Белая Леди

– И ты еще спрашиваешь?! Учебный год подходит к концу, но ты не соизволила появиться ни на одном занятии ни по одному предмету!

– Неправда! – искренне возмутилась я, чувствуя, как по моей спине побежал ручеек, – Я посетила все предметы до единого! И хочу заметить, что каждый из них я сдала на высший балл!

– Это экзамены! А я говорю про посещение лекций! – лицо декана становилось все краснее, что говорило о его едва сдерживаемом гневе, – Как студентка ты обязана посещать каждую из них! Если бы не твои родители, которых я очень уважаю, то давно бы отчислил тебя за прогулы!

– Если бы Вы уважали моих родителей, – негромко, но отчетливо произнесла я, – То не стали бы лапать мою задницу прямо на вступительной церемонии!

Произнеся это, я обошла окончательно побагровевшего декана, и быстрым шагом поспешила вдоль по улице.

– А ну стой! – раздался за спиной гневный окрик униженного Ронша, – Элара!

Не оборачиваясь, я сорвалась на бег и, пробежав несколько метров, резко свернула в узкий переулок.

Не догонишь, толстожопый извращенец!

Быстро пробежав между домов, я метнулась к ближайшему мусорному боксу и затаилась.

– Элара!

Вот же приставучий гад! А ведь у него такая красавица жена и двое малолетних сына! Но он все равно маниакально продолжает преследовать меня, рассчитывая на ответные чувства. Хотя… в чем его винить? В том, что он попал под воздействие моей омежьей энергии? Под воздействие моего духа… Как бы я ни старалась минимизировать контакты с окружающими меня мужчинами, как бы не сжимала свою энергию, они все равно продолжали ко мне тянуться. Это неизбежный факт. Какая бы отталкивающая внешность у меня ни была, этот Ронш всегда будет видеть во мне самую желанную женщину на свете. А внешность у меня далеко не отталкивающая…

Крики стихли, но я все равно побоялась возвращаться на главную улицу. Взглянув вглубь темного переулка, я тяжело вздохнула и нацепила на голову шапку. Придется теперь тащиться через опасные районы. И все благодаря этому идиоту! Хорошо, что сейчас день, а не вечер, шанс нарваться на хулиганье или местную банду довольно низкий.

До дома оставалось не так далеко. Резво шагая и буквально обливаясь потом, я быстро преодолела две пустынные улицы, и вскоре вышла на ярко освещенную площадь местного рынка. Сейчас здесь было малолюдно, многие находились на работе или на учебе, поэтому я бегом пересекла свободное пространство и уже через десять минут подходила к своему дому.

Родителей я почувствовала еще издалека, когда до дома оставалось метров пятьдесят, а вот свою младшую сестренку я совсем не ощущала.

– Хм, – произнесла я вслух, заходя в дом, когда автоматическая дверь при моем приближении отъехала в сторону, – Неужели еще не вернулась со школы?..

Ответом на мой вопрос стал оглушительный писклявый рык, который извергла мелкая омежка, затаившаяся в стеновом отделении для обуви.

– Ой! – наигранно испугалась я, хватаясь за сердце и наблюдая, как круглое детское личико расплывается в счастливой улыбке, – Молина… ты меня так напугала!

Маленькая проказница вылезла из своего укрытия и сразу же повисла у меня на шее.

– Эля, ты чего так долго? – занудела восьмилетняя сестренка, – Я тебя уже два часа жду!

– Ты что, в школе не была? – поинтересовалась я, отцепляя ее руки и наконец-то расстегивая комбинезон.

– А у нас сегодня сокращенные уроки, – довольно ответила Молина, а потом вдруг скривилась и, зажав свой нос пальцами, прогундосила, – Фуууу… Эля ты воняись!

– Моли, отстань от сестры! – раздался строгий крик мамы из соседней комнаты.

– Привет, мам! – крикнула я.

– С возвращением, милая! – ответила она, не отрываясь от своего занятия.

Я с трудом стащила с себя промокший насквозь комбинезон и сразу бросила его в стиральный отсек, запустив режим чистки. Потрепав рыжую макушку сестренки, которая продолжала кривиться и зажимать нос, я поторопилась в свою комнату, на ходу стаскивая с потных волос заколку.

– Я в паровой! – громко предупредила я, залезая в кабину.

Закрыв двери, я выставила режим купания на пятнадцать минут и блаженно закрыла глаза, когда горячие струи пара захлестали по измученной коже.

Через полчаса я уже сидела на своей кровати перед большим зеркалом в стене и тщательно расчесывала белоснежные волнистые пряди, которые в распущенном виде доставали мне до середины спины. Моя внешность меня вполне устраивала. Я даже казалась себе красивой. Возможно, если бы мои родители не прилетели жить на Север, где каждый третий житель – это альбинос, то я выросла бы с кучей комплексов, стесняясь себя, и пытаясь скрыть свою особенность. Но я выросла здесь, где мои белые волосы и светло-голубые глаза, с сиреневым оттенком, обрамленные белыми ресницами, не вызывали ни у кого удивления. Проблемы с глазами, от которых страдают большинство альбиносов, родители устранили еще в раннем детстве, полностью излечив нистагм и улучшив мое зрение на сто процентов. Но было кое-что, что все же заставляло меня чувствовать себя неполноценной…

Собрав волосы, я перекинула их вперед, и внимательно посмотрела на свою спину, а точнее на место под шеей, где у любой омеги должен быть особый «рисунок» – пять круглых родинок расположенных симметрично друг от друга в виде латинской буквы «V». Такой есть у моей мамы, и такой рисунок появится у Моли, когда она достигнет половой зрелости.

Так вот у меня его не было…

Конечно же, всему виной неспособность моего организма вырабатывать меланин, отвечающий за окрас кожи, волос и радужки глаз, но понимание этого не приносило мне облегчения. Ведь это был не единственный признак омеги, который у меня отсутствовал. В четырнадцать лет, когда у меня впервые пришла менструация, в моем организме не произошло выброса особого гормона, который происходит у всех представительниц моего вида. Никаких признаков наступления «течки» у меня не было. А это могло означать только одно – отсутствие овуляции, а следовательно, и неспособности забеременеть. Родители не смогли отвезти меня к специалисту в другую солнечную систему, мама была уже на последнем месяце беременности, а после было уже не до этого. С тех пор, вот уже на протяжении восьми лет, каждые три месяца я прислушиваюсь к своему телу, к своему духу, в надежде, что вот сейчас, когда закончится очередная менструация, у меня наконец-то наступит этот долгожданный и волнительный для любой омеги период. Но увы…

На мой браслет поступило сообщение. Открыв голоэкран, я увидела, что оно от моего однокурсника. Молодой симпатичный парень, влюбленный в меня по уши и мечтающий затащить меня к себе в постель. Возможно, я бы давно исполнила его мечту, если бы мое либидо было как у нормальной омеги. Но, к сожалению, из-за отсутствия течек, у меня совершенно отсутствует интерес к сексу. Я, конечно же, иногда мечтаю о романтических отношениях с прекрасным принцем, но все это больше напоминает детские незрелые фантазии.

Возможно, именно из-за этого я полностью погрузилась в учебу и собственные исследования. Пять лет назад я обнаружила, что у родителей и сестры в структуре духа имеются особые каналы, по которым, как по сосудам, движется духовная энергия. Я ее, конечно же, не видела, но прекрасно чувствовала. Чувствовала настолько четко, что могла изобразить это на рисунке. Мама мне не особо верила, называя все это догадками и теорией, но папа, как человек более близкий к науке, верил мне и считал, что эта моя способность когда-нибудь сможет сделать настоящий прорыв в науке.

Кстати, папа…

Спрыгнув с кровати, я быстро влезла в домашнее платье и поспешила в прихожую, где оставила свой рюкзак. Вытащив из него семь самородков с намналами, я поспешила в подвал, где у отца находилась его мастерская и лаборатория.

Некогда заслуженный ученый в сфере кибертехнологий, порядочный семьянин и замечательный отец, семидесятитрехлетний альфа с внешностью тридцатилетнего красавца, Марк Ратрина Амарок сидел за своим рабочим столом и увлеченно разглядывал через лупу крошку с предыдущих образцов самородков, которые я привезла ему на прошлой неделе.