Страница 10 из 12
– Да твою в душу мать! И где я? – Хищник пробирался ощупью до машины.
Демон возмущался больше моего:
– Я понял бы, если бы ты структурировал амнезию шокированным Бригам. Но не себе же! Черт тебя дери! – «Бригам?» – я пытался определить параметры пространства под ржавые плевки. – Вы разнесли весь сад на их глазах. Лучше бы им не помнить об этом полтергейсте. Потом вернешься и зачистишь свои хвосты.
Дезориентированный хищник сделал над собой усилие и все-таки нашел дверцу машины: «Как при нарушении топографической ориентировки добраться домой? Понятие координат вообще не существует!»
Долго плутал по поселку, потом району. Очнулся только на загородной трассе. Пристроился в хвост за машинами аварийной службы. Цель – холодильник с кровью. Влетел в темный дом. На ощупь семь контейнеров. Унял дрожь мутации – зажег камин. Схватил ноутбук:
– Что за конференция? Где? Официальный сайт университета. Расписание авиарейсов… – Сопоставить информацию не удалось. Какой-то увлеченный энтузиаст отравил страницу кафедры педагогики на редизайн. Сайт аэропорта завис. Ноут разрядился. Остался визит на вокзал. Я вскочил с места и заблудился. – Ксерокопии их паспортов. Хоть что-то… – Бесцельные поиски по своей комнате, как в глухом лабиринте. Не в состоянии запеленговать сигнал похотливого мерзавца, хищник бесцельно обшаривал стеллажи и сатанел в беспомощности.
– Оставь его. Ищи. Пошел! – Я не огрызался, экономил силы. Демон скрежетал. – Узнаешь об их брони и в аэропорт. Убьешь на месте. А там и твоя капитуляция!
Когда зверь разразился торжествующим смехом, я дернул папку с антресоли, вырвал файл, шагнул в формацию… Меня выбило прямо на раскаленную решетку потрескивающего камина. Руки опалило. Отскочил к окну, приложил обожженные ладони к холодному стеклу. Ливень бил по черепице, заливал окна, штурмовал запущенный сад, а сенсоры вскользь засекли маяк – размытый, но с четким фрагментом – похотливые болотные глаза. Я потерял след, и Варфоломеевская ночь началась:
– Вот ублюдок, охотливый до оргий! Уже восстановился. – Под издевки демона в расход пошел отцовский кожаный диван. Кочерга в форме эвольвенты, декорировала стены, а достигнув пика творческого гения в авторском исполнении «спираль», обновила кладку камина. Глаза налились кровью, я шарил по голым стенам в поисках очередных жертв теракта. Гнев помог отрегулировать радар, медиум настроился на сигнал и увидел выстроенный коридор переноса. Скачок…
Я шагнул под сень потолка с множеством светильников. Знакомые цвета, полотна на стенах, даже запах, догоревшие свечи, маленький ночник – ее ночник. Я его помнил – нефритовая статуэтка льва. Все выглядело родным. Стол с каменной столешницей, блюдо с персиками, черной «Изабеллой» и грейпфрутом. Многочисленные вазы с цветами, оформленные в ее вкусе и ее рукой…
Я не мог определить координаты.
– Это невозможно. Она не дома. Но почему я в их гостиной? – Медиум снова получил кувалдой по никчемной тыкве. Чудом удержал связь, усилил изоляцию агрессивного арестанта и наблюдал его вакханалию со стороны. Растравленный приближением собратьев, зверь сатанел в каземате. Псы-охотники проламывали внешнюю броню. Трудились неустанно, методично и целенаправленно. На этот раз атаковали мое доминирующее левое полушарие. Медиум поймал себя на бессмысленном занятии – тупо шарил по знакомым стенам, пытаясь сконцентрировать то ничтожное, что осталось от моего хваленого мышления. Наконец, преодолел криз и вспомнил цель:
– Где я? Где он? Где Камилла? – зацепился за канал.
Я чувствовал ее тепло. След пульсировал и раскрывался. У него был еще один неясный компонент. Неизвестное включение. Оно витало в воздухе.
– Морской соленый бриз?! Дерьмо!
Борясь с патологической инертностью, пошел на запах. Лестница, второй этаж, родное благоухание постепенно гасло под доминирующей вонью. Четыре двери. Вошел в левое крыло, скользнул в проем раскрытой двери, и меня накрыло. Знакомые до боли желто-голубые стены, ее кровать, шелковое кимоно на гнутой спинке стула, домашние сабо с меховой опушкой и приоткрытый полог. Над ним склонился обретающий плотность, фантом. Порыв ветра ворвался в растворенное окно, и до меня донесся шум прибоя и запах моря.
Я поседел и проклял свою дырявую дедукцию:
– Она не на конференции. Бриги были на выезде. Камилла улетела в их отсутствие. Одна. Западня! «Родные стены»? – горько процитировал сердитого флагмана и обнаружил продуманную комбинацию. – Гога поместил якоря не здесь! Он был на юге в доме Бригов. И вот она вернулась…
Хищник вышиб визитера. Призрак скользнул в окно. Но она не проснулась.
Я рассчитал период, учел инерцию и получил исчерпывающие данные – земное существование Камиллы обрывалось через три минуты сорок шесть секунд.
Зверь гневно ухмылялся:
– Он обошел тебя. А ты не можешь выстроить последовательность действий, мозг расщеплен. Все функции нарушены. Доигрался, преподобный. Это его территория. На ней ментальное лассо! – Под завывания демона я выскочил за фантомом, оказался на наружней террасе… и провалился в свою прожитую сотни раз проекцию из будущего, ее фактическое воплощение.
Штормовая ночь. Ветер оседает солью на губах, гнет фруктовые деревья, сыпет перезревшими плодами. Мрак вгрызается тенями в персиковый сад. Бушует море, атакуя волнами галечный пустынный пляж. Но сильнее стихии только полыхающее зловоние скользкого разгневанного монстра. Я его не вижу, но знаю, что он там.
Сзади послышались мягкие нестройные шаги.
– Нет, родная. Остановись…
Она меня не слышит, не видит и не чувствует. Ее сознание в плену навязанной галлюцинации…
Я только зритель. До меня доносилось эхо моей реальности. Инфернальный обстрел, броня на автомате. Я смотрел на свое управляемое чудо и прозревал: «Вот для чего я влачил бесславное существование. Дежавю, длиною в два года не поддавалось никакой коррекции. Но сегодня я вычислил верный вариант».
Из канала выбило, но объект был захвачен. Я аккумулировал энергию и готовился к последнему удару. Зверь, до этого тихий очевидец, не упустил возможности высказаться:
– Предлагаю сделку. Ты – в обмен на ее жизнь. Не противься демонической атаке. Опусти щиты. Ты только тратишь энергию в противостоянии. Калечишь физическое тело. Покорись. Исполнись бесами. И ты получишь преимущество.
– Я – шизофреник, но не идиот. Если не Гога, то через несколько часов я сам ее убью. Так что обойдусь без твоего участия.
– Гордон, собери все, что еще осталось от логики. Ты не трансцендентен. Да, индивид с невероятным потенциалом, но ты не выдержишь таких нагрузок. Исход поединка предопределен. Атакует не гибрид, а его демон.
– Плевать! – Запуская искусственное апноэ, я не испытывал никакого пафоса перед поединком и уже рвался закончить жалкую пародию на жизнь. Достойно.
Открытая каменная терраса. Пронизывающий ветер. У самой балюстрады замер силуэт. Ветер треплет смоляные волосы, рвет шелковую тунику. Ее сиротливый взгляд прикован к гальке. Девочка уже спускается на ощупь в сад…
– Остановись! – Бесполезно. Влияние не преодолеть. Демон поймал ее уязвимое во сне, сознание и теперь приобретал материальность. Отключив эмоции, я расчетливо оценивал позицию, противника и свои шансы.
Удав альбинос Boa constrictor ядовито шафранового цвета был не просто внушительным, он выглядел исполином. Мы оказались хищниками одного вида.
Неприятное открытие удивило: «Каким же должен быть мой Зверь, если даже такая гигантская рептилия уступала ему безоговорочно?» – представить не успел. Время закончилось. Моя реальность приобретала четкие границы. Демоны – псы. Я видел аффектированные морды, оскалы, задыхался гнилью и кривился от визга над болевым порогом физического восприятия, ощущал пролом вторжения, но все оставил за собой и аккумулировал ресурсы для единственного удара.
Цель захвачена, траектория определена. Импульс внутри обездвиженного естества. Вся энергия устремилась в просторы астрального мира, а штурмующая демоническая мерзость ворвалась в покинутый, разбитый форт – нефункциональное физическое тело Луки Гордона.