И уже долгое время нахожусь здесь.

– Насколько долго?

– Столько не живут. – Он выдержал паузу, глядя мне в глаза, а потом снова отвернулся. – Поэтому и говорю, что ты не первая. Хотя, стоит признать, подобные встречи случаются редко.

– Почему ты не умер? Пророчишь мне смерть, но сам живее всех живых.

– Как знать, – мужчина пожал плечами. – Может быть потому, что я бывший маг?

– Разве другие маги сюда не попадали?

– Бывало и такое. Но, как оказалось, они были слабы.

– Ты не пробовал выбраться?

– Пытался, и не раз. Но, как видишь, я здесь, – Зульфагар поднял руку вверх, чтобы ладонь оказалась на фоне лунного диска. – Как и ты, я боюсь однажды раствориться. Пока удача на моей стороне.

И действительно, его тело не имело даже намека на прозрачность. Я задумчиво повторила его жест, проверяя свое собственное состояние. В последнее время я начала чувствовать какие-то изменения, но верить в них упорно не хотела. Пусть моя ладонь и не пропускала свет подобно паутине, но ощущение того, что что-то меняется в эфирном теле, не отпускало.

Он молча проследил за моими действиями, а потом, как бы невзначай, негромко произнес:

– А вот тебе этого не избежать.

– Я не исчезну, – отозвалась я резче, чем хотелось бы, попутно пряча руку в рукавах. – Меня вытащат.

– Сколько прошло с того времени, как ты сюда попала? Месяц? – Мужчина загадочно сверкнул глазами. – Далеко ли твои приятели продвинулись в поисках, Мадена?

– Нет, но… – начала было я, но меня снова перебили.

– Чем дольше твоя душа отделена от тела, тем слабее связь. Однажды ты просто не сможешь вернуться в него. Сейчас ты уязвима как никогда. Все эти коллективные чтения не помогут. Они бесполезны. Еще никто не покидал этого места, избежав смерти. Даже то, что тебе повезло найти того мальчишку, не поможет. Конец у этой истории один.

– Зачем ты все это мне говоришь?

– Даю совет, – Зульфагар вновь улыбнулся, но глаза его были предельно серьезны. Стало резко тревожно и дискомфортно находиться под этим взглядом. – Смирись, Мадена.

– Если ты многое знаешь обо мне, то не станет секретом и то, что я просто так не сдаюсь. Особенно, пока есть надежда.

Мужчина задумчиво хмыкнул и почему-то замолчал, вновь засмотревшись на яркие огни вдали. Он неосознанно прокручивал неприметное колечко на указательном пальце и, словно бы, не планировал продолжать разговор. Но потом вдруг подал голос снова.