Страница 2 из 15
— Не думал, что у Империи окажется столько данных, — сказал я помощнице. — Мы вроде действовали куда осторожнее.
— Пока непонятно… — ответила она.
И тут царевна Екатерина зачитала критерии для победы.
Оказалось, что в «Открытии года» я одержал победу из-за красивого разоблачения графа Налимова в прямом эфире.
А в «Превозмогании» из-за того, что смог победить войска Налимова куда меньшими силами. Еще они прибавили быстрый рост ранга, хорошую учебу в КИИМе и отбор на Универсиаду. Хотя чего тут выдающегося? Но приятно.
— Мы встретились гораздо быстрее, чем я предполагала, — улыбнулась Екатерина, вручая мне пару статуэток и грамот. — Не думала, что вы еще и такой… амбициозный.
— Вы же знаете обстоятельства, — поклонился я, принимая награду. — Будь моя воля… а, вы уже в курсе про мои планы.
— Как и у всех, — улыбнулась она для фотографии.
Дальше пошли другие награждения, и на сцену выходили представители разных родов.
Ближе к вечеру начался концерт. Какая-то группа пела про Владивосток из нулевых. В песне вроде что-то куда-то утекало, но мне было лень прислушиваться.
— Эй, превозмогатель! — окликнул меня Кутузов. Судя по голосу, генерал хорошо проводил время. — Эй! Кузнецов! Миша! Иди к нам!
Там собралась могучая кучка во главе с Кутузовым, Нахимовым и Островским. Рядом терлись Дзержинский, Газонов и даже Измайлов, который периодически чокался со Звездочетом, и они втихаря опрокидывали очередную лишнюю рюмочку.
Генеральская компания буквально захватила стол с алкоголем разных мастей. Они пододвинули себе такой же с закусками и отрывались на полную.
— Тебя можно поздравить, пацан! — у меня в руках оказался бокал шампанского от Нахимова. — Теперь ты у всех на слуху!
И правда, на нас то и дело косились, однако смотрели больше на Кутузова с Нахимова, чем на меня.
Но и мне перепало чутка внимания. Многие подходили поздравить с наградами и чтобы наладить знакомство. Любители лошадей очень радовались, что род Кузнецовых возобновил производство.
Мне даже позвонила Маша, которая смотрела прямой эфир. Она поздравила меня с победой и попросила приглядеть за отцом. Тут трубку перехватила Света и наказала не сводить глаз и с ее папаши.
Я, конечно, пообещал, но я им что нянька? Тут и Островский не отставал от буйного генералитета. А кто за ним присмотрит?
— Алефтин, ну чего ты весь вечер такой печальный? — подошел Кутузов к Звездочету. — Ешь, пей, веселись, завтра будет завтра!
— Да все нормально, Сережа, отстань, — отмахнулся от него Звездочет.
Я наклонился к адмиралу поближе.
— Петр Борисович, наверное, это из-за меня.
— Да вряд ли, — и он сделал хороший глоток из бутылки. — Он всегда такой. Напьется и грустит по временам старой неразделенной любви.
— Я думал, он женат, — мне казалось, что уж у этого человека все хорошо.
— Женат, но была у него одна любовь, лет тридцать назад. До сих пор ее любит.
— После стольких лет?
— Помню, когда мы вместе работали. Напьется он, значит, сядет на подоконник, укутается в плед и смотрит вдаль…
— Ты чего ему там рассказываешь⁈ Э! — тут же вскочил Звездочет, услышав часть про подоконник.
— Ну а что, не так? — развел руками Нахимов.
— Да, мы все видели, — появился сбоку Дзержинский. Газонов закивал.
Звездочет только нахмурился, махнул рукой и набросился на меня.
— Кузнецов! — погрозил он мне пальцем. — Никто не должен узнать об этом!
— Договорились, — тут же кивнул я. Походу, я знаю, о какой любви он горюет.
— Странно… Я думал, тут будет князь Есенин, — вспомнилось мне.
— Я тоже думал, что они придут, — пожал плечами Островский, когда я подошел к нему.
— Может, позже? — предположил я.
— Вполне возможно. Они всегда опаздывают.
У выхода уже толпились люди. Краем глаза я увидел там царевну Екатерину, и, похоже, она собралась откланиваться.
Я решил тоже подойти, попрощаться.
Вокруг нее стояла охрана и не давала никому приближаться. Ну хоть тут эти балбесы работали как надо.
Я решил не лезть в самую гущу и понаблюдать со стороны, может, еще толпа рассосется.
— Думаешь, Романовы тебя защитят? — раздался до боли знакомый голос сбоку.
— Опять ты, — вздохнул я. — Да хватит языком чесать. Тут ты мне ничего не сделаешь, так что дам тебе фору. Я через час поеду домой и буду ждать, пока ты подготовишься. Наденешь чистые трусы.
— Щенок, — улыбнулся Дирижер. — Будет приятно тебя убить.
— Это все? — устав от угроз, я посмотрел ему в глаза.
— До утра ты не доживешь. Все твои близкие умрут! — прошептал он и отошел.
Тем временем Екатерина попрощалась почти со всеми и увидела меня. Когда она махнула мне рукой, я подошел.
— Мальчики, пропустите его! — легонько пихнула она впереди стоящего охранника.
— Уже покидаете нас? — спросил я.
— Да, пора бы, — кивнула она. — Папенька звонил, сказал до полуночи быть дома. Волнуется.
— Тогда да, не стоит его расстраивать.
На этот раз охранники открыли дверь, чтобы Екатерина вышла. Тут же заработали вспышки фотокамер, ослепив даже меня. Среди массы огней я заметил, что в проходе стоит фигура и довольно знакомая.
Охранники сначала дернулись, чтобы подойти к мужчине, но вовремя остановились.
— Катенька, дорогая! Уже уходишь? А я надеялся потанцевать с тобой! — парень аккуратно убрал кудрявые белые волосы с лица и улыбнулся.
— Ой, Саша! — воскликнула она. — Ты один? А отец? Он тоже тут?
— Нет, он занят, — отмахнулся Есенин и подошел ближе. Охрана напряглась, но не сделала и попытки встать ему наперерез. А как они ему помешают? — Ну так что, окажешь мне честь?
— Прости, но нет. Мне правда надо идти, — покачала она головой.
— Твой отец до сих пор требует вернуться до полуночи? — улыбнулся он.
— Да, как всегда.
Они говорили словно старые друзья, так легко и непринужденно. Интересно, какое у них было детство?
— Эх, ну ладно, надеюсь, без тебя будет хоть чуточку интереснее, — вздохнул он.
— Да нормально, — она шлепнула его по плечу — Заходи, там дядя Серега и дядя Петя уже навеселе, — и подмигнула ему.
Он потер ладошки.
— Понял, подруга, тогда всего хорошего!
Они распрощались. Царевна пошла к кортежу, а Есенин в зал. Вот тут и случился настоящий фурор. Даже среди высшей знати у него имелись поклонницы. И я бы не сказал, что лишь молоденькие. Куча женщин тут же облепили его как мухи и начали наперебой предлагать потанцевать.