Пьесы

Ш т а б н о й. Видите ли, я вообще против смертной казни, Андрей Матвеевич…

Л у к и н. Понял, Александр Васильевич! Наши мнения сошлись! Я тоже считаю, что генерала Коломарова надо расстрелять!

Ш т а б н о й. Как мне ни тяжело это говорить, но он — враг озлобленный, жестокий и несправедливый…

Л у к и н. И таких надо уничтожать?

Пауза.

Ш т а б н о й. Да. Разрешите идти?

Лукин кивает головой. Штабной уходит. Лукин выходит на балкон.

Пауза.

Леня вводит рыбаков. Это  Н е с т о р, И в и н, А к о п я н, Б а г и р о в, В а с и л и й. Лукин оборачивается.

Л е н я. Андрей Матвеевич! Вот… (Показывает на Нестора.)

Н е с т о р (улыбаясь). Рыбаков-то принимаете?

Л у к и н. Ах ты… мой дорогой! (Идет и крепко целуется с Нестором, затем с Ивиным.) Садитесь, разоблачайтесь, друзья! Этих товарищей не знаю. Будем знакомы.

Н е с т о р. Это — Акопян, Багиров, а это — Василий.

Лукин крепко жмет руки.

Л у к и н. Ну, как добрались?

Н е с т о р. Проскочили, Андрей Матвеевич! Все сразу не расскажешь, а… двести бидонов бензина привезли! Были бы в полдень, да я все же решил — ночью.

Л у к и н. Правильно! Осторожность — первое дело! Впрочем, успеем наговориться! Сейчас вам отдохнуть нужно, поесть. Леня, зови старушку!

Леня уходит.

Н е с т о р. А ты как, Матвеич?

Л у к и н. Я — хорошо! Как Шура? Как девушки?

Н е с т о р. Все живы, все здоровы.

Л у к и н. Надо до света произвести разгрузку. Вы на чем приехали?

А к о п я н. Наша местная лодка — «туркменка», парусная. Мы ведь завтра ночью — обратно. Нам задерживаться нельзя.

Л у к и н. Спасибо, товарищи! За все спасибо! Двести бидонов бензина! Я их сразу же Фрунзе на Восточный фронт отправлю. Против Колчака. Сейчас там решающая схватка.

Н е с т о р. А себе… для Астрахани?

Л у к и н (подмигнув Нестору). Тут у меня был один товарищ — инженер. Может быть, еще своими силами управимся!

Входит  И л ь и н и ч н а.

И л ь и н и ч н а. А кушать, как хотите, у меня нечего. Если желаете, только чаю мо… (Замирает на полуслове.) Васенька! Господи, да что ж это… откуда? (Бросается к Василию.)

В а с и л и й (обнимает и целует Ильиничну). Успокойтесь, мамаша, прошу вас.

И л ь и н и ч н а. Андрей Матвеевич! Он же! Вот он! Нашелся! Садись, родненький. Я тебя сейчас накормлю.

И в и н. Как для сына, так нашлось. Хоть бы для такого случая всех угостила! Ай, Вася!

Н е с т о р. Ну, вот видите, еще радость! А кормить — это успеется. Веди спать.

Л у к и н (Василию). Сильно горевала она по вас, товарищ Василий! Ведь вот действительно неожиданность! (Ильиничне.) Постели у меня… Идемте.

Ивин идет первый, за ним Нестор, Багиров, Акопян. Лукин обнимает Акопяна и Нестора и вместе с ними выходит из комнаты. Василий двинулся было, но Ильинична схватила его за руку.

И л ь и н и ч н а. Ты подожди, ты ко мне пойдешь. (Смотрит на Василия.) Сколько я слез выплакала, сыночек мой!

В а с и л и й. Ну вот и опять вместе!

Пауза.

И л ь и н и ч н а. Что ты… какой-то… не то похудел?

В а с и л и й. Трудно мне было, мать.

И л ь и н и ч н а. Сыночек мой! Бедненький!

Входит  Ш а й т а н.

Саша, сынок приехал!

Василий оборачивается.

Ш а й т а н (выхватывая маузер). Стой! Не шевелись!

И л ь и н и ч н а. Сашенька, что ты?

Ш а й т а н. Отойдите, мамаша. (Василию.) Иди вперед.

В а с и л и й. Прощайте, мамаша!

И л ь и н и ч н а (вцепилась в него). Куда? Не пущу! Не дам!

Быстро входит  Л у к и н.

Л у к и н. В чем дело?

Ш а й т а н. Товарищ начальник! Прикажите арестовать!

Л у к и н. Кого? За что?

Ш а й т а н. Он — участник белогвардейского мятежа. Я гнался за ним… тогда еще… в марте. Поймал было… а он исчез… между домами… (Василию.) Теперь не убежит! Иди вперед!

Л у к и н. Товарищ Шайтан! Вы разрешите мне поговорить с этим человеком.

Ш а й т а н (не сдержавшись). Нечего вам с ним разговаривать! Как он сюда в дом попал?

Л у к и н. А я все-таки с ним поговорю! (Смотрит на Шайтана.)

Шайтан не двигается с места.

Ш а й т а н (мрачно). Один на один будете говорить?

Л у к и н. Да.

Шайтан нехотя выходит.

Вы были участником мартовского восстания?

В а с и л и й. Да.

Л у к и н. В каком вы чине?

В а с и л и й. Матрос.

Л у к и н. Почему пошли против нас?

Василий молчит.

И л ь и н и ч н а. Говори ему, Вася, все, как на духу. Он хороший.

В а с и л и й. Я не знаю, что вам сказать, товарищ Лукин. Служил на торпедном катере… между прочем, пулеметчик я. Имел ранение… Отпустили на берег. Лечили меня. У матери я жил… Корабль ушел. Я — к лейтенанту, к командиру своему, на квартиру. Он говорит: «Молодец! Вовремя поправился! Приходи с утра в штаб за боевым назначением». Я пришел. Посадили меня за пулемет.

Л у к и н. Стрелял?

В а с и л и й. Не пришлось, товарищ Лукин: два снаряда в штаб попало, и все разбежались. Выскочил на улицу, а за мной люди. Я — к матери, потом задними дворами — в порт. Оттуда в Баку. Вот и все.

Пауза.

И л ь и н и ч н а. Видишь, ни в чем он не виноват.

Л у к и н. Дальше?

В а с и л и й. В Баку стал я, значит, думать: как все это могло со мной случиться? А тут еще с Акопяном подружился: в море ходили вместе! Ну и… понял… Когда он позвал меня с собой, я поехал.

Л у к и н. Знал, что рискуешь жизнью?

В а с и л и й. Ну, конечно.

Пауза.

Л у к и н. Ладно, товарищ Василий. Служи теперь крепко трудовому народу.

Василий смотрит на мать: он не верит своим ушам.

В а с и л и й (с жаром). Есть служить трудовому народу!

Л у к и н. Шайтан!

Ш а й т а н (входит). Я!

Л у к и н (показывает на Василия). Ты видишь этого человека?

Ш а й т а н. Вижу.

Л у к и н. Узнаешь его?

Ш а й т а н. Узнаю.

Л у к и н. Посмотри хорошо.

Ш а й т а н. Хорошо смотрю.

Л у к и н. Он?

Ш а й т а н. Он.

Л у к и н (мягко). Вот я тоже смотрю! (Пожимает плечами.) Понимаешь — не он!

Шайтан резко поднимает голову.

Это другой человек! Тот Василий заблудился и оказался на стороне наших и своих врагов. (Улыбаясь.) Этот же Василий — наш товарищ, человек, который жизнью рискует для нашего дела. Он завтра опять уйдет в море. Он — твой товарищ, Шайтан. Ты это сгоряча… Ошибся!

Ш а й т а н. Есть ошибся!