Страница 16 из 17
Глава 3. Сборы
Как нас встречали… Наверное, так встречают моряков, вернувшихся из далёкого плаванья, солдат, пришедших живыми с войны, любимых после долгой разлуки. Все мои, не побоюсь этого слова, именно мои дети и подростки высыпали из пещеры, навстречу отставшей толпе людей. Секундный ступор, удивление, и радостные крики приветствуют новых членов нашего племени. Дети подхватывают поклажу, тащат ее в пещеру, подростки вчетвером заносят носилки. Эрика наконец отпускает меня, и я захожу внутрь.
В таком, казалось бы большом и просторном зале сразу стало тесно. Над очагом уже греется чай из трав, девчонки раздают всем горсти орехов, сухофруктов и куски сушёной рыбы. Уставшие после всего пережитого люди смотрят на все это слегка отрешённо, словно не веря до конца в свое спасение. Охотники разматывают пришедшие в негодность шкуры на ногах, отрывая их от растертых в кровь подошв. Женщины тянутся к огню, наслаждаясь теплом - та одежда, что мы на скорую руку для них сделали, плохо защищала от холода, и они сильно промерзли.
Нас теперь тридцать один житель. Я, уходя в поход, помнил, что запасов еды оставалось на две с половиной недели. Значит, делим пополам… Ничего, все не так уж плохо - за это время новички отправятся от стресса и слегка окрепнут, весна окончательно вступит в свои права, а там и откочевавшие на зиму стада вернутся. Теперь, имея под рукой пятерых взрослых опытных охотников, я был спокоен - голод нам не грозит.
Девчонки повели женщин отмываться, младшие дети затеяли игру в мяч, а мы с Раугом, сидя плечом к плечу, молча смотрим на огонь. Я и раньше замечал, что горящий костер иногда словно гипнотизирует этих больших, сильных людей. Даже мое сознание часто поздно спохватывалось, и я неожиданно понимал, что уже несколько минут неподвижно пялюсь на пламя.
О чем думает этот большой, уже изрядно битый жизнью, мужчина? Что пытается увидеть? Я вглядывался в сполохи огня, и они вдруг стали расти, обступая меня со всех сторон. Мир вокруг подернулся красноватой дымкой, и исчез.
... Перед моими глазами, в языках пламени по заснеженной степи брела длинная вереница людей, тянущих волокуши. Мелькали знакомые и незнакомые лица, мужские и женские, детские и покрытые старческими морщинами. Неандертальцы… Каждый раз, встречаясь взглядом с новым человеком, я словно на миг растворялся в огненном мареве. Калейдоскоп лиц ускорился, слился в сплошное мелькание образов, от которых закружилась голова.
Пламя вокруг снова сжалось до размеров костра, и я очутился в огромной, не чета нашей, пещере. Ее свод терялся во тьме, пол со всех сторон повышался, словно амфитеатр. И на нем, освещенные бликами огня, неподвижно сидели старики. Бесконечные ряды одетых в шкуры фигур терялись во тьме. Мужчины и женщины, разные - и ещё крепкие, и иссохшие до состояния обтянутых жёлтой пергаментной кожей мумий, с длинными седыми волосами и абсолютно лысые. Они все смотрели на огонь. И на меня… Гул пламени стал громче, он накатывал волнами, словно морской прибой. И в нем я стал различать грубые, хриплые голоса людей, отдельные слова, незнакомые, но почему-то понятные и без перевода. В голове разливалась ноющая, пульсирующая боль… Внезапно мне показалось, что в языках огня на меня пристально смотрит лицо Рауга...
И наваждение закончилось. Все вокруг плыло и качалось, я лежал на полу родной пещеры, рядом на коленях сидела Эрика и била меня по щекам, что-то крича сквозь слезы. Охотник, раньше сидевший рядом со мной, тоже каким то образом очутился на полу, и теперь силился подняться, ошалело мотая головой и пытаясь прийти в себя. Кожа на его руке распорота до локтя, по ней тонким ручейком стекает кровь.
Вокруг собралось все мое племя, люди вокруг кричали и спорили, с тревогой глядя на нас. Вот тебе и посидели у костра… Я раньше не верил в мистику, но сам факт того, что нахожусь в этом времени, в теле представителя другого вида людей, сильно пошатнул мои представления о мироустройстве.
Если рассуждать логически, огонь вполне может вводить неандертальцев, предрасположенных к этому, в состояние некоего транса или гипноза. За двести пятьдесят тысяч лет, что эти люди прожили на Земле, они вполне могли развить в себе экстрасенсорные способности. Теперь мысль о том, что я видел других людей, смотрящих в это время на огонь, и они меня не только заметили, но и пытались что-то сказать, уже не казалась такой безумной.
В будущем Вернадский предложит теорию ноосферы, как высшую форму развития биологического вида. Сейчас я воочию увидел ее древний, навсегда утраченный людьми вариант в виде информационного поля, охватывающего огромную территорию - стариков в неандертальских семьях выживало немного, а в той пещере из видения их были сотни… Как бы это были не все,умеющие входить в такой транс.
Нужно вставать, нечего пугать Эрику. Да и не должен глава племени вот так валяться на земле, вон, Рауг уже поднимается. Меня еще пошатывет, но головная боль стихает.
- Дим почти ушел к Предкам, в Первую Пещеру. Рауг успел его удержать на пороге.
Голос охотника звучит хрипло, ему тоже нехорошо.
- Ты должен был умереть. Только пережившие много зим люди, с белыми волосами могут заходить в это место.
Близнецы по привычке переводят, но я осознаю, что и без этого понимаю все, что сказал Рауг. Останавливаю их, и склоняю голову.
- Я благодарю тебя, Рауг. Дай мне руку.
Лена уже принесла воду и полоски кожи. Тщательно промываю рану, нанесённую не самым чистым ножом, и слегка стягиваю руку гиганта жгутом.
- А теперь садись и рассказывай все, что знаешь о Пещере Предков.
Опасливо косясь на языки вновь ставшего самым обычным пламени, возвращаюсь на прежнее место. Бледный от потери крови охотник удивлённо смотрит на меня. Да, я сказал все это на его родном наречии. Вокруг раздаются такие же удивлённые возгласы.
- Нельзя просто так говорить через духов огня. Если заходить туда часто - люди или умирают, или навсегда остаются неподвижными.
Выходит, такой транс очень опасен для здоровья…
- Я знаю не много. Только то, что Таук, самый старый человек нашего рода, умел ходить в Пещеру Предков, и духи огня его не трогали. Каждый раз, перед тем как садиться и всматриваться в огонь, он наносил себе вот такую рану, и ждал, пока не вытечет много крови.
Хм… что-то в этом есть. Кровопускание снижает артериальное давление, предохраняя от инсульта и паралича? А ведь у неандертальцев ещё и свёртываемость крови была на высоте. Полезное качество для воинов и охотников, вот только и риск тромбоза возрастал многократно.
- Почему только старики могут посещать Пещеру Предков?
Ясно, что шаманом не может быть подросток, это ведь и вопрос авторитета. Но только ли в этом дело?
- Я не знаю, Дим. Очень редко молодые люди пытались вот так, как ты сейчас, повторить путь стариков. И ни одному из них это не удалось. Дим, ты говорил, что уже умирал. Ты в прошлой жизни был стариком?
Не был, конечно, неполных сорок лет это ещё не старость. Хотя… Сколько сейчас живут эти люди? Генетики считали, что совсем немного. Тяжёлые условия жизни, недостаток витаминов, болезни, стычки с животными и, как я убедился, кроманьенцами сокращали их возраст до 20-25 лет. И их "старикам" могло быть и не больше сорока…
- Да, Рауг. Но это не помогло мне. Расскажи, что ты видел в Пещере?
Охотник морщится, ему явно не хочется вспоминать об этом.
- Я успел увидеть немного, Дим. Ты стоял у костра, растерянный, озирающийся по сторонам, и к тебе со всех сторон тянулись струйки тумана. Или дыма, не знаю . Они хотели тебя удержать там. Навсегда.