Страница 5 из 15
Только Саша Есенин почувствовал, что Кутузов, Островский и Нахимов моментально развеяли алкогольные пары в организме.
И уж точно никто из этой тройки не увидел, как каждый из них отправил по одному сообщению.
Илларионов Владимир Серафимович был в бешенстве. Такого сильного стресса он давно не испытывал. Да и вообще, можно пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз его так бесили.
А всему виной этот мелкий паршивец. Студент, который только оторвался от мамкиной сиськи и уже решил, что может тягаться с такими крупными рыбами как он. Да, он считал себя серьезным игроком, по крайней мере, на бандитской арене.
Как этот щенок вообще умудрился завести такие знакомства? От ярости у Илларионова тряслись руки, и он с трудом достал телефон.
— Алло, кортеж ко входу, быстро! Мы уезжаем! — и тут же отключился.
Пока он переминался с ноги на ногу на краю ковровой дорожки, его плохое настроение не ускользнуло от фотокамер, и журналюги периодически щелкали Илларионова, но довольно лениво. Он не был любимчиком прессы и всегда старался держаться серой мышкой и привлекал внимание публики. Граф тщательно следил за тем, чтобы статьи о нем были либо нейтральными, либо вообще не выходили.
Да, иногда он подкупал издательства, чтобы они немного обнулили его репутацию, но это бывало редко, да и стоило приличных денег.
— Где же этот чертов кортеж! — бормотал сквозь зубы Илларионов, набирая Нарышкина. Никто не брал трубку. Тогда он решил набрать сообщение, и в этот момент подъехали его три машины. Бронированные, разумеется.
Он долго торговался с одним графом, чтобы ему переделали внутреннюю часть, поставили тонированные стекла, тоже, конечно же, бронированные. И еще добавили пару мелких деталей для комфорта.
Только на переделку салона Илларионов отвалил стоимость безбедной жизни семьи из четырех простолюдин. И еще чуть-чуть для удобства.
Пока Илларионов клацал по кнопкам, один из охранников открыл дверь, и граф буквально прыгнул внутрь.
Удобно, что даже водитель был огорожен таким же бронированным затемненным стеклом.
— Сначала домой! Подготовим армию! — в ярости зашипел Илларионов в затылок водителю, опустив стекло. — Я лично оторву ему голову! — и скрылся обратно.
Машина плавно покатилась по дороге, выезжая на трассу.
Владимир решил снять напряжение, открыл мини-бар. Случайно на него опрокинулась бутылка воды, залив и пиджак, и штаны.
— Да сука! — выругался Илларионов, пытаясь найти салфетки.
Его раздражало, с каким пренебрежением с ним говорил этот мелкий щенок. Ну ничего, эта вечеринка для Кузнецова будет последней! Даже его покровители не в зуб ногой, с какой стороны на этого выскочку готовится нападение! Хотя даже если они и что-то знают, вмешиваться в войну родов нельзя.
Конечно, он предполагал, что дружки просто могут одолжить Кузнецову технику и людей под предлогом учений, но у Дирижера имелся свой план, как добраться до Кузнецова.
Где же эти салфетки? Вода же потихоньку добралась до кожи и неприятно холодила. И руки мокрые. Нелепость какая!
— Эй, ты куда свернул! Надо прямо по шоссе и у заправки поворачивать! — глянув в окно, крикнул Дирижер.
Вот только водитель не ответил.
Владимир Илларионов не был бы преступным боссом, если бы не ловил подобные мелкие сигналы сходу и быстро вошел в боевое состояние.
— Э! Я с кем разговариваю⁈ — он попытался нажать кнопку, чтобы опустить бронированное стекло, но все тщетно.
— Тихо, не стоит так шуметь, Владимир Серафимович, мы едем в другое место, — спокойно сказал водитель.
Только сейчас Илларионов понял, что его везет чужой человек.
Владимир собрался. По крайней мере, попытался, но руки словно застыли.
— Какого… — он опустил глаза и увидел, что вода, которую он пролил на себя, обволакивает его словно пленка. Из других бутылок тоже хлынула жидкость, смешиваясь и становясь больше. В итоге Дирижер оказался в ледяном коконе, из которого торчала только голова. Руки не работали, и на магию надежды не было. Да он вообще ничего не смог сделать!
В отчаянии Дирижер попытался активировать энергию, но странная жидкость ее просто подавила.
— Куда мы едем⁈
— Это столь важно? — раздался голос рядом с ним. Но в салоне было пусто!
— Что за чертовщина⁈
— Тише, — и вода потекла к его рту. — Не стоит кричать.
Тут до Дирижера дошло, что с ним говорит вода.
В салон залетел белый голубь, и Владимир окончательно перестал что-либо понимать. Но одно он знал наверняка — это рук Кузнецова!
— Посейдон, ты слишком с ним гуманен! — расправив крылья, пропищал голубь. — Я бы уже давно его пришил!
— Валера, твое время еще настанет, — миролюбиво сказала вода, которую назвали Посейдоном.
Машина свернула с трассы, и Дирижер увидел знакомые пейзажи. Он не часто тут бывал, но места знал хорошо. Они ехали в одну из его старых резиденций, в которую он намеревался сам отвезти барона. Место тихое, отдаленное от инфраструктуры. Тут точно никто искать не будет. Или же в последнюю очередь.
Но почему они ехали именно туда? Неужели…
Его опасения подтвердились, когда машина проехала поднятый шлагбаум. На тропинке валялись два мертвых солдата его армии.
Я знал, что до места доеду быстрее. Трофиму дал указание немного покатать пассажира, пока не будет сигнала.
Водитель высадил меня за километр от поместья, а дальше пришлось искать схрон с одеждой, которую заранее спрятали мои солдаты.
Ага, вот.
Быстро переодевшись, я углубился в лесок и добрался до забора, ограждающего имение Илларионова. Лора просканировала территорию на наличие невооруженных людей, и как оказалось, таковых почти не имелось. Разве что уборщик.
— Дорогая, действуем по стандарту, — перелезая через забор, сказал я.
Всего в поместье служили около двадцати людей. Солдаты рода.
Об этом месте нам рассказал наш дорогой пленник из подвала. Именно сюда они должны были меня отвезти. Только бедняги не знали, кому принадлежит эта земля.
Кстати, мужик оказался довольно смышленым. Быстро раскололся. Потом за ним приехал Кожедуб и уехал с подарком.
Видимо, и в этот раз меня хотели привезти сюда. Понятно зачем, судя по виселице, но почему бы не убить в моем же доме? Что за покатушки? И вообще, повешение? Серьезно? Этот Дирижер настолько не имеет вкуса?