Неудачное прибытие

Два подобия замерли за спиной мастера войны. Пленник уставился на них немигающим взглядом. В отличие от других, уже встречавшихся с ними в бою, он еще не видел вблизи рунных воинов, и тем сильнее оказался шок. Когда големы не двигались, то напоминали каменные статуи, словно выставляя напоказ свою сущность. У неготового к такому человека это вызывало потрясение, граничащее с ужасом.

— Кто это? — облизав пересохшие губы спросил Рауль.

Ксарос проигнорировал вопрос, слегка удивленно приподняв бровь. И это сработало, пленник опомнился, демонстрируя проявленную ранее смышленость и готовность к адаптации быстро изменяющейся ситуации.

Стоило признать, в этом отношении он сильно превосходил своих соплеменников, кажется до сих пор бормотавших в соседней камере что-то о святой марии и иисусе христе, которые с чего-то должен были спуститься с небес и защитить своих верных последователей.

Мастер войны никогда не понимал подобного отношения — надеяться на неких мифических персонажей, неизвестно еще бывших когда-либо реальными личностями, но при этом свято уверенным, что это поможет выпутаться из той глубокой ямы, где человек оказался.

У соргов никогда не было такой слабости. Из всех божеств многочисленных верований, распространенных в Древе миров, они предпочитали верить только в одно, что действительно сможет помочь в случае неприятностей — в себя. В себя и других соргов, а так же в Сумеречную империю, известную сплоченностью рядов.

А эти молитвы, бормотания на неродном для себя языке, выглядели для соргов просто глупо.

Тем сильней было его уважение к этому туземцу из испанцев, что в отличие от соплеменников, не только перестал взывать к небесам, но и сумел взять себя в руки, хладнокровно взглянув на окружающий мир. Мир, в котором появились непонятные худощавые существа с хищными чертами лица, с белой кожей, такими же волосами и кроваво-красными глазами.

Рауль снова облизал губы и торопливо ответил, перестав обращать внимание на подобия.

— Мой дядя очень любит меня, он сделает все, чтобы я вернулся домой живым. Если вам нужен выкуп — он соберет его, — на этом месте пленник споткнулся, внезапно осознав, что находящееся перед ним существо возможно понятия не имеет о таком предмете, как деньги. А если и имеет, то они ему просто не нужны.

В целом правильная мысль. Хотя и не до конца. Местный аналог денежных знаком мог в будущем пригодиться, хотя Ксарос пока и не планировал делать его запасы.

— Когда твой дядя должен вернуться в Сан-Карлос? — спросил мастер войны.

— Через три недели. До этого в Форт должны прийти еще несколько кораблей, намного меньших в размерах, чем галеон, — быстро ответил Рауль.

Готовность отвечать, и отвечать правдиво, слегка удивила, но не вызвала подозрений. Судя по ментальному фону, сказанное не было ложью.

— Сколько всего планируется разместить солдат в гарнизоне?

— Не меньше пяти рот.

— А сколько жителей?

— Точно не знаю, но кажется шли разговоры об увеличении численности города до двух тысяч человек.

Солидная прибавка. Судя по виденному глазами птицы-подобия сейчас поселение насчитывало не больше четырех-пяти сотен. Значит рост составлял разы. Плюс бросалась в глаза явная диспропорция между военными и гражданскими. Ни в одном городе не могло быть такого соотношения между солдатами и обычными жителями, это диктовалось экономическими факторами. Каждого вояку надо содержать. С учетом того, что большую часть они ничего не делают, мирным жителям придется трудиться вдвойне, чтобы обеспечивать такую прорву народа.

— Зачем так много солдат?

На секунду пленник замялся, но все же продолжил говорить.

— Дядя упоминал, что вице-король хочет захватить земли французов вдоль побережья и таким образом соединить колонию с Новой Испанией, создав плацдарм для дальнейшего продвижения вглубь континента.

Осваивать земли, постепенно вытесняя местное население — не самая глупая стратегия. Сказанные слова не расходились с тем, что Ксарос подслушал у окна ратуши. Один из испанских правителей затеял масштабный передел земли и для этих целей отправил сюда солдат.

— Колония называется Луизина, посреди нее течет река Миссисипи, именно на нее в первую очередь будет нацелен удар, чтобы взять под контроль прилегающие к бассейну реки земли, — продолжил Рауль.

Это тоже укладывалось в канву предстоящего плана. Ксарос уже примерно представлял карту окрестных территорий, включая очертания материков и сложившихся границ колониальных владений. Если им верить, вице-король намеревался серьезно расшатать ситуацию, отхватив для себя приличный кусок чужих территорий.

— Будет война, хозяин твоего дяди, это понимает? — с интересом спросил Ксарос.

Де Сильва нахмурился, заданный в лоб вопрос почему-то вызвал неудовольствие. Наверное парень и сам понимал, что затеянное предприятие с высокой доле вероятности приведет к кровопролитию.

— Здесь всегда война, — наконец изрек он. И мастер войны был с ним в целом согласен.

— Война это естественное состояние сосуществования двух соперничающих сообществ, — рассеяно бросил он, но сделал это на соргском. Пленник не понял его и вопросительно приподнял бровь.

Зная, что за откровенность нужно поощрять, Ксарос кивнул одному из рунных воинов. Солдат в синих доспехах шагнул вперед, в протянутой руке лежало несколько лепешек и стеклянная бутылка воды. Поколебавшись, Рауль взял угощение.

— Ешь, тебе нужно набраться сил, — разрешающе махнул рукой Ксарос.

Не евший со вчерашнего вечера пленник с жадностью впился зубами в поданные лепешки, сделал большой глоток и зажевал, внимательно глядя на отошедшего на свое место рунного воина.

Когда подобие наклонялось, Ксарос видел, как Рауль случайно заглянул в узкую прорезь шлема, и вздрогнул. Понимая, что он мог там увидеть, мастер войны мысленно усмехнулся. Мертвые глазницы, лишенные проблеска жизни, могли напугать и менее впечатлительных личностей.

В свое время создавая подобия, искусники остановились на человекоподобной форме не случайно. Монстры и чудовища пугали не так, как похожие на оживших мертвецов солдаты, вызывавшие у людей иррациональный страх на подсознательном уровне.

Впрочем, монструозных подобий сорги тоже использовали.