Одзёсама

– Так, в чём же главное отличие якудза от янки? – Каори закурила.

– Якудза упрямо идут к своей цели, уважают своего оябуна. Им не жалко расстаться с жизнью ради клана. Они не знают, что такое сострадание к людям извне. Это ледяные самураи, беспощадно решающие проблемы.

– Сложно, – Каори выдохнула синий дым изо рта. – Но интересно. Познакомишь меня со своим братом?

– У меня их четыре.

– Ты говорила, что у тебя есть какой-то Сабуро. Как насчёт него?

– Хорошо, но знай, Сабуро скоро дадут Оскар.

– За что?

– За главную роль шизофреника, – я засмеялась.

– Так ты устроишь нам свидание?

– Без проблем.

– Спасибо! – взвизгнула Каори, и поцеловала меня в щёку. – Ты самая лучшая подруга в мире!

– Мне бы такие положительные эмоции, – Юрико положила помаду в карман.

– Не грусти, всё будет «волшебно», – Умэ положила правую руку на плечо к Юрико.

Я собрала тетради в рюкзак, и спустилась на улицу. Взяв такси до дома, я внимательно посмотрела на водителя. Мне вспомнился тот парень, который подвозил меня. Это был не он, похожая стрижка и руки. Когда я вышла из автомобиля, то увидела возле своего дома машину скорой помощи. Я забежала домой и в гостиной на полу увидела отца, врачи осматривали его.

– Что случилось? – Я посмотрела на маму, которая сидела на диване.

– Бобик сдох, – усмехнулся Сабуро.

– Болван, – Ичиро ударил его ладонью по затылку.

– Отец пришёл с работы, успел только обувь снять и упал. Я первый, кто увидел его, – сказал Широ.

– Что же мы без тебя делали бы, ай – я – яй, – Джиро покачал головой. Было видно, что он снова под какими-то веществами. Его поведение было тихим, а глаза стали стеклянными с расширенными зрачками.

Врачи сказали, что отца нужно срочно везти в больницу, иначе будет хуже.

Мама подписала какие-то бумаги, как жена. Отца положили на носилки, и увезли. Всё это время он не приходил в сознание. Вместе с ним поехал Ичиро.

Два дня отец пролежал в реанимации, когда его перевели в обычную палату, он ещё не пришёл в себя. Ичиро приехал домой на третьи сутки. Главным в доме стал старший брат, но его власть была намного мягче отцовской. Ичиро уехал на неделю в командировку, оставив нас одних. Джиро было все равно, он продолжал вести свой распутный образ жизни. Сабуро всё так же язвительно шутил, а Широ учился, как и я. Мама стала больше разговаривать со мной. Нам удалось вырваться из дома и, впервые за много лет, сходить по магазинам. Я видела, как маме стало легче, в её усталых глазах постепенно оживал, тот самый огонёк юности, она перестала дёргаться и втягивать голову в плечи от каждого шороха. Мы сходили в несколько кафе и ресторанов. Осаму отвёз нас в самое живописное место Токио, чтобы целые сутки любоваться сакурой. Ничего особенного не произошло, но за эту неделю мы с мамой стали намного ближе и роднее. Мы побывали в рёкане и онсене, посмотрели несколько фильмов. Мне нравилось настроение мамы, я хотела, как можно больше проводить времени с ней. Наслаждаться каждым её вздохом, гладить её шелковистые волосы, засыпать на груди. У мамы всё чаще и чаще стала появляться улыбка. Я пыталась рассмотреть её и любила всё больше и больше. Каждый вечер когда, я обнимала маму, то по моему телу звучала мелодия, которая навсегда останется в моем сердце.

– Мам, – я посмотрела на неё. – Ты хотела дочку?

– Конечно.

– Ты была счастлива, когда я родилась?

– Ты мой самый лучший ребёнок, Эцуко.

– А братья?

– Они потом. Ты умная, красивая и послушная девочка.

– Мам, тебе тяжело с отцом?

Она ничего не ответила на мой вопрос. Я почувствовала неловкость и быстро сменила тему.

– Ты давно знаешь Осаму?

– Да. А что?

– Просто, – я посмотрела на одеяло.

– Он нравится тебе?

– Нет! Никогда!

– Он импозантный мужчина. Хорошая фигура, не глуп, но несчастен.

– Разве есть счастливые люди?

– Не знаю, – она поджала нижнюю губу.

– Мам, а, правда, что я скоро выйду замуж?

– Ты сама этого хочешь?

– Нет. Но отец…

– Дочь, не спеши. Приглядись к тем, кто ближе к тебе. Твой выбор я одобрю всегда, но отец. Ты знаешь, какой он мужчина. Поэтому постарайся сначала найти человека для себя, а потом для отца.

– А кто ближе всех?

– Осаму, я не говорю, что ты обязана стать его женщиной. Просто присмотрись, не спеши. Если выбор отца будет хуже, выбирай Осаму. Я давно знаю его, и уверена, что он ничего плохого не сделает для тебя, – мама поцеловала мои руки и ушла в свою комнату.

Наконец-то, я почувствовала себя свободным человеком, и решила перекрасить свои каштановые волосы. Цвет помогла подобрать Каори, а красила меня Умэ. Так из брюнетки, я стала пепельной блондинкой. Которого я достигла на третий раз. Мне безумно нравился мой новый цвет волос. Я больше не боялась опоздать домой, и гуляла со своей небольшой бандой по Токио. Мне стали делать комплименты парни из старших слоёв нашей субкультуры, а дворовые якудза кусали локти. Я находилась в эйфории яркого момента. Как известно, всё хорошее заканчивается рано. Я и не могла себе представить, насколько быстро наступил отрезвляющий день, после моего воодушевления внешним миром.

– Я всё понимаю, тебе в голову ударила дурь, но Ацу, – Ичиро снял очки. – Отец сегодня пришёл в себя. Его выпишут, через неделю, а ты в таком виде и с запахом дыма на одежде. Я не против, это твоя жизнь. Ломай, строй что хочешь, но отец, он же не поймёт тебя. Ты прекрасно знаешь это.

– И что же мне делать? Стать той, от которой все отходят на десять километров? Той, у которой нет права голоса?

– Ацу, все твои права уже давно не принадлежат тебе. То, что сейчас перед тобой «торч», который пройдёт сам. Но в твоём случае из тебя его выбьет отец. Хочешь снова ходить с синяками?

– А что мне делать?! Я личность, я живая, я хоч…

– Ацу! – Ичиро ударил по столу ладонью. – Мой тебе совет, как старшего брата. Беги из этого адского места. Чем дальше, тем лучше.

– Куда бежать?

– Туда, где расходятся мосты. Денег, я дам. Сколько скажешь. В том месте можешь развивать себя, бороться за свои права. Но пока ты находишься в этом доме, то постоянно будешь подчиняться отцу.

– А как же женитьба?

– Из одного ужаса в другой? Или думаешь, что твой муж будет ангелом? Ты видела мой опыт. Хочешь повторить?

– Не все якудза…

– Все, и точка. Не ищи хорошее там, где его нет.

– Как же ес…

– Смотри на мир, через чёрно – белые очки. Меньше ожидаешь – больше получаешь.

– А ты? Как ты смотрел на мир в двадцать лет?

– Я не смотрел, я был слеп. Ты другая. Поэтому не трать себя на всю эту мишуру. Год – два, и отец отдаст тебя в руки другому тирану, от которого будет намного сложнее сбежать. Пока я жив, я помогу тебе, только скажи.

– Что, если я не хочу бежать, как крыса?

– Тогда живи, как тигр – в клетке, – Ичиро подошёл к окну. – У тебя есть шанс, используй его.

– Что будет, когда деньги закончатся или меня найдут бандиты отца?

– Если будешь долго думать, то придётся расплатиться своей свободой. Я не желаю тебе зла, я просто хочу, чтобы ты не стала, как наша мама.

– Я запуталась в этой паутине, – крикнула я.

– Я всё сказал, выбор за тобой, – брат оставил меня одну в кабинете.

В 10:30 am, я отключила будильник и пошла в ванную комнату. В гостиной сидел Датэ и о чём-то разговаривал с мамой. Я посмотрела вниз, он резко поднял голову, я отскочила от перил. Вернувшись в свою комнату, я закрыла дверь на ключ. Через двадцать минут ко мне кто-то постучался.

– Кто? – Крикнула я.

– Кано.

– Извините, дверь не открывается, – я специально не открывала этому старому ужу.

Надев наушники, я не стала слушать, что говорил этот мужчина, но потом он проник в мою комнату, открыв замок отмычкой.

– Врать нехорошо, – он стянул с моих ушей наушники.

– Вы же врёте, как дышите. Моей маме какую-то лапшу на уши вешали. Да?