Страница 2 из 10
Нездоровая паранойя и безумное любопытство неблагополучно уживались в гибком разуме Лисы, – возможно, именно поэтому ее собственные мысли часто являлись ее злейшим врагом. Гипнотизирующая рутина не могла вывести трудолюбивую сотрудницу из себя… чего с трудом можно было сказать о свербящем просвете в воспоминаниях, который она, однако, усердно старалась игнорировать.
– Доброе утро, сэр! – весело провозгласила сотрудница, с хрустким хлопком положив толстую папку документов на стол.
Необъяснимую горькую хандру Директора, как рукой сняло, когда тот увидел Лису. Лохмач живо приподнял брови и мило улыбнулся, когда кукла принялась в очередной раз долго и медленно диктовать многостраничный налоговый отчет.
Ослепляющий свет, невидимый для глаз простого смертного, заполонил холст реальности, оставив темные силуэты человека и куклы неподвижными черными трафаретами. Медленно, тонкие нити появились из их голов, рук и ног, приведя в движение податливые фигуры. Нити скрывались в небытие, редея острыми вспышками, неизбежно скрывая личность истинного кукловода…
***
Полдень. Немногочисленный персонал Лохматого театра собрался в широком гостевом коридоре на развилке зрительских залов. Большой участок стены, где ранее маячила грязная стальная дверь в складское помещение, был по непонятной причине закрыт толстым, синим занавесом.
Директор стоял напротив портьер, сварливо сложа руки у груди. Лиса удивленно и заинтересованно разглядывала коридор, ведь крайне редко была в какой-либо части театра кроме служебного корпуса. Маленький черный пушистик Ай-Ай, креативный директор театра, неспокойно переминался с ноги на ногу, надеясь на то, что его новый сценарий не будет отвергнут начальством, как все предыдущие. Единственная, но весьма эффективная горничная театра, мышь по имени Рекс пыталась стянуть со своей ноги банку засохшей краски, на протяжении последних десяти минут. Вахтер театра, таинственный высокий мужчина в длинном сером балахоне, отстраненно отсвечивал в углу, то и дело, раздраженно вздыхая и хрипло зевая от скуки.
– В последнее время число посетителей Лохматого театра резко сократилось в пользу новомодного Причесанного театра, что в паре кварталов отсюда, – недовольно проворчал Директор. – Да… название так и блещет оригинальностью! – презрительно саркастично прошипел лохмач, поведя взгляд в сторону. – Как вы считаете, с чем связан наш упадок и, что нам делать? – начальник обратился к персоналу, демонстративно всплеснув руками.
– Может быть, нам нужно купить принтер и сходить в прачечную, хозяин?! – уверенно прокричала Рекс.
– Возможно! – фальшиво улыбнулся лохмач. – Но, я просто решил освободить складское помещение и открыть буфет!
Директор дернул за золотистый канат, и занавес распахнулся, – перед работниками предстало чудное зрелище! В стенах театра родилась новая комната: длинный кассовый прилавок, пять круглых лакированных столиков со звездным покрытием, фиолетовые барные стулья! Буфет мечты каждого любителя зрелищного искусства и классической театральной атмосферы, искрился серебристыми блестками! Персонал ахнул от изумления, но только вахтер не проронил ни звука.
За прилавком буфета сидела тучная немолодая барышня, укутанная в длинную толстую кружевную шаль, сильно напоминавшую капюшон этого самого вахтера.
– Это – мисс Смитт, наш новый сотрудник! – объявил Директор, указав на старушку.
Внезапно Смитт удивленно повела бровью.
– Привет, вахтер… – по какой-то причине, буфетчица поздоровалась лишь с одним членом персонала.
– Привет, мама, – обыденно сказал сторож.
«ЧТО?!» – хором провозгласили Лиса, Ай-Ай, Рекс и Директор, в шоке выпучив глаза!
Вахтер и мисс Смитт принялись зловеще хихикать в унисон, когда заметили яркое замешательство персонала. Было сразу заметно, что они – гадкие родственники.
– Клянусь, я не знал, что она его мать! – лохмач начал нервно оправдываться, судорожно размахивая руками. – Это было совершенно случайным кумовством!
– Да, конечно! – саркастично рявкнула Рекс – Так мы и поверили!
***
Солнце клонилось к закату. Причесанный театр оказался не таким переоцененным и посредственным местом, как думал Директор. Трехэтажное белоснежное здание с многоугольной серебристой вывеской и огромной декоративной расческой, торчащей из крыши, располагалось в даунтауне Восточного графства в сердце людной Блубэрри-стрит. Сварливый и завистливый лохмач никогда бы не заявился сюда без острой необходимости.
Как ни странно, начальник широко улыбался, экспрессивно и весело рассказывая что-то Лисе, стоя напротив стены брошюр.
– Мой любимый андеграунд драматург Джей-Джей Каприкорн ставит новую пьесу! – радостно объявил Директор, ткнув пальцем в застекленный постер.
Лиса настороженно взглянула на плакат. Под загадочным названием «Тощий Шахтер», напечатанным жутким кровоточащим шрифтом, красовалась провинциальная деревушка, воздвигнутая на просторных зеленых холмах. Холодный лунный свет обдавал пустой ночной небосвод и подчеркивал тонкие контуры хижин.
– Почему вам это нравится? – Лиса тяжело сглотнула и нахмурила брови. Кукла была наслышана о работах скандально известного драматурга. Пьесы Каприкорна часто критиковали за излишнюю и чересчур реалистичную жестокость. – Разве мясо, кровь и расчлененка – это не один из самых безвкусных методов вызвать страх?
– Многие так считают, – Директор прикрыл глаза и лояльно взглянул на Лису. – На самом деле, в неумелых руках, что угодно может стать безвкусной графоманский беллетристикой! Работы Каприкорна отличаются закрученными и неожиданными сюжетными ходами, яркой пугающей атмосферой!
– Я очень надеюсь, что этот факт поможет мне стать храбрее на время просмотра… – кукла нервно вздохнула.
– Спасибо, что решилась составить мне компанию, Лиса! – лохмач мило и виновато улыбнулся. – Я уверен, тебе понравится!
Лиса и Директор направились к входу. Стоило друзьям распахнуть высокую парадную дверь, как по коридорам разнеслось гулкое эхо первого звонка!
***
Недавно прошел дождь. Темно-зеленая высокая трава умиротворенно колыхалась на ветру, шумно скрипели кузнечики. Немногочисленные разваливающиеся деревянные халабуды отдаленной полузаброшенной деревушки располагались на широком расстоянии друг от друга и больше напоминали аванпосты, чем жилые дома.
На вершине высокого одинокого холма маячила зловещая хижина, сколоченная из кривых рваных досок, пропитанных вязкой бордовой субстанцией. Над дверью красовался заостренный католический крест. Дом выглядел зловеще не только со стороны фасада: в окружении голых человеческих черепов, в стенах хижины таился рыдающий заложник. Молодой мужчина в кожаной куртке был накрепко привязан к деревянному стулу.
Хозяин дома, жуткий высокий человек, укутанный в рваный окровавленный плащ, словно олицетворение самой смерти, стоял напротив узника, пожирая того безумным взглядом.
– Деревня погрязла в грехах и безумии, мы не в силах этого остановить! – прорычал монструозный маньяк, упиваясь слезами заложника. – На землю явится дьявол и нам понадобиться много жертв, чтобы утолить его жажду крови!
Хозяин поднял с верстака огромный ржавый секатор и медленно подвел лезвия ножниц к животу пленника!
– Как же это круто! – внезапно чей-то возглас донесся из зрительского зала.
Да, все это было сеансом театрального представления, той самой пьесой Джей-Джей Каприкорна. Восторженный крик принадлежал Директору, им с Лисой повезло получить лучшие места в самом центре партера. С широченной улыбкой на лице, лохмач возбужденно и заинтересованно наблюдал за развитием сюжета и убедительной игрой актеров, в то время, как кукла в ужасе забилась в кресло и еле могла продержаться даже минуту, не отворачиваясь от сцены или не зажмуриваясь!