Я – Ведьма!

«Вот так удача! – обрадовалась я и, сжав находку, засунула себе её в карман, а затем, так и не открыв дверь, замерла – Блин. Её же, наверное, кто-то забыл? Она же чужая? Может быть ребёнка какого-нибудь?»

Я достала рулон из кармана, посмотрела на него, а затем тяжело вздохнула и положила назад.

«Оставлю себе. Пока что у меня просто нет другого выбора – подумала я, чувствуя, как негодует внутри совесть – Вообще же пока ничего нет! Хорошо хоть тапочки и одежду какую дали»

Оставив анализы на подоконнике и помыв руки, я вышла из туалета. Совесть всё ещё продолжала ругать меня за малодушие и низость нравов, но громкий резкий звук заставил отвлечься от переживаний.

– Ух ты ж ё-маё! – уставился на меня возрастной усатый мужчина с небольшим пузиком, вышедший из палаты в коридор.

Заметив мой взгляд, он тут же нырнул назад и до меня донёсся его громкий восторженный шёпот – Мужики! А вы новую Квазиморду видели?! Ну с лицом отбитым! Ух и страшная же!

«Сам такой! – обиженно подумала я – Мужчина ещё называется. Не мог промолчать или сделать вид, что всё нормально? Не понимает, что ходить с таким лицом это не личный выбор молодой девушки? Что его слова, вообще-то, ранят прямо в сердце? Сплетник старый!»

Пройдя чуть вперёд на запах еды, я вышла из травматологического отделения и оказалась в небольшом холле. Справа от меня размещалась широкая белая пластиковая дверь с приклеенной красной табличкой «Столовая», чуть ниже были закреплены два прозрачных кармана. В одном находилось меню на сегодня, а во втором график приёмов пищи.

Напротив разместилось другое отделение больницы – неврологическое. О чём красноречиво свидетельствовала старая, но внушительная надпись над двухстворчатыми дверями.

Также в холле обнаружились: два лифта, один из которых предназначался для перевозки лежачих больных; выход на лестницу и разместившийся в углу кабинет сестры-хозяйки.

Завершив разведку, я на входе в столовую едва не столкнулась с пожилым седым дедушкой, голова и руки которого находились в постоянном движении, а затем, пропустив его, зашла внутрь. Данное помещение, несмотря на мои опасения, выглядело неплохо. Ровные, выкрашенные в жёлтый цвет стены, современные стенды с нормами довольствия, пластиковые окна, полтора десятка относительно неплохих столов, предназначенных на четыре персоны, ну и стулья к ним.

– Фу! Посмотри на неё! – услышала я чей-то брезгливый детский голосок, и меня словно окатило помоями – Бомжиха какая-то!

За дальним столом обнаружились три девушки-подростка, которым было около пятнадцати, может быть шестнадцати лет. Они были одеты в симпатичные костюмы, успели раскрасить лица вызывающим макияжем и держали в руках телефоны.

– Бее! Она на нас смотрит! Меня сейчас вырвет! – сказала вторая из них.

– Бежим отсюда, а то ещё заразимся какой-нибудь чахоткой – предложила третья и они со смехом более подходящим каким-то гиенам, чем симпатичным девчонкам, выбежали из столовой.

«Вот же мелкие сучки! Да сами вы бомжихи чахотные! Ну ничего! Дайте только время прийти в себя! Уверена, со своими знаниями я быстро приведу это тело в порядок. Тогда и поговорим!» – думала я, трясясь от переполнявших меня эмоций.

– А тарелки на мойку отнести?! – услышала я злой крик какой-то женщины, подходя к открытой двери с биркой «Раздача».

Это помещение было разделено на две части. В передней располагались железные столы, с несколькими массивными зелёными термосами, а в задней – большие умывальники. Именно там сейчас стояла ко мне вполоборота полная женщина и скидывала остатки еды с тарелок в большое ведро.

– Здравствуйте – вежливо сказала я – Можно позавтракать?

– Раздача закончилась! – недовольно ответила она мне.

– Я Петр… Фролова – быстро поправилась я – Из травматологии. Кровь сдавала.

– Как же они меня все задрали! – зло произнесла женщина, обращаясь непонятно к кому – Одни – на процедуры ходят! Вторые – кровь сдают! Третьи – спят долго! Четвёртые – не знают куда нужно грязную посуду нести! Я вам что официантка?! А?!

Она повернулась ко мне и вздрогнула, увидев кусок мяса, в которое превратилось моё лицо.

– Э-э-э. Нет – ответила я и живот тут же утробно заурчал.

– Краше в гроб кладут – прокомментировала она, откладывая тарелку в сторону и смилостивилась надо мной – Сейчас, подожди, я оставляла несколько порций как раз на такой случай.

«Чего же тогда на меня ругалась?!» – с недоумением подумала я, но всё же кивнула, от сосущего ощущения в животе вновь закружилась голова.

Женщина появилась почти сразу и вынесла мне порцию непонятной подсохшей коричневой каши, одно яйцо и два ломтика свежего хлеба.

– А чашка твоя где? Ложка? – спросила она, поставив всё на ближайший стол.

– Нету – опустила глаза я, ощущая очередной приступ неловкости, но быстро взяла себя в руки – Может, у вас что-нибудь найдётся? Я верну после выписки. Честно.

– Знаем мы таких честных – проворчала женщина, но всё же сходила к себе и принесла железную чашку без ручки и алюминиевую ложку.

– Спасибо вам большое – как можно более искренне сказала я и дрогнувшим голосом вновь добавила – Спасибо.

Первый раз в жизни я находилась в настолько затруднительной ситуации. У меня не было элементарных базовых вещей и даже возможности обратиться к кому-нибудь из близких за помощью. Ни к увиденной в воспоминаниях бабке, ни к её сынку доверия не было, как, впрочем, и к ублюдку Артуру. Странное и необычное чувство зависимости от милости чужого человека мне очень не понравилось но, к сожалению, пока я не могла ничего изменить. Приходилось приспосабливаться и переступать через свою гордость.

– Ешь уже! – отмахнулась женщина и повелительно добавила – Потом, как закончишь, принесёшь мне тарелки с дальнего стола. Поняла?

– Да – кивнула я и тут же набросилась на еду.

Каша оказалась незнакомой, очень странной на вкус и явно сваренной на воде. Только вот выбирать не приходилось, и я смолотила её в мгновение ока.

– Первый раз вижу, чтобы сечку так быстро ели – прокомментировала увиденное женщина, а затем, пока я чистила вареное яйцо, принесла ещё одну порцию каши и хохотнула – Тётя Клава сегодня добрая.

– Спасибо большое – обрадовалась я и расправилась с новой тарелкой так же быстро, как и с предыдущей. Затем пришла очередь яйца и разбавленного едва сладкого чая с двумя кусочками свежего хлеба.

Оставив закреплённые за собой приборы на столе, я отнесла свои тарелки женщине.

– Когда придешь на следующий приём пищи, то заноси пустую тару через другую дверь, которая на коридоре. Увидишь, как делают остальные – сказала она мне.

Я кивнула, а затем подошла к дальнему столу, за которым недавно сидели девочки-подростки. Конечно же, убираться за ними мне совершенно не хотелось. С куда большим удовольствием я бы закинула эти тарелки с размазанной кашей им за шиворот. Однако меня об этом попросила местная работница, которая несмотря на крик и внушительный вид, отнеслась к избитой девушке по-человечески. И чашку с ложкой дала, и лишней порции не пожалела, которая была очень даже кстати.

Осмотревшись, не видит ли никто, я взяла в руку чьё-то нетронутое яйцо, затем смела скорлупки, лежащие прямо на столе в одну из тарелок и отнесла всё это на раздачу, при этом успев закинуть добычу в уже свою металлическую кружку.

– Спасибо вам большое. Я обязательно всё верну – ещё раз поблагодарила я за её приборы.

«И за то, что сказала убрать на столе, позволив мне раздобыть ещё одно вареное яйцо – подумала я – белок моему ослабленному организму лишним точно не будет».

– Иди уже, поправляйся – отмахнулась она, а я, взяв новое имущество, направилась в палату.

– Эй! Чучело! – в холле у окна меня уже ждала знакомая троица симпатичных девушек, с уродующими их лица подленькими ухмылочками – Так ты, оказывается, уборщица? Может, тогда у нас в палате уберёшь?

От сказанного они сложились в приступе хохота, искоса продолжая следить за моей реакцией.