Не говори, что всё пропало

Магазинчик был тут же, за домом. Отдельно стоящее одноэтажное строение с высоким крыльцом и забранными решётками витринами. Ирка поднялась по бетонным ступенькам, и остановилась у двери. На белёной стене ветер трепал криво приклеенный листок бумаги. Больше автоматически, чем по нужде, остановилась и прочитала, придерживая уголок пальцем. Обыкновенное объявление. «Магазину требуется ночной продавец». За прилавком стоял мужик с красными от недосыпа глазами. Хмуро буркнув в ответ на пожелание доброго утра, он поставил на витрину бутылку молока, принял деньги и, не дожидаясь, когда Ирина выйдет, отошёл и уселся на лежанку в углу за прилавком.

Она подхватила бутылку, скользнула взглядом по выставленным на стенде пачкам сигарет, мимоходом пожалела, что не курит, и побежала назад. Если бы курила, наверное, легче было бы. Хотя, кто знает? Алкоголь, ведь, не помогает? Чем, тогда, табак поможет? Надо работу найти. Говорят, когда много работы, все мысли на второй план отходят. Особенно, если труд тяжёлый. Замок в двери слегка заедал, и открыть его удалось только с третьего раза. После уличной сырости дома было тепло и уютно. Ирка прошла в кухню и занялась омлетом. В животе заурчало, одобряя это занятие. Запиликал «Самсунг». Она раскрыла трубку и прижала к уху, не переставая орудовать венчиком.

– Привет, Ир! – раздался в трубке голос Галки. – Ты, как, встала?

– Встала. Даже, за молоком сбегать успела. Омлет делаю.

– Ну, ты хозяюшка! Раньше не бегала.

– Раньше я до одиннадцати спала, а продуктами у меня кухарка занималась.

– Что планируешь на сегодня?

– В ГорОНО хочу смотаться, насчет детского сада и работы порешать.

– Да что ты там порешаешь?

– За деньги можно попробовать.

– Я, кстати, тебе поэтому и звоню. Есть клиенты на шубу и на другие шмотки. Будешь дома?

– Когда?

– После обеда.

– Перед тем, как приехать, позвони. Я не знаю, сколько в ГорОНО пробуду.

– Хорошо. А зря ты уехала вчера так рано. Там так весело было.

– Весело, Галя, было, потому, что я ушла. А, пока я была там, все отмороженные сидели. Не хотели со мной общаться.

– Да ладно тебе преувеличивать!

– Я и не преувеличиваю. Видела, как меня старательно не замечали.

– А с кем это ты там танцевала? Такой мужчина интересный!

– Военный. Они сюда в командировку приехали и случайно на «Глорию» набрели.

– Ну и?

– Что и?

– Ну, продолжение было? Ты поэтому так рано смылась?

– О чём ты говоришь? Я мужа недавно похоронила! Какие, уж, тут амуры? Его, прикинь, тоже Игорь зовут. Он, как только, имя назвал, меня, словно, кипятком обдало. Всё желание отдыхать пропало. Поэтому и уехала.

– Дела-а! Ладно, беги в свой ГорОНО. После обеда подъедем.

– Позвони, сначала.

– Слышала уже. И усвоила. Пока.

Так Ирку в ГорОНО и ждали! Серая казённая двухэтажная коробка встретила её тусклым отблеском немытых окон. В коридорах пахло пылью, чем-то прелым, и сновали туда-сюда люди с кипами бумаг в руках, а по коридору разносились перестуки печатных машинок. Она сунулась в один кабинет, в другой, но её отовсюду вежливо, а то и невежливо, выставляли, даже не пытаясь выслушать. Ирина бродила по коридору, разглядывая пошарпанные филёнчатые двери с табличками, на которых были написаны фамилии главных и ведущих специалистов, стены, выкрашенные серой краской с пятнами краски поновее, и решала, к кому бы тут обратиться. У окна, в самом конце, неудобно изогнувшись, молодая женщина примерно её возраста на подоконнике заполняла карандашом какую-то таблицу на листке бумаги.

– Простите, – окликнула её Ирка. – Вы не могли бы помочь мне?

– Да, – недовольно оторвалась от своего занятия женщина. – Что вы хотели?

– Вы работаете тут?

– Я? Нет. Боже упаси! Я из школы. Принесла сведения, а там ошибку нашли. Вот, исправляю. А, что?

– Мне бы ребёнка в садик устроить.

– Ребёнка? – она, похоже, даже про свою таблицу забыла. – Вы, что, с Луны свалились?

– Нет, почему с Луны?

– У нас в садики очередь такая, что подходит тогда, когда ребёнок уже школу заканчивает.

– Знаю. Но, я же, не просто так. Я бы отблагодарила.

– Сомневаюсь. Это, каких же размеров должна быть благодарность? Хотя, судя по одежде, вы не из бедных. Может, и получится. Но, я бы не стала.

– Почему?

– Группы по сорок человек, антисанитария, дети, практически, без присмотра, питание отвратительное. Если есть деньги, лучше няню нанять. Ребёнок целее будет.

– У меня не так много денег. И на работу устраиваться надо.

– Ну, как хотите. На втором этаже слева. Кивалова Наталья Васильевна. Табличку увидите. Она начальник отдела дошкольного образования. Сходите, поговорите. Она деньги любит.

– А, примерно, сколько надо?

– Ну, этого я не знаю. Даже примерно. Да, вы не волнуйтесь. Она сама вам сумму озвучит. Наглая и ничего не боится.

– А, как с работой в школе?

– Ты, что, тоже с училка? – легко перешла женщина на «Ты».

– Да. Пед окончила. География.

– Оо! Даже не надейся! Середина года. Да, и так, учителей местный пед наплодил, хоть в банках соли. Летом ещё можно было бы. Но не через ГорОНО. К директору любой школы подкатить, денежку в карман сунуть, он своих училок по часам ужмёт, подвинет, да возьмёт на ставку. А, сейчас – глухо.

– Спасибо за информацию. Попытаю счастья хотя бы с садиком.

– Ты бы, сначала, прошлась бы по детсадам. Сама бы глянула, в каких там дети условиях находятся. А, потом бы, уже, деньгами бы разбрасывалась.

– Хорошо. Учту.

На второй этаж поднялась по деревянной, гулкой и скрипучей лестнице, сразу повернула налево и быстро нашла нужную табличку.

– Можно? – Ирка стукнула в слегка прикрытую дверь и сразу сунулась в кабинет.

– Вам, кто разрешил без спроса заходить? –из-за обувных коробок, разложенных на столе с ходу заорала тётка лет сорока пяти.

– Извините, я по личному вопросу.

– Подождите! Не видите, у меня посетитель?

Посетитель, похоже, торговал обувью, а тётка была банальным покупателем. Но, сказано это было с таким пафосом, словно в данный момент в этом кабинете решался вопрос дошкольного образования, как минимум, государственного масштаба. Ирина вернулась в коридор и, прислонившись к серой стене, стала дожидаться своей очереди. Наконец, мужик, гружёный большой клетчатой сумкой с обувными коробками, протиснулся в двери и, кивнув ей, мол свободно, пошлёпал по коридору. Ирка, уже осторожней, с опаской, заглянула в кабинет.

– Можно?

– Да, заходите, – тётка, видимо, прибарахлилась новыми туфлями, сейчас стоявшими на приставной тумбочке слева от стола, и была в хорошем расположении духа. – Что вы хотели?

– Видите ли, Наталья Васильевна, – замялась, не зная с чего начать, Ирина. – Мне бы детей в садик устроить.

– А, что вы ко мне с такими вопросами? Идите в отдел, пишите заявление и ждите своей очереди.

– Но, вы же понимаете, что очередь такая, что выстоять её и попасть в садик – нереально.

– Понимаю, но ничего не могу сделать. Вопрос не ко мне, а к правительству. Я на свои деньги недостающие садики построить не могу. У меня нет таких денег.

Ирка покосилась на новые туфли на тумбочке. Да уж. На садики, может, не хватит, а на итальянскую обувь – вполне.

– Но, ведь, можно же решить вопрос, как-нибудь, по-другому? Мне очень нужны два места. И, поверьте, я умею быть благодарной.

– Какого возраста дети? – взгляд Натальи Васильевны стал цепким и сосредоточенным.

– Два года девочке и шесть лет мальчику. Мне бы, где-нибудь, в Залесском районе.

– Ну, это, как получится, – она сняла трубку внутреннего телефона. – Сима! Занеси мне папку по очередникам.

Сима, высокая, костлявая девица с лошадиным лицом, пришла минуты через две и, мимоходом скользнув по Ирке взглядом, протянула начальнице картонную папку скоросшивателя, до отказа набитую бумагами.

– Всё, иди, – царственным жестом проводила подчинённую Наталья Васильевна и углубилась в бумаги. – Так, есть возможность сунуть ваших ребят в «Солнышко». Как раз в вашем районе. Трудно будет, конечно…