Работа для ведьмы

Татьяна Хмельницкая

Работа для ведьмы

Эпизод первый: Проблема в трактире, Или Есть что вспомнить, а Остальное – как у всех

Один красивый мужчина рядом – маленькая беда для девушки, два – угроза свободе и здоровью, а три – грядёт апокалипсис!

Утренний завтрак с семьёй после свадебного застолья – это продолжение торжества, но в непринуждённой обстановке. Красивая, тёплая картинка: родные чародеи в домашних платьях, с помятыми лицами и сияющими счастьем глазами, уминают за обе щеки завтрак и весело беседуют.

Больше всего нравилось то, что именно я и муж принимали на себя взоры и улыбки собравшихся в знак их одобрения нашей решимости.

Хм-да. Ещё несколько недель назад я помыслить не могла, что судьба уготовила перегрузки на виражах, направляя лодку моей жизни в тихую гавань семейного уюта. Так всегда: самый красивый вид на море, и чистое небо над ним, бывают после сильнейшего шторма. Пожалуй, недавние злоключения можно назвать последним аккордом в холостяцкой жизни.

Посмотрела на супруга, болтающего с одной из моих тётушек, и тут же отвела взгляд, сосредоточившись на тарелке с нетронутой едой.

Я всё ещё боялась больше меры продемонстрировать любимому истинность, глубину своих чувств к нему.

Ну, конечно, глубину, а иже с ней ширину, высоту, я установила сама, и совершенно безосновательно. И через них – рамки я имею в виду! – пока не в состоянии перешагнуть. Повисла, понимаешь ли, в неопределённости – занесла ногу над чертой, и стою в ожидании, когда отпустит неоднозначность.

– Полагаю, господа, раз уж всё позади, то стоит услышать полную историю поимки преступников, – прогремел на весь обеденный зал голос одного из новых членов моей семьи. – Королевский обвинитель говорил гладко, как и адвокат злодея, но интересно услышать версию нашей легендарной невестушки. Как ей удалось вычислить злодея? Интересно. Очень. Кому ещё любопытно?

Мы с мужем переглянулись, и он кротко улыбнулся, будто просил у меня прощения за своего родственника.

– Я не думаю, что моя версия станет избыточной! Преступники понесли наказание, а большего и желать не следует, – ответила я за нас обоих.

Увы, стало только хуже: к гостю присоединились и другие, включая ведьм нашего ковена.

Наконец, прабабушка Пелагея, как главная ведьма, не выдержала. Подняв руку и, призывая всех к тишине, невозмутимым тоном произнесла:

– Считаю, не стоит утомлять детей в такое замечательное утро. Когда-нибудь…

Свёкор возразил:

– Утро чудесное – вы правы, достопочтенная Пелагея, а его стоит сделать ещё и увлекательным. Мы заслуживаем занимательного рассказа. К тому же он станет главой в Кодексах наших родов, и возможно, поможет будущим поколениям справляться с врагами. Мы пишем легенды потомкам. Расскажи, невестка. Просим!

«Кодекс рода» – аргумент. Придётся поведать произошедшее. Родственники не отвяжутся.

– Тогда, – улыбнулась мама, – я отошлю сообщение на кухню, чтобы подавали горячее. С удовольствием послушаю в третий раз то, что доченька поведает. Люблю всё необычное! Ещё вина, господа?

Пока напитки и фрукты материализовались с кухни на столы, я собиралась с мыслями, потому что не знала с чего начать.

Когда все взоры обратились ко мне, отступать оказалось некуда. Я начала с чувством:

– Всё дело в моём имени. Да, в нём! В имени каждого заложена тайна, которая раскрывается как бутон, становится символом души и вектором направления в жизни. Высокопарно получилось, но так оно и есть. Кхе-кхе. А ещё оно является судьбой.

В глазах гостей читалась мысль: «Переходи уже к делу». Она придала сил и развеселила:

– То была присказка, а сказка начинается… В Застенье наш род известен, как один из самых древних среди водных ведьм, потому любому ясно, что мы успели нажить себе не только славу, но и проклятье. Со слов моей двоюродной бабушки, Адрианы, пока оно не исполнится или нейтрализуется, будет обездоливать наши жизни. Даже заключение в тюрьму – итог того, что мы не занимались решением. Ну, конечно, по её версии.

Я бросила взор на сидящую по правую руку от свёкра, Адриану. Заметила, как в её огромных зелёных, точно молодая трава глазах, мелькнула ухмылка. Адриана бросила в ответ витиеватую фразу в собственном духе:

– Конечно, говоря о судьбах, я пыталась намекнуть, что пока тайны висели, точно пудовое ожерелье на шее, ровного бытия нашему роду не заиметь.

А я подхватила:

– И как оказалось позже совершенно права. От матери я получила существование и семью, а от отца – имя. Вместо гордого и звучного имени Зоя Кубок я сто двадцать пять лет была Зая Колобок. И судьба моя сплошь покрыта опечатками…

Мама грустно улыбнулась и потупила взор, а я продолжала:

– Четыре года назад забросил жребий в Низогорье, а проводником выступил Верховный суд Королевства, вынесший постановление о запрете заниматься положенной мне природой и генами деятельностью, обязавший в течение пяти лет отработать повинность в глубинке. Где именно – решит Канцелярия. Конечно, вердикт звучал гораздо острее, точнее и изящнее, но суть передана мной довольно точно. Хотя, наказание показалось чрезмерно лояльным. А почему?

Пелагея вздохнула довольно шумно, из чего я заключила, что данный вопрос, до сих пор, отдавался в её благоразумном сердце болезненной уязвимостью перед обществом Застенья.

Я улыбнулась:

– Полагаю, многие шушукались, припомнив, что Кубки в родстве с одной из семи Правящих фей. Ничего особенного нет: одна из нашего рода вдруг удостоилась такого титула, получила крылья и вошла в Круг семи королев. Ей была дарована длинная жизнь. Прабабушка Пелагея, горячо мною любимая, приходится фее двоюродной внучкой. Возможно, в глазах народа державы так всё и выглядело – рука руку моет, – совсем не обязательно таковым являлось!

Свёкор вставил свои пять копеек оправданий:

– Могу лишь выразить общее мнение, что случилось совершенно мудрое стечение обстоятельств. Никто не вправе осуждать или что-либо иное говорить, хотя толки блуждали по государству знатные!

Я улыбнулась:

– Пожалуй, решение суда показалось необычным для всех, включая меня. Адвокат после заседания поздравил с тем, что, цитирую: «легко отделалась», и попросил родственников отдалиться на срок исполнения приговора, и по возможности связываться с его бывшей подопечной с помощью зачарованных голубей с короткими эпистолами, а не морокосферы с рассказами о житие-бытие. Ради общего семейного блага. А особенно – моего.

В газах оборотней читался вопрос: «Почему?».

Пришлось объясняться:

– Ворожить нельзя, а морокосферы – ничто иное, как магическая субстанция, которая создаётся по типу призрачного зеркала, и доступна только ведьмам и ведьмакам. Так можно общаться с родными в режиме реального времени, находясь от них за тысячи вёрст. Вызывать на разговор следует только в ночи, но нас данное обстоятельство никогда не смущало. Впрочем, не так всё уныло в моём наказании – ограничения оказались весьма посредственными.

Я хихикнула, скрывая за смешком неуверенность в том, что последние две фразы важны для разворачивающегося сюжета, потому быстро поправила изложение:

– Позволено даже больше, чем могла бы предположить… В общем, каждая ведьма природы ею же и защищена. Если что-то будет угрожать моей жизни и здоровью, то сама сила воздействует через меня на агрессора. Мало того, не наложен запрет на дары силы – ими я могла пользоваться, сколько влезет. Я и пользовалась, стоило попросить магию воды, естественно, от чистого сердца.

– Провокационное решение судьи, – заметила Оливия, которая являлась женой моего дальнего родственника. – Открывает массу возможностей для сильной водной ведьмы.

– Лирическое отступление закончено, – коротко и нараспев отреагировала я на замечание женщины, стараясь посчитать в уме, те закавыки характера, из-за которых она так не нравилась мне, и когда счёт перевалил за цифру десять, наступило успокоение. – Другие пояснения опустим. Продолжаю.