Страница 11 из 146
4
Однако сам Клайд объяснял все свои жизненные неудачи тем, что ему не хватало образования. Когда он был мальчиком, непрерывные переезды семьи из города в город помешали ему учиться, накопить достаточно практических знаний в какой-либо области, чтобы он тоже мог стать членом высшего общества, к которому принадлежали все эти люди — посетители «Юнион клуба». А между тем он всей душой стремился быть в их числе. Эти джентльмены жили в прекрасных домах, останавливались в роскошных отелях, и люди вроде Скуайрса или здешнего начальника рассыльных служили им и заботились об их удобствах. А он, Клайд, всего только рассыльный. И ведь ему уже двадцать первый год! Порою это его очень огорчало. Он все время мечтал найти какую-то другую работу, на которой он мог бы выдвинуться и сделать карьеру. Не оставаться же ему всю жизнь рассыльным! — мысль о такой возможности немало пугала его в иные минуты.
Придя к такому заключению, он стал размышлять, как бы ему обеспечить свое будущее, и в это время в Чикаго приехал его дядя Сэмюэл Грифитс. У него были здесь связи и знакомства, ему любезно предложили карточку в клуб, и он поселился здесь и в течение нескольких дней встречался со множеством людей, приходивших побеседовать с ним, или разъезжал по городу, занятый переговорами с различными людьми и фирмами, которые он считал нужным посетить.
Не прошло и часа после его приезда, как Ретерер, ведавший записью прибывших и только что записавший на доске в вестибюле фамилию «Грифитс», подозвал Клайда.
— Послушай, ты, кажется, говорил, что у тебя есть какой-то дядя или родственник по фамилии Грифитс, фабрикант воротничков где-то в штате Нью-Йорк?
— Конечно, — ответил Клайд, — Сэмюэл Грифитс. У него большая фабрика воротничков в Ликурге. Это его объявления печатаются во всех газетах. Ты, наверно, видел его светящуюся рекламу на Мичиган-авеню.
— А ты его узнаешь, если встретишь?
— Нет, я его никогда в жизни не видел.
— Пари держу, что это он и есть, — сказал Ретерер, рассматривая маленький регистрационный листок. — Вот погляди: «Сэмюэл Грифитс, Ликург, штат Нью-Йорк». Он самый, верно?
— Наверняка! — подтвердил Клайд, очень заинтересованный и даже взволнованный, потому что с этим самым дядей ему уже давно хотелось встретиться.
— Он только что прошел наверх, — продолжал Ретерер. — Дэвид понес его чемоданы. Шикарный мужчина. Ты гляди в оба, не прозевай его, когда он опять спустится сюда. Может, это и впрямь твой дядюшка. Он среднего роста, довольно худой, седые усики и светло-серая шляпа. Симпатичный малый. Я тебе его покажу. Если это правда твой дядя, ты уж постарайся ему понравиться. Может, он что-нибудь сделает для племянника… подарит пару воротничков, — прибавил он со смехом.
Клайд тоже засмеялся, как будто оценив удачную шутку, но втайне он был очень взволнован. Дядя Сэмюэл здесь, в клубе! Вот удобный случай познакомиться. Клайд ведь собирался написать ему еще до того, как стал здесь работать, а теперь дядя сам приехал сюда, и с ним можно поговорить.
Но стоп! Что дядя подумает о нем, если Клайд осмелится с ним заговорить? Как он отнесется к племяннику, который служит в этом клубе всего лишь рассыльным? И как вообще относится дядя к юношам, которые работают в качестве рассыльных, да еще если они в возрасте Клайда? Ведь ему уже двадцать первый год! Многовато для «мальчика на посылках», если только он не собирается оставаться в этой роли всю жизнь. Такой богатый и высокопоставленный человек, как Сэмюэл Грифитс, может счесть должность рассыльного унизительной, особенно, если рассыльный окажется его родственником. Весьма вероятно, что он не пожелает иметь с таким родственником ничего общего, не захочет даже разговаривать с ним… Целые сутки Клайд провел во власти этих сомнений.
Однако на следующий день Клайд успел увидеть дядю раз шесть, и тот произвел на него самое приятное впечатление: живой, подвижный, деловитый, он нисколько не походил на своего брата — отца Клайда, и притом он был так богат и все относились к нему с таким уважением… И минутами Клайд не без страха спрашивал себя — неужели же упустить такой случай? В конце концов, дядя вовсе не кажется недобрым человеком, как раз наоборот, — у него очень приветливый вид… Когда Клайд, по совету Ретерера, отправился в комнату дяди за письмом, которое нужно было отправить с нарочным, дядя почти не взглянул на него, вместе с письмом вручил ему полдоллара.
— Проследите, чтобы рассыльный немедленно отнес письмо, а деньги возьмите себе, — сказал он.
Волнение Клайда было в эту минуту так велико, что он удивился, как дядя не угадал в нем своего племянника… Но мистер Грифитс явно ни о чем не догадывался. И Клайд ушел, немного приуныв.
Спустя некоторое время на имя Сэмюэла Грифитса пришло с полдюжины писем, и Ретерер обратил на них внимание Клайда.
— Вот тебе еще случай пойти к нему, если хочешь, — сказал Ретерер. — Снеси ему письма. По-моему, он сейчас у себя.
И Клайд, после некоторого колебания, взял письма и пошел в комнату дяди. Тот что-то писал, сидя за столом, и в ответ на стук Клайда крикнул:
— Войдите!
Клайд вошел и, загадочно улыбаясь, сказал:
— Вам письма, мистер Грифитс.
— Большое спасибо, сынок, — ответил дядя и полез в жилетный карман за мелочью.
Но Клайд, воспользовавшись случаем, воскликнул:
— Нет, нет, мне ничего не нужно! — Дядя все еще протягивал деньги, но прежде чем он успел что-либо сказать, Клайд прибавил: — Кажется, я ваш родственник, мистер Грифитс. Ведь вы Сэмюэл Грифитс, владелец фабрики воротничков в Ликурге, правда?
— Да, как будто я имею некоторое отношение к этой фабрике. А вы кто? — спросил дядя, пытливо разглядывая Клайда.
— Меня зовут Клайд Грифитс, я сын Эйсы Грифитса. Он ведь, кажется, ваш брат?
При упоминании об этом брате, который слыл в семье жалким неудачником, лицо Сэмюэла Грифитса несколько омрачилось. Он долгие годы не встречал Эйсу и теперь без особого удовольствия вспоминал приземистую и невзрачную фигуру младшего брата, каким он видел его в последний раз в доме их отца около Бертуика, штат Вермонт, — молодым человеком примерно в возрасте Клайда. Но какая разница! Отец Клайда был тогда толстый, несуразный, вялый и умственно и физически, что называется размазня; у него были водянистые голубые глаза, вьющиеся волосы, безвольный подбородок. Напротив, сын его — аккуратный, живой и красивый юноша с хорошими манерами и, по-видимому, неглуп (насколько замечал мистер Грифитс, мальчики-рассыльные вообще народ смышленый). Племянник ему понравился.