Страница 6 из 12
Я улыбнулась. Несмотря на мое недовольство сегодняшним днем, я выглядела прекрасно, ровно, как и подарок моего друга.
– Спасибо, они очень красивые.
Он помог мне их надеть. Каждый раз, когда я поворачивала голову и серьги задевали плетение на моих плечах, я слышала ласковый перелив.
– Теперь точно пора. Ступай, ты должна идти одна. Я буду уже там, все будет хорошо.
Он смотрел на меня с теплотой, и я не могла не ответить тем же.
Дверь за моей спиной закрылась, и я впервые за день увидела коридор. Везде были белые розы и пионы. В кадках на полу, в подставках, в букетах на подоконниках. Белые розы – потому что так завещают многовековые традиции. Белые пионы – потому что мой отец любит меня, и решил сделать мне приятно.
Я остановилась у своего любимого окна, недалеко от мастерской Ленсифера. Из него открывался тот же вид, что и вчера – долина, залитая теплым солнечным светом. Я прислонила голову к холодному камню, который не хотел нагреваться от солнца. Что ж, в сегодняшнем вечере есть все же один весомый плюс. Завтра я смогу официально покинуть дворец, чтобы пересечь эту долину верхом на своем жеребце, и никто не сможет сказать мне и слова на это. Но не слишком ли это малая плата за оковы короны?
Я подняла правую руку к лицу и посмотрела на безымянный палец. Очень не вовремя я решила задуматься о ритуале. На женской линии правящего рода наложена магия, особое колдовство при помощи которого можно было очень легко доказать, что у власти находится не самозванка. Наша кровь превращается в рубины. Неважно укололась ты, порезалась, или тебе отсекли руку в бою – сначала из раны, как и полагается вытечет кровь, но уже секунд через двадцать она осыплется вниз кристаллами. Такое свойство кровь приобретает с шестнадцати лет, и сохраняет вплоть до смерти. Во время ритуала, на закате, после моей клятвы о том, что я буду служить Земле и Рубрумору пока последняя моя капля крови не превратится в камень, особым кортиком мне сделают разрез на безымянном пальце, и кровь оттуда должна будет стечь в оправу для камня на короне моей матери. Перед этим, один из самых старых камней оттуда уберут и поместят его в музей наших предков, освободив место для моего рубина. Так мы демонстрируем преемственность поколений. Разумеется, моя кровь не застынет сразу же, мне еще нет шестнадцати. Именно поэтому оставшиеся два часа до полуночи надлежит стоять на месте, молча и без движения. И лишь когда после полуночи Вельма проверит камень и окажется, что он превратился в рубин – все преклонят колени признав меня будущей королевой. Ну а потом надлежит отгулять классический прием в честь принцессы. Я еще раз посмотрела на безымянный палец, провела по его рельефу. У матери остался совсем кошмарный шрам.
Бросив последний взгляд на пейзаж, я отошла от окна и двинулась по коридору. Дальнейший путь до круглого зала прошел быстро, он находился на два этажа ниже.
Перед закрытыми дверьми меня ждала матушка, что шло в некоторый разрез с традициями. но в целом допускалось. В изумрудном шелковом платье, с убранными в прическу волосами и со стальным взглядом – вот кто был похож на королеву, она являлась ей всегда, и будет являться даже тогда, когда я займу трон. У нее на поясе была закреплена портупея с короткими ножнами, в них был еще один символ власти нашего государства – жертвенный клинок.
Мать заключила меня в теплые объятия, но быстро отстранилась.
– Ты готова, милая?
Я решила не лукавить.
– Нет, но какая разница?
Матушка недовольно хмыкнула и взяла меня под руку.
– Главное помни – улыбайся. В остальном ты можешь быть собой.
Я оценила это аккуратный укол и приосанилась, громадные двери в зал двери начали открываться.
Я не паниковала пока нас объявляли подданным, пока мы шли через зал к его центру, где нас ждала Вельма, главная придворная ведьма. Я не паниковала пока мать произносила речь, и пока отец произносил клятву свидетеля ритуала, в моей голове не проскочило ни единой мысли, пока эту клятву повторили все герцоги и герцогини. Когда настала моя очередь, несмотря на страх, мой голос не дрогнул.
– Являясь дочерью своей матери, будучи кровью от ее крови, ростком от ее древа я клянусь верой и правдой, в здравии и болезни, в радости и в печали защищать великую Землю от ножа и стрелы, от руки и помысла недруга. Я клянусь беречь и заботиться о каждом человеке и звере, о каждом эльфе и гноме, о каждом живом и неживом существе, что хранит верность великой Земле. Обещаю отдать кровь и жизнь, силы и мысли, магию и слово во имя процветания и развития, во имя защиты и целостности великой Земли. Да будут мои помысли чисты, а данная клятва правдивой.
За окном поднялся ветер, деревья гнулись будто в глубоком реверансе, природа завыла. Земля приняла мою клятву, непогода прошла так же быстро, как и началась.
Я подняла глаза на отца, он легко улыбнулся и аккуратно кивнул мне в знак одобрения. Опустив глаза в пол, я улыбнулась, он был рядом и это давало мне сил. Матушка вынула из ножен лезвие и окунула его в отвар из красного мора. Солнце бросало свои последние лучи на красивое ритуальное лезвие, которое уже будто испачкали в крови.
Вельма сняла с головы мамы королевскую корону и взяла ее в руки так, чтобы моя кровь не смогла пролиться мимо углубления для камня. Я протянула матушке руку и она, посмотрев на меня извиняющимся взглядом, резко провела лезвием по пальцу.
Боль обожгла мои нервные окончания, уничтожая их. Кричать было нельзя. Теперь мне стало казаться, что мой тренер по фехтованию намеренно не жалел меня последний месяц – меня готовили к боли. С пальца закапало, оставляя на полу темные кляксы, в воздухе резко запахло железом. Вельма подставила корону ближе и наполнила оправу моей кровью, затем развернулась и поставила ее на специальную подставку и остановилась возле нее.
Следующие два часа нам полагалось стоять без движения, в тишине. Что мне было особенно тяжело, кровь не прекращаясь текла из огромного разреза на пальце, рука немела, хотелось заплакать, или хотя бы прижать пульсирующую конечность к груди и нянчить ее. Вдруг я увидела, как по полу течет тонкая нить магии. Нить забралась мне под юбку, и оплетая сначала ногу, затем струясь по боку вверх, и наконец стекая по руке вниз, достигла своей цели. Сначала остановилась кровь, затем ушла боль. Я не могла позволить себе обернуться, чтобы посмотреть кем был мой спаситель, но могла позволить легкий вздох облегчения. Кажется, сзади меня, где-то у входа должен быть Ленсифер.
Время тянулось медленно, но не бесконечно, и когда спустя два часа, после того как часы пробили полночь Вельма подошла к короне – она, развернувшись, первая склонила передо мной колено. Следом опустился отец, затем мать и все гости и придворные. Они признали меня будущей королевой Рубрумора. Заиграл придворный оркестр, запела флейта.
Я смутно помню следующие пол часа, ко мне подходили правители Столиц, графы, герцоги, баронессы. Мне в здоровую руку подали бокал с настройкой из полыхай-травы и настоятельно рекомендовали выпить. В голове смешались поздравления с днем рождения и поздравления с предкоронацией. Матушка была где-то поблизости, она вновь надела корону и общалась с герцогиней Южной столицы. Отца поблизости я не видела. Страх прошел и на смену ему пришло облегчение – я не опозорилась, хотя бы с клятвой. Множество людей, духота и легкое помутнение от настойки наложились на усталость и мне захотелось выйти на свежий воздух.
Из круглого зала можно было перейти на веранду, где было много столиков с гостями, а оттуда спуститься в сад. Туда я и двинулась. Пока я проходила сквозь расступающиеся при виде меня толпы, я тут и там ловила обрывки разговоров:
– … Фобос, я ведь просил тебя присмотреть за ним, он был странный…
– …Миранда одета совершенно безвкусно, вы заметили? Совсем не под стать сэру Мартину…
– … и тогда договор будет подписан, но они отчего-то тянут! Вы представляете…
– … тут очень мало охраны, не находите это странным? …