Танцующая со смертью

– У Вас есть пушка? – спрашивает она.

– Да. В бардачке. Но она ни к чему. Поверьте.

– Если… если произойдет так, что я ее попрошу, Вы…

– Да.

Она резко подняла на меня взгляд.

– Вы же не знаете, что я хотела спросить.

– Знаю. Вы хотите попросить одолжить Вам ствол, если понадобится. Чтобы грохнуть мужа Вашей сестры, если мы докажем его вину. И я ответил: «Да». Я дам Вам ствол. Но Вы не сможете выстрелить.

Она хмурится.

– Вам кажется, что сможете. Сейчас много кому так кажется. Фильмы развратили молодежь. Убить другого человека кажется легко. Но когда ты направляешь дуло револьвера кому-то в лицо и смотришь ему в глаза, былая уверенность куда-то тут же улетучивается.

– У Вас… было именно так?

– Да. Давным-давно. И так будет у Вас.

И двери лифта раздвигаются в сторону сразу после звукового сигнала. Мы выходим из него, а затем идем на улицу, где я припарковал свой автомобиль у самого входа. Там, где парковаться запрещено.

Она садится в машину на заднее сиденье без вопросов. Возможно, я внушаю доверие. Или ей уже на все насрать. Мои предыдущие клиенты… были не сразу столь сговорчивы.

– Едем в ночной клуб «Кус-кус», – командует она. – Надеюсь, Вы были правы – и он открыт.

– Он всегда открыт. Просто для разных людей в разное время. Но безопасно там только когда солнце на небе, а не под землей.

Завожу двигатель, и он издает громкий рык, предвещая дальнейшее путешествие.

– Вы пойдете со мной? – спрашивает она с надеждой в голосе.

– Конечно, – отвечаю я. – Пошел бы, даже если бы Вы не попросили.

– Я не просила. Просто спрашиваю.

Ничего остроумного на ум не приходит. Хватает мозгов лишь для того, чтобы улыбнуться и посмотреть на своего пассажира через зеркало заднего вида. Она смотрит в сторону – и я любуюсь ее безупречным профилем. Идеальна. Даже как-то немного жаль…

Клуб «Кус-кус» закрыт. Работал всю ночь, а теперь отдыхает. Но я знаю, как попасть даже в самые неприступные места – от Форт Нокса до промежности монашки. И конкретно в это я зайду с черного хода.

Для этого обходим клуб через переулок и стучимся в дверь для персонала. Тут воняет кислой блевотиной и мочой, но ждать, вдыхая эти ароматы, приходится недолго – какой-то пережравший стероидов хер открывает нам дверь и спрашивает, что нам нужно. Я ломаю ему запястье и награждаю сотрясом, а затем захожу внутрь. Алиса тоже, причем делает это очень мило, перешагивая своей стройной ножкой на белом каблучке-шпильке через спящего амбала. Я даже как-то забылся, пока на это смотрел.

– Мы идем? – спрашивает она, и мне приходится поднять взгляд к ее лицу.

Киваю и иду вперед. Захожу на лестничную площадку и направляюсь вниз.

– Вниз? Я думала, мы наверх идём.

– Там ничего интересного. Вы же ищете инфу о своей сестре? Поверьте, если она где и есть, то точно не наверху.

Она доверяется мне и идет следом. Мы спускаемся вниз. В подвал. Спускаемся в ад.

Солнечный свет сюда не проникает. Электрического здесь нет тоже – лишь свечи. Они повсюду – на стенах, на полу, на всех столах.

Мы идем по огромной комнате, и вокруг то и дело валяются люди. Кто-то спит, а кто-то недавно умер. Вокруг много крови, но Алиса продолжает идти. На ее лице ужас, но она идет, а не останавливается в ступоре, как это сделали бы многие. Очень многие. Превалирующее большинство.

Лежащие в темных уголках этого зала люди поднимают к нам взгляды. Смотрят. Наблюдают. Кто-то смотрит с агрессией, а кто-то с надеждой. Кто-то тянет к нам руки, словно умоляя его спасти. Пара шлюх даже кажется мне знакомой, но я ничем не могу помочь. Даже если бы хотел…

В самом конце зала – нечто вроде трона, только в виде большой койки. На ней без труда помещается полтора десятка человек, и прямо сейчас там лежат трое мужчин и с десяток женщин. Парочка из них, кажется, уже не дышит. Еще трое при смерти – их тела измазаны кровью, а на шеях и бедрах красуются черные дырочки, откуда здешние упыри совсем недавно посасывали теплую артериальную кровь.

Эти трое называют себя братьями Кус. Я уже не помню их настоящую фамилию, как не помню и то, правда ли, что они братья, но знаю одно – этот клуб принадлежит им. И он вне любой юрисдикции. Пока они не выходят из этого здания – не нарушают никаких границ. А вот я… я только что вторгся на их территорию. И будь я тут ночью… уже был бы мертв… опять.

– Надо же! – говорит один из братьев, волосы которого длинны и черны, как уголь, а сам он худощав и не внушает особого страха – и зря. – Не кто иной, как сам Руслан! Собственной, сука, персоной!

– Привет, сладенький, – не говорит, а поет блондинчик, в чьей ориентации я всегда сомневался. Как-то раз он тронул меня за задницу – и я выбил ему все зубы, но сперва сломал обе руки в шести разных местах. Он сказал, что пошутил, но я еще не забыл ту шутку. Лишь сожалею, что у упырей столь быстрая регенерация. – Ты, никак, соскучился?

– Он не один, братья. – Вступает третий. Лысый и толстый. Самый ленивый из всех троих… и самый опасный. – С ним тёлочка. Но не думаю, что он принес ее нам в дар. Коли так… пришел бы ночью.

Алиса, кажется, онемела от живописного зрелища, и потому продолжать пришлось мне:

– Вам должно быть известно о девушке. Буду признателен, если вы поможете.

– Поможем?! – Блондинчик вскакивает, сбрасывая с себя одну из девушек, еле живую, высосанную почти под ноль. – Да как ты смеешь являться сюда после того, что в прошлый раз со мной сделал, и просить о помощи?! Скажи спасибо, что я до сих пор тебя не порешил, сука!

– Спасибо, – говорю это совершенно нейтрально. – Но я искренне советую вам оказать нам содействие. Один из вас ее должен был видеть. Она была здесь.

– И ушла живой? – спрашивает тощий черновласик. Я видел, как он нападает, всего раз. И не хочу лицезреть это вновь.

– Она была не одна, возможно. Алиса, покажите им фото… своей сестры.

Будто очнувшись, она начинает судорожно рыться в своей сумочке, а затем извлекает оттуда фотографию. Протягивает ее мне, так как пройти дальше ей мешает страх.

Я беру фото и подхожу к кровати. Хочу протянуть брюнету, но блондинчик вырывает у меня фотку и внимательно ее осматривает.

– О, точно! Помню эту шмару! – кричит он. – Я ж ее на болте своем вертел! Так запарился, что даже кончить забыл! Ее кончить, в смысле, а не в нее. Второе я…

Вырываю у него фото и награждаю таким взглядом, что тот слегка отдергивается, решив, что сейчас получит в табло.

– Еще одна такая шутка – и я тебе глаза выдавлю. – Передаю фото брюнету, и тот садится, чтобы взять его.

Берет.

Внимательно вглядывается. Переводит взгляд на Седьмую и хмурится. Вопросительно смотрит на меня, но в итоге, тяжело вздыхая, отвечает:

– Да, была здесь такая. Приходила с Саймоном. Ясно-понятно, никто из наших ее не тронул.

– С Саймоном? – переспрашивает Алиса и подходит ко мне, но я сразу же отталкиваю ее назад.

– Спасибо, братья, – благодарю их и начинаю идти к выходу, не поворачиваясь к ним спиной. – Я обязательно сообщу Леди, что с вами не было никаких проблем, и что вы были рады мне помочь. Уверен, она тоже ответит любезностью.

Все трое смотрели на меня и будто чего-то ждали. Они смотрели, не отрываясь и не моргая.

Я слегка ускорил шаг, будучи готовым к любой атаке. Возможно, атаки никакой и не случится, но лучше быть наготове. Они любят пугать, но часто ничего не предпринимают – просто наводят жути.

Но, к сожалению, не в этот раз.

Откуда-то слева на нас с Алисой вынырнула обращенная. Я перехватил ее в воздухе и тут же со всей силы приложил головой к бетонному полу – черепушка лопнула, и мозги разлетелись в стороны, как каша из разбитой тарелки.

Тут же поднимаю голову, чтобы посмотреть на братьев Кус, но вижу только двоих – блондинчик пропал. Резко разворачиваюсь, чтобы уберечь Седьмую – и в этот самый миг гаденыш вылетает из мрака, как тигр на свою добычу из кустов.