Страница 50 из 57
– Здесь! Срочно сообщить постам – задерживать все группы, среди которых окажется женщина! В форме, в платье, голая, не имеет значения! Но они пойдут здесь, мимо четвертого поста. Я поехал на место!
Даже если Хойке прав и диверсанты могли уже проехать четвертый пост, разница во времени, как прикинул Брюгген, от сорока минут до часа, не больше. Далеко не ушли, нагоним, теперь уж точно нагоним!
5
Ехали молча, если не считать подсказок Анны Сороки водителю – Чубаров не знал города, и без ее советов не нашел бы дорогу к четвертому посту. Ольга распорядилась двигать именно туда, там движение обычно интенсивное, жандармы не слишком задерживают.
Сотник, сидя впереди рядом с водителем, положил автомат на колени, снял его с предохранителя, указательный палец правой руки прижал к спусковому крючку. Рядом, слева от себя, устроил две гранаты. Майор Крюгер сидел между Ольгой и Анной сзади, женщины прижались в нему с обоих боков, но пленнику от этого не было уютно: руки по-прежему скованы, женщины только старались скрыть стальные браслеты с разных сторон. К тому же Ольга, устроившись с левой стороны, завела свою правую руку ему за спину, уперев ствол «вальтера» прямо в позвоночник майору, как раз в центр спины.
Напряжение не пытался разрядить даже Чубаров.
Мыслей в голове Михаила не было никаких, он лишь фиксировал, что происходит вокруг, готовый реагировать на любую, даже малейшую, опасность, и понимал – остальные испытывают то же самые. Даже немецкий майор, предположил Сотник, с ужасом ожидает резких изменений в плане разведчиков: ведь он нужен им как пленник, но не как заложник, начнется заваруха – прикроются им, ни на миг не поколеблются, это он как раз уже понял.
Словно в ответ на его предположения майор что-то проговорил по-немецки.
– Чего ему надо? – не оборачиваясь, спросил Михаил.
– Тебе, правда, интересно? – озадачилась Ольга.
– Хочет ведь чего-то человек…
– Спрашивает, на что вы рассчитывали, когда надевали немецкую форму на мужчину, который ведет машину.
– О! – воскликнул Чубаров. – Мне что, не идет?
– Ты не понял. Майор – сотрудник разведки. Это профессиональный вопрос. В общем, не похож ты на немца, Максим.
– Ваня Курский, – не сдержалась Анна.
– А, понятно! – Чубаров коротко хохотнул. – Так ты ему, слышь, переведи: пускай у своих спрашивает, чего это меня по дороге сюда ни разу с моей курской рожей не тормознули!
Но, пока Ольга переводила, Максим на всякий случай поправил на голове немецкую пилотку, стараясь опустить ее пониже на глаза, хотя Сотник понял: майор-то прав, неважная у них получилась маскировочка, и впрямь не похож Соловей на немчуру, хотя сам он тоже верно говорит, кто там присматривается…
Видимо, ответ Чубарова всерьез озадачил Крюгера: замолчал, задумался. Теперь Ольга заговорила сама.
– Михаил…
– Ну? – Сотник продолжал смотреть перед собой.
– Как-то так быстро все… Мы не поговорили даже толком…
– Про что говорить, Оль? И надо ли вообще…
– Обо всем… Ну, не совсем обо всем, понятно, хотя бы о многом… Мы ведь не увидимся больше, как бы сегодня все не пошло…
– Вот пускай сначала пройдет все, а после переговорим. Обязательно! Или споем хором, если так сильно хочется. Ты петь-то умеешь, не разучилась?
– Во-во, давайте, ага – концерт тут еще! – встрял Чубаров. – Может, правда, потом споем? Я подтяну даже, а то вот уже впереди, гляньте.
Движение тем временем стало немного интенсивнее, рассвет окончательно вступил в свои права, немецкие часы на руке Михаила показывали пять минут шестого утра.
Приближался четвертый пост.
Здесь Ольга, чуть поколебавшись, достала ключик и все-таки сняла с Крюгера наручники. Тому и без лиших слов было понятно: вести себя нужно правильно…
6
Они пристроились в хвост крытому грузовику.
Когда тот проехал, полосатый шлакбаум сразу опустился, и Чубаров подкатил к нему на малой скорости. Фельджандармы с металлическими бляхами на грудях подошли к их «хорьху» с обеих сторон, и старший – грузный унтер с уставшим, немного отечным лицом наклонился, заглядывая внутрь.
Дуло пистолета сильнее уперлось в спину майора Крюгера. Он очень надеялся, что его улыбка выглядит достаточно расслабленной.
– Доброе утро, герр майор! – проговорил унтер, несколько удивленно рассматривая офицера, по обе стороны которого расположились размалеванные девицы. Одна крепко спит на плече мужчины, другая сонно смотрит на жандарма, воркуя на чистом немецком:
– Мы уже приехали, Фриц?
– Хайль Гитлер! – теперь Крюгер, как было велено, напустил на себя строгость. – Майор Крюгер, агентурный отдел Генштаба. Выполняю поручение генерала Вальтера Дитмара, если об этом требуется специально информировать фельджандармерию.
Стекло полуопущено, майор поднес к нему свои документы. Разведка, с ними лучше не связываться… На этом Ольга строила свои расчеты, и, кажется, это работало, но жандармерии все-таки даны определенные указания.
– Не стоит, герр майор! Мы обязаны…
– Знаю, что вы обязаны! – теперь Крюгер по-настоящему злился и нервничал. – Хельга, дорогая, я ведь тебе отдавал пропуск. Где он у тебя?
– А ты как думаешь, дорогой? – кокетливо спросила Ольга.
– Прекрати валять дурака, мы устали, унтер-офицер – тоже, нужно уважать его работу!
Теперь в голосе Крюгера звучали назидательные нотки, унтер должен понять, как ему, майору Генштаба, тяжело переться рано утром неизвестно куда, терпя при этом капризы барышни, совершенно не желающей учитывать суровые законы военного времени.
– Либхен, ну, почему с тобой всегда все так сложно!
Ольга надула губы.
Сунула руку за вырез платья.
Громко зазвонил полевой телефон в деревянной будке дежурного.
Из-за выреза платья тонкая женская рука вернулась, сжимая пальцами сложенный вдвое бумажный прямоугольник.
Телефон продолжал звонить.
Унтер, косясь на майора Генштаба, взял протянутый пропуск. Кивком головы велел жандарму, стоявшему ближе других к будке, ответить на звонок.
Чубаров сжал руль до боли в косточках пальцев. Сотник стиснул в руках автомат.
Унтер пробежал глазами пропуск. Полоса, печать, все как обычно.
Пистолетное дуло, как казалось майору Крюгеру, сейчас продавит его спину насквозь, коснется позвоночника и он почувствует, непременно почувствует адскую боль.
Жандарм, прижав трубку полевого телефона к уху, слушал.
Унтер протянул пропуск обратно в приоткрытое окно «хорьха».
Жандарм удивленно посмотрел на трубку, после, не возвращая ее на рычаг, повернулся к старшему, что-то быстро сказал ему.
Ольга услышала, разобрала сказанное и поняла все на долю секунды раньше, чем на полученный приказ отреагировал усталый унтер. Она ожидала чего-то подобного, как и все остальные, кто сидел в салоне «хорьха».
– Гони! – выкрикнула она по-русски, уже не собираясь больше прикидываться.
Чубаров рванул с места, не разбирая дороги, держа только вперед и сразу же сбивая жандарма, кинувшегося наперерез. Рядом с ним Михаил Сотник, вскинув «шмайсер», выставил дуло в оконный проем на дверце и дал длинную очередь по кинувшимся к машине немцам. Тем временем Чубаров, удерживая руль левой рукой, правой подхватил гранату, заученным движением разогнул усики на чеке, зубами рванул за кольцо, выкинул гранату из окна на противоположную сторону, тут же подхватывая руль и выжимая педаль газа до самого пола.
Грохнуло, осколки чиркнули по заднему стеклу, разбивая его, но ранее Ольга уже велела Крюгеру пригнуться. Майор охотно сполз на пол, под сидение, не желая попасть под шальную пулю. Аня Сорока плашмя упала на кожаное сидение, вжалась в него, закрыла голову руками. Над ней Ольга, пригнувшись, отстреливалась через разбитое стекло.
– Ну, вот и спели!.. – не сдержался Чубаров.
– Вперед смотри! – огрызнулся Сотник, и Максим, вывернув руль, тут же лихо объехал шедший впереди крытый грузовик, солдаты в котором так и не успели вовремя понять, с чего это вдруг вспыхнула стрельба.