Страница 4 из 12
– Если со мной что-то случится, присмотри за Милой. Радан и генерал Гаврош слишком заняты своими делами…
– Том, давай поменьше драмы, – на лице Стефа уже не было того снисходительного выражения, с которым он начинал разговор, теперь он выглядел абсолютно серьезно.
– Просто пообещай, что будешь приглядывать за ней и позаботишься о том, чтобы она была в порядке, – настоял на своём Том.
Стеф кивнул:
– Обещаю.
Они помолчали, затем Том показал на фото под которым была подпись «Диана»:
– Вот эта, – и оставил Стефа в глубокой задумчивости.
Старт
В ночь перед полётом на взводе были все кроме космонавтов. Они должны были явиться утром свежими и отдохнувшими, с ясной головой.
Мила в пижаме с упитанными полосатыми котами села на край кровати. Она надевала эту пижаму только в особых случаях, когда ей было особенно грустно и хотелось самой свернуться котом. Вдруг она почувствовала, как на плечи легло теплое одеяло. Том проснулся или не спал. Сев рядом, он сгрёб Милу в охапку. Аккуратно убрав в сторону длинные волосы девушки, он нежно поцеловал её в шею. Тогда она уткнулась в плечо Тома, и ревность к космосу отступила дальше.
Космодром находился за пределами Саввата. Пуск должен был проходить при хорошей видимости. Его запланировали на 09:07, ко времени восхода солнца. За два часа до этого из штаба ВКС по направлению к космодрому отправились тонированные микроавтобусы. Они ползли по расчищенной дороге среди заснеженных полей. Все напряженно молчали. Стеф попытался разрядить обстановку и спросил:
– Когда вы тренируетесь, вы говорите «Поехали»?
Том косо на него посмотрел и отрицательно помотал головой. Оставшуюся часть дороги Стеф молчал.
Следуя старой примете они не прощались.
Родственников высаживали у Центра управления полётами. Они могли наблюдать старт со специальной закрытой закалённым стеклом обзорной площадки. Туда же, проводить космонавтов приехал Василий. Радана не было – он не успел вернуться из своего последнего похода. Генерал Гаврош наблюдал за запускам на своих экранах из Штаба.
За спинами зрителей находился зал управления.
На взлетной площадке стояло три корабля: «Алканост», «Сирин» и «Гамаюн». Стеф что-то сказал о суперновом разгонном блоке, но Мила не слушала. Корабли стартовали с разницей в тридцать минут. Они должны были выйти на разные орбиты, чтобы операторы могли оценить ситуацию вокруг Земли из разных положений.
– Десять минут до старта «Алканоста», – скомандовал в зале управления генерал Соколов. – Проверка полётного плана.
Началась перекличка ответственных работников ЦУПа.
– Полёт разрешаю, замечаний нет, – сообщил старший диспетчер.
– Отбуксировать вспомогательное оборудование. Персоналу покинуть взлетную площадку, – генерал проследовал к своему центральному креслу, но садиться не стал.
– Персонал вернулся в ЦУП. Можем начинать, – откликнулся старший диспетчер.
– Пять минут до старта. «Алканост». Начинаем обратный отсчёт, – распорядился генерал, всё ещё оставаясь на ногах.
На экране замелькали цифры.
Трансляторы зала управления передавали сигнал с внутренних камер корабля, позволяя следить за тем, как космонавт устраивается внутри.
– Состояние экипажа? – несмотря на то, что в экипаже был всего один человек генерал Соколов не стал отклоняться от принятой формы проверки.
– В норме, – ответил старший диспетчер. – Система экстренного спасения приведена в готовность.
– Ну, с Богом! – выдохнул генерал.
Том на экране был зажат в кресле системой экстренного спасения так, что не мог двигаться. Позже он освободится от неё, но в тот момент ему пришлось дать старт с помощью телескопической указки.
Белое пламя дрогнуло, превращаясь в огромный слепящий шар.
Ракета пошла на взлёт.
– Десять секунд: полёт нормальный, – раздался голос старшего диспетчера. – Визуальный контроль и телеметрия в пределах нормы.
Повисла тишина, которую нарушали лишь редкие щелчки аппаратуры и метроном.
– Тридцать секунд, – вернулся в общее пространство старший диспетчер. – Параметры конструкции ракеты-носителя в норме. «Алканост», есть небольшое нарастание перегрузки, как чувствуете себя?
– Перегрузки подтверждаю, – ответил Том с транслятора, – чувствую себя, как в первые дни после Хаоса.
– Лучше бы Вы так не шутили «Алканост», – вместо старшего диспетчера ответила Диана, которой предстояло дальше вести корабль.
Только тогда генерал Соколов опустился в кресло.
Мила не могла смотреть ни на экран, ни в небо и закрыла глаза.
– Я тебе говорил, становись моей женой, а ты не слушала, – положил руку на плечо Миле Василий. – Вернётся он через 24 часа, – вздохнул мэр и продолжил смотреть на исчезающую в вышине точку.
Через десять минут «Алканост был уже в космосе. Началась подготовка к запуску кораблей «Сирин» и «Гамаюн».
Мила не знала, как провести сутки, которые длился полёт. Из ЦУПа их вернули в Савват. В университет идти было уже поздно, поэтому она попросила отвезти её домой. Походив по квартире, Мила решила, что правильнее всего будет лечь спать. Так она и поступила, не прекращая думать, почему же полёт Тома был так важен для Саввата.
Проснулась она от назойливой трели сигнализации. В комнате было уже темно, поэтому девушка поднялась и на ощупь подошла к окну. Внизу машин не было, но близкий и тревожный звук пробирал до мозга костей. Мила задвинула шторы и отошла от окна, надеялась, что сигнализацию всё-таки скоро отключат.
И в этот же момент она поняла, что это была не сигнализация, а сирена городского оповещения.
Майор Том Центру управления полётами
Том смотрел в иллюминатор. Внизу плыла Земля. Солнце в ореоле своих лучей выглядело как застывшая вспышка, на которую космонавт любовался сквозь призму граненого алмаза. Том наблюдал, как свет бежит по поверхности планеты. Наконец, солнце достигло Юго-Восточного моря, должна была появиться стабильная связь с ЦУПом.
Том попробовал установить соединение. Секундное ожидание.
– Майор Чхоль Центру управления полётами. Как слышите?
Небольшая задержка. Три секунды. Четыре. Ответа не поступало.
– Повторяю. Центр управления, говорит майор Чхоль, приём?
Никакого эффекта. Том невольно поправил наушник. Неужели он делает что-то нет так?
Он проверил частоту. Всё верно. Переключился на запасную, но там шло автоматическое вещание. Вернувшись на рабочий канал Том сказал:
– Центр управления, я вас не слышу. Отключаюсь для проверки оборудования.
Том дотянулся до пульта текущих неисправностей. Сообщений о поломках и ошибках не было. На всякий случай он запустил новое сканирование оборудования. Однако, это ничего не дало.
Майор пытался найти объяснение происходящему. В списке причин, по которым в работе корабля мог произойти сбой, после технических неисправностей шло функциональное состояние оператора. Том знал свои слабые места, поэтому он открыл общий канал:
– Ребята, это «Алканост», как у вас дела?
– Привет, Томас, – практически моментально ответил Давлет, оператор «Гамаюна», – рад тебя слышать…
У Тома будто камень с души свалился. Мысль о том, что он оглох в космосе, была для майора невыносимой. Но отрезанные уши оказались ни при чём. Он немного расслабился и откинулся в кресле.
– Надеюсь у тебя на «Гамаюне» всё хорошо, – Том очень на это рассчитывал, – потому что у меня происходит что-то непонятное. Всё исправно, но не могу связаться с ЦУПом.
– Та же история, – подтвердил Давлет.
– А что «Сирин»?
– «Сирин» только что вошёл в зону приёма, – подключился к разговору Георгос. – Вы какие-то напряженные.
– Центр управления не отвечает, – сухо ответил Том. – Попробуй со своей орбиты пробиться к ним.
В эфире раздался треск и стандартные фразы обращения к ЦУП.
– Глухо, – растерянно произнёс Георгос, когда попытка связаться с центром управления не увенчалась успехом.– Какие будут по этому поводу идеи?