Страница 3 из 12
– Эй, я не первый встречный вообще-то! – договорив, он осекся, – прости…
– Не лезь мне в голову. Доделай рукав и освободи меня от этой рутины, я хочу к себе в покои.
Настроение моментально испортилось еще больше, и я выпрямилась на подиуме, выжидая, когда-то он закончит с моим платьем. Не хотелось больше ни пыльцы, ни нового платья, ни атмосферы праздника во дворце. Приема не хотелось и до того, как настроение окончательно скатилось до отметки «ниже нуля». Ленсифер с виноватым видом продолжил формировать складки платья.
Моя дружба с придворными никогда особо не клеилась, но мне казалось, будто мы с Деб нашли общий язык и можем хорошо сосуществовать. Матушка не запрещала мне водиться с прислугой, но и не уставала напоминать – когда я сяду на трон их место будет все так же в тени, а не на виду. Было обидно, что мою тайну она так легко раскрыла Лену. В голове тут же пробежали несколько мыслей, которые были нацелены на ее оправдание, но я быстро их прервала. Даже ее симпатия к моему другу не могла служить весомым поводом для раскрытия этой тайны.
– Посмотри, все хорошо?
Я подняла глаза на платье и удовлетворительно кивнула. Рассматривать его детально мне не хотелось, ровно, как и не хотелось его надевать, и куда-то идти завтра вечером. Ленсифер помог мне аккуратно его снять и надеть мой прежний наряд. Шелк юбок шептался между собой, пока мне зашнуровывали корсет. Как только все было готово я быстро спрыгнула с подиума и быстрым шагом направилась к выходу из примерочной, не обращая внимания на то, что напоследок мне говорил портной.
Коридор замка встретил меня ярким светом от заходящего солнца, на камень и плитку будто разлили волшебную оранжевую краску, он светился изнутри. Я подошла к большому открытому окну. Весь мир будто был окрашен в диковинный оранжевый цвет, теплый ветер задевал своей рукой листья деревьев и уносился дальше, чтобы коснуться цветов, знамен, а затем дотронуться и до моих волос. Я зажмурилась. Я видела себя там, за территорией не просто двора – за территорией столицы. В той залитой горячий светом долине, среди закатных лучей. Они звали меня в свои объятия обещая мне одно – свободу. Я могла бы быть свободна. Но фантомная тяжесть короны пригвоздила меня к замку, как мотылька к бумаге. Через закрытые веки мир виделся сплошным оранжевым пятном.
– Аккуратнее, не упади, – меня прервал знакомый голос, – будет обидно, если Рубрумор лишится будущей правительницы так глупо, не находишь?
Отец стоял слева, у лестниц. Уставший взгляд был направлен на меня, легкая улыбка украшала губы. Он был без короны, а это значило то, что все государственные дела на сегодня завершены, и он вероятно направлялся в свои покои чтобы принять душ перед ужином. Отец не торопясь подошел ко мне и выглянул в окно.
– Чудесный вид, как и всегда. Любуешься будущими владениями?
С отцом у меня всегда получалось быть честной. Ему я всегда доверяла. И теперь, когда он стоял так близко ко мне и я чувствовала его парфюм, я поняла, как мне страшно.
– Отец, – пришлось вскинуть голову, он был гораздо выше меня, – я очень боюсь. Я боюсь, что не смогу править. Не смогу как мама…
Голос сорвался и пришлось проглотить ком, образовавшийся в горле. Почему-то эмоции получалось держать в себе весь день, но как только он оказался рядом – подбородок задрожал.
– Дочь…
– Нет, стой. Дай мне сказать, а потом я тебя выслушаю. Мне кажется, это не для меня. Я знаю, что меня всему научат, что я еще не скоро взойду на трон, а завтрашний прием лишь формальность из-за необходимого ритуала перед моим шестнадцатилетием. Но я ведь видела записи, я видела фотографии и портреты мамы в моем возрасте, – я отвернулась от отца и уперлась взглядом в линию горизонта, чтобы он не увидел моих мокрых глаз, – по ней видно было. В ее стати, во взгляде. Она уже в шестнадцать лет была готова занять трон. Если бы ей прямо тогда вручили корону и кортик, она бы села на трон и правила… Во мне этого нет. Я осознаю все свои обязательства перед вами и государством, перед другими Столицами и подданными. Но это не мешает мне бояться…
Отец слушал меня не перебивая, щекой я чувствовала его взгляд. Слезы катились по лицу, и срываясь с подбородка разбивались об каменный подоконник. Солнце зашло, оранжевая краска померкла. Скоро по всей Столице зажгут фонари.
– Сегодня я едва не сбежала из дворца, так мне хотелось посмотреть на центр столицы вне замка. Я ощущаю себя пленницей в собственном доме, отец. Матушка нашла меня, когда я была в двух метрах от тайного хода наружу, мне пришлось солгать ей, что мы с Деб играли в прятки, – сбоку послушался тихий смешок, – о, не смейся. Мне не удалось даже из дома выйти тихонько, как я править то буду?
Я осмелилась повернуться к нему. Папа улыбался и смотрел взглядом, полным любви. Я уже знала, что он мне скажет. Я знала каждое слово наперед, потому что он меня любит. Он протянул руку и ласково вытер одну слезу.
– Пойдем, провожу тебя к твоей комнате, – мы отвернулись от окна, за которым уже темнело и двинулись по коридору, – милая Дафна, ты еще так юна и так чисто и смело рассуждаешь. В тебе много качеств, свойственных людям твоего возраста. Тебе свойственно все драматизировать, как и любому подростку, – я шуточно пихнула его локтем, но он с улыбкой увернулся и продолжил путь. – Не говори своей матери, что я это сказал, но не равняйся на нее. Ты иная. Ты нежная и открытая, где-то капризная и гораздо более упертая. Ты непосредственна, и ты сейчас скажешь, что я тебя перехваливаю, но спешу напомнить – я твой отец. Так вот, ты упертая, при чем в самом кошмарном смысле этого слова, это отнюдь не комплимент. Ты не лишена недостатков в той же степени, что и не лишена достоинств. Хорошо, что ты осознаешь свой долг перед короной, а раз осознаешь, значит уже от него не отступишься – совесть не позволит, – он с улыбкой посмотрел на меня, и я шмыгнула забитым носом, – ты ведь знаешь, мы с матерью души в тебе не чаем, так же, как и в нашей Земле. В каком-то смысле вы оба наши дети, и ни одному из вас мы не навредим, и уж точно не позволим вам навредить друг другу. Не стоит бояться того, чему не суждено случиться. Из тебя получится замечательная королева, и в тот миг, когда корона окажется на твоей голове я буду первым, кто припадет на одно колено и присягнет тебе на верность.
Последние слова выбили из меня дух, и я порывисто обняла отца. Слух приятно защекотал его смех, а руки нежно легли мне на плечи. Я уткнулась носом в его бархатный жилет и в голове бегущей строкой летели мысли о том, как я люблю своего отца. От него пахло солнцем, жасмином и табаком.
– Ну полно Дафна, иди к себе. Я распоряжусь, чтобы ужин принесли к тебе в комнату. Полагаю, сегодняшний вечер ты хотела бы провести в одиночестве, так ведь?
Все еще не отпуская его я одобрительно промычала в его одежды.
– Ступай дочь, постарайся выспаться перед завтрашним днем, он обещает быть богатым на события. Прибудут все, чтобы впервые официально выразить почтение своей будущей королеве.
– Надеюсь, что у меня хватит ума не опозориться перед ними, – я отступила от отца, – ну там знаешь, не ляпнуть что-то глупое про Южную столицу, или не пролить на важного посла из Северной настойку из Полыхай-травы.
Я открыла дверь в свою комнату и вошла внутрь, напоследок повернувшись к отцу.
– Люблю тебя, доброй ночи.
– И я люблю тебя, отдыхай и ни о чем не волнуйся. Оставь все волнения и заботы мне.
Я кивнула и закрыла дверь. В комнате было убрано и горел свет, видимо тут совсем недавно побывали слуги. На кровати лежала моя любимая шелковая пижама, состоящая из бежевых штанов и рубашки. Я хлопнула дважды в ладоши и со станции сошла Дельта. Она являлась экспериментальным образцом роботехники и работала на кристалле, что был заряжен энергией снов. Механики обещали, что такого кристалла хватит на сотни лет ее работы. Внешность моей Дельты, не отличалась от других, они все были одинаковые – на вид это была эльфийка лет двадцати по человеческим меркам, с синими глазами и темно-серой кожей, белые волосы были убраны в длинную косу. Они пока не могли разговаривать по своему желанию, только выполнять поручения и отвечать на прямо поставленные вопросы собеседника.