С любовью, Луна!

Платья, юбки, пиджаки, костюмы, комбинезоны классические и каблуки, каблуки, каблуки! Как так жить вообще можно? Даже на природу выехать не в чем.

Но самое раздражающее было то, что Юля кружила вокруг меня и читала какие-то дебильные статьи о том, как «инопланетяне меняют людей»! Потом она рыдала. После успокаивалась и начинала по новой.

Не выдержав этого жужжания, я попросила отвезти меня к сестре. Хоть это я запомнила вчера. Надя сказала, что живёт в моём старом доме. Значит, все знают где это.

Я постучала по багажнику, чтобы мне его открыли, но перепуганный мужчина пулей вылетел и начал извиняться бледнея.

– Простите, Виктория Викторовна. Я сейчас всё сам достану и отнесу в дом.

– Да у меня, что руки отпадут? – буркнула, но водитель уже подходил к калитке, которая резко открылась, являя моему взору… Славика!

Япона мать! Это же сам Самойлов! Первая любовь нашей Надюхи, который её так бессовестно предал. А здесь, что выходит? Они вместе.

Но самое удивительное, что он смотрел на меня как на привидение. На голове колпачок с надписью «С днём рождения», а в руках детская дуделка.

– Вика?! – прохрипел он, да так удивлённо, что мне захотелось пнуть его.

Вдох-выдох, Вика! Вдох-выдох! Ну подумаешь, ты здесь сука редкой породы! Так нужно менять всё, пока ещё не проснулась.

– Привет, Славон. – улыбнулась… «зятю»? Надеюсь, получилось искренне, – Пустишь?

– С… Славон?! – пропищал мне мужчина.

А он раздобрел. Такой пухляш со щеками хомяка, но, слава Богу, не жирдяй.

– Я так понимаю, что меня не ждали? – решила сменить тему, пока люди за сердца не начали хвататься.

– Слав, кто там? – проговорила бодро Надя, но как только её голова высунулась в калитку, она стала не лучше мужа, получается! – Вика?!

– Слушайте. Давайте мы с вами продолжим называть моё имя уже у… вас? – начала раздражаться, – А то как-то напрягает ваше чрезмерное удивление.

– Да, да, ты проходи, конечно. – начала суетиться Надя, оттягивая Славика в сторону и пропуская меня с водителем, который всё это время стоял с таким же выражением лица, как и родственники. – Ты губу жуёшь? – удивлённо прошептала Надя, когда я прошла мимо.

– Жую, бл…ин. Да! Я жую губу! Чтобы нечаянно, не гаркнуть ни на кого! – прорычала сестре, – А то что-то, последнее время, желание такое посещает меня всё чаще и чаще.

Надя побледнела, а Славик напрягся, но все пошли по дорожке к дому. А вокруг… целый праздник! Куча деток, которые бегают везде. Аниматоры. Шары разных размеров и форм, и детские батуты.

– У кого день рожденья? – нервно спрашиваю Нади.

– Ну, вообще-то, у твоей крестницы. – зло зашипела сестра, а мне так стыдно стало сейчас, что и словами не передать. – Хотя кому я говорю? Это Юля тебе напомнила, да?

– Нет. – тихо ответила, – Я сама захотела приехать. – добавила почти шёпотом, останавливаясь возле большой овальной клумбы, куда заскочил мяч, а какой-то малыш пытается его достать оттуда. – Давай помогу. – проговорила спохватившись.

И полезла в цветы за мячом. А когда развернулась, вокруг была тишина. Даже аниматоры замерли. Все смотрели на меня и не сводили глаз.

– Та-а-а-ак! – протянула я громко, – Я что-то не то сделала?

– Викуличка, ты заболела? – зарыдала в голос Надя, а я прям охренела окончательно!

– Фу-у-у-у-ух. Дорогая сестра. С чего такие интересные выводы? – решила, как культурный человек начать с диалога. Вдруг что-то новое узна́ю?

Но вместо ответа Надька зарыдала ещё громче, пугая всех вокруг. Бледный Славик пытается успокоить свою жену, водитель не знает куда деть пакеты с игрушками, а я стою себе в клумбе с цветами и держу мяч!

Картина Репина – «Приплыли»

И тут меня кто-то начал дёргать за штанину.

– Тёть Вик. Ой, прости, просто Вика. – проговорила маленькая… Надя! Вот точь-в-точь как Надюха. Значит, дочка.

– Не извиняйся. Я же тётя всё-таки.

– Так! Всё! Мне нужно выпить. – это прогромыхал Славик на всю поляну и нервно начал двигаться в сторону дома.

– И мне захвати, Слав. – крикнула ему вслед. – А то голова так и не прошла ещё после вчерашнего.

Но кто же знал, что после моих слов этот мужик споткнётся. И только то, что он успел ухватиться за какое-то деревце возле дорожки, спасло его от позорного полёта лицом по плитке.

– Слава! – завизжала Надя, дёргаясь мужу на помощь, – Вика! – после добавила, уже зло глядя на меня.

– Да что Вика? Что я сказала не так? – достали уже.

Подняла голову к небу, прикрывая глаза, и прошептала.

– Эй ты. Зараза круглая. Возвращай меня обратно, иначе я за себя не ручаюсь. Я за десять лет материнства научилась в спящем режиме памперсы менять детям и на горшок водить. И поверь, здесь я справлюсь покруче, если ты не вернёшь всё как было!

– Тёть Вик, ты с кем разговариваешь? – опять спросила маленькая Надя.

– А ни с кем. Сама с собой. – улыбнулась ей, – Давай лучше пойдём разбирать пакеты, что я привезла. Думаю, за подарки сойдут.

– Так, ты же мне этот праздник, вроде как, подарила. – удивлённо выдала девчушка.

– Да-а-а-а?!

– Ага. Так мне сказали Анна с Эльзой. – ага, значит, и здесь есть «Холодное сердце». Хорошо. Эта тема нам знакома.

– Ну так это было только начало. А сейчас мы пойдём проверять уже другие подарки. Согласна?

И мы пошли. Да так, что даже бедные аниматоры дар речи потеряли.

Интересно, кто же ты такая Виктория Лебедева. А хотя стоп, сегодня заглянула в паспорт и поняла, что я до сих пор здесь Степановна.

И по паспорту детей у меня и правда нет. И замужем я не была. И вообще… хрен знает кто – эта Я!

Ну ладно, с этим я разберусь чуть позже, а сейчас дети.

Я попросила вынести нам плед, потому как ту гору игрушек и разным развивашек, которые я вчера набрала, на столе не разложишь. И не придумав ничего другого, как просто сесть на землю, я и попросила плед, да побольше. Здесь, оказывается, девочки были почти все в бальных платьях и если бы я их усадила на траву, думаю, мамы бы были не в восторге.

И вот вроде бы ничего страшного не происходит. Мы с Полей достали все игрушки, которые были в пакетах. Всем дали, кто что попросил. Если кто-то хотел одно и то же – договаривались. Уж с этим-то у меня опята предостаточно. Да и праздники своим деткам я организую всегда сама. И двенадцать детей – это не страшно. Но… прожигающие взгляды и нервные дёрганья взрослых раздражали так, что хотелось рычать.

Полька оказалась самой милой малышкой. Ей сегодня шесть. И она чем-то напомнила мне Ксюшу. Такая же вертлявая говоруха, но вовремя может помолчать, не то что Катя. Макар особо не участвовал в разборе, но ухватив деревянный конструктор, уселся за моей спиной и спокойно начал играть.

И вроде всё хорошо. Поля постоянно обнимает меня и целует в щёку. Дети спрашивают, если им что-то не понятно, но стоит мне поднять взгляд на аниматоров и троих мамочек, которые, скорее всего, здесь за старших, как понимаю, что они уже полчаса просто не двигаются. Как столбы замерли. Они там хоть дышат?

– Виктория Викторовна. – тихо позвал меня мужской голос. Я повернулась и наткнулась на нервного водителя с моим телефоном в руках. – Вам здесь, Марина Сергеевна звонит.

– Напомните мне, как вас зовут? – решила всё-таки спросить, а то уже стыдно называть человека «любезный»

– Николай. – прохрипел мужчина.

– А по отчеству? – решала подтолкнуть дальше, так как человека с явно выраженной сединой, называть просто Николай, ну совсем уже предел.

– Иванович. – почти прошептал в ответ.

– Фух. Ну теперь пойдёт. – пробубнила под нос, – Николай Иванович, спасибо. И напомните, кто такая Марина Сергеевна?

– Ваша подруга. Роман Алексеевич – её муж.

– Ага. Тогда ясно. – вот теперь и правда ясно. Но телефон я забрала, потому как он зазвонил опять. – Спасибо ещё раз. – добавила и подняла трубку. – Слушаю.

– Ого. Сразу слушаю Виктория Викторовна. – хохотнул голос Марины, – Это хорошо, конечно, но ты не забыла, что у нас сегодня клуб?