Страница 5 из 19
А там были горячие капли на руке, дождь не дождь, а что-то странное. Сотрёшь, но все равно жжется. В полудреме кажется, будто над спиртовкой лопнула колба и варево из неё разбрызгалось по всему дому. Белые розы уже стали красными?!
Перевернулась на другой бок. Половина кровати пуста: можно лечь морской звездой на дно ночи. Расплыться в околоплодных водах бессознательного, с облегчением утратив привычные черты личности… Спать.
Что это?! Шур, шур, шурк! Шуррр, шуррр, шурк!
Будто кто-то скребёт коготком по брезенту, изнутри пытаясь поддеть петельку, проткнуть дырочку. Сначала крохотную, вот так! Потом вставить второй коготок! Расширить, расшатать отверстие побольше… капелька за капелькой, вытекает едкая жижа, постепенно расходится опалённая ей ткань, пропуская внутрь ночной воздух.
О, какое наслаждение – дышать им! Из полуоткрытого окна тянет первоцветами.
Распустились гиацинты и желтые нарциссы на клумбе у пруда с карпами кои. Чудесная ночь для весеннего праздника. А крокусы, наверное, уже отцвели!
Шур, шур, шурк! Шуррр, шуррр, шурк! Надо поднажать! Ну – ка! Ещё чуть-чуть!
Наверху, под пологом балдахина, сначала что-то потихоньку шуршало и скреблось, потом все громче заскрипели стропила шатра, и с треском раскрываемой гигантской молнии лопнул подвешенный к ним кокон. Пара фосфоресцирующих капель из него попала Гэл на руку и щёку. Она подскочила, зашипев от боли и неожиданности. И увидела над собой слабо светящуюся щель, из которой сочились на кровать капли мерцающего мёда. И запах!
Гэл зажала рот рукой.
– Сейчас вырвет без всякой бабочки, – подумала она, глядя на зловонную лужу поверх одеяла, – надо бежать!
Но сдвинуться с места было невозможно, словно лёд сковал всё тело. А глаза, помимо воли, все смотрели и смотрели на… на чудовищно треснувший плод.
Края щели тем временем стали расширятся, их раздирали изнутри. Потом появилась длинная рука, покрытая сияющей слизью. За ней – вторая. Руки с усилием раздвинули дыру настолько, что из неё разом выскользнула половина туловища Твари и повисла вниз головой, прямо напротив.
Не сразу сообразив, что хриплый непрерывный крик выходит из её раскрытого рта, Гэл рванулась прочь. Но Тварь ловко поймала её за руку твёрдыми хитиновыми пальцами с чёрными когтями. Дёрнула назад. И довольно зашипела.
Уже на грани спасительного обморока Гэл поняла, что Тварь так смеётся.
Дальше нехитрую мелодию выводит виртуозный свист – прямо над ухом.
Увидев, что Гэл открыла глаза, Тварь перестала свистеть и раскачиваться вниз головой.
С неё больше не капало, но все её нелепое тело поблескивало в свете взошедшей луны. Запах почти пропал. Точнее, он изменился. Мускус? Нееет, пачули и лимонник.
– Считалочка… Ты ещё и поёшь?! – выдавила Гэл, поджимая ноги. По крайней мере, её пока не съели. Даже не надкусили, вроде.
Подмигнула Тварь, опёрлась на руки и ртутью перелилась на кровать рядом.
– Это мальчик, – машинально отметила Гэл.
Он тут же перевернулся на живот, с наслаждением потягиваясь. И стал развертывать скрученные новые крылья. Гэл сглотнула. Они с мужем сами составляли описания для Бестиария Конторы. Такого образца не было.
Длинный, не меньше 8 с половиной футов. Хвоста нет. Зато крылья роскошные, павлиньего цвета – верхний слой, перламутровые – стрекозиные нижние. Больше всего похож на Синего Морфо из Танзании (Занзибар) – по конфигурации и окрасу. Размах около 12 футов, не меньше! Голова пропорциональная, прямого постава. На лице в форме полумаски лежит та же пыльца что и на крыльях. Черты лица правильные, глаза очень большие, с ярко голубыми белками, чёрными ирисами и зрачками, губы алые, крупные, хорошо очерченные. Зубы ровные белые заострённые по всему переднему ряду. Волосы черные, длинные. Язык ещё не видала, полагаю, трубочкой или раздвоенный. Система связок гортани пригодна для речи… Это…
– Это же… такой большой фейри! – восхищенно прошептала Гэл и потянулась за смартфоном, – здесь материала на две научных статьи для ВМА! (Всемирный Магический Альманах)
Он перехватил руку с телефоном, быстро отобрал его и, не глядя, сунул рядом с Армановым.
– Думаешь, я позвоню 911? – проворчала Гэл. Она знала, что без фоток о статье можно забыть! ВМА – строго научное издание! Им нужны доказательства.
Фэйри пожал плечами:
И он снова подмигнул, придвигаясь ближе. Улыбнулся хищно, сверкнув острыми зубками, потянул носом прямо у её щеки. И присвистнул.
«Только что вылупился… Голодный, наверное. Ещё сожрет!» – подумала Гэл, отодвигаясь.
Но Фэйри протянул к ней руку ладонью вверх. Кинолог учил Лиса так показывать руку собаке: видишь, у меня нет камня. Не бойся! Собака понимала и не боялась.
Гэл стиснула челюсти, она знала, что страх не скрыть от животных и сверхъестественных существ. Потому что он пахнет!.. А они это чуют!.. И нападают.
Открытая створка окна мотнулась от ночного ветра.
Рюкзак на подоконнике пару раз покачнулся и полетел вниз. Гэл кинулась к нему, но Фэйри был быстрее. Он, не оборачиваясь, протянул руку и поймал переноску на лету. И вот рюкзак уже у него на коленях. Гэл попробовала забрать его. Ответом был такой грозный шип и свист, что она оставила попытки и с круглыми глазами следила, как цепкие пальцы открывают застежку.
– Чёрные когти вблизи больше похожи на маникюр, – подумала Гэл, – А кожа нежная, сверху покрыта ромбовидными чешуйками – темными и светлыми. Это не хитин. Надо как-то сфоткать!
Крылатая малышка сама выскочила Фэйри на руки и пропищала:
– Приветствую Вас, сир!
Сделала смешной реверанс, придерживая края платья из носового платка, и вылетела в окно.
– Моя! А я даже не успела дать ей имя, – развела руками Гэл на вопросительный взгляд тёмных глаз, – Со мной она вообще не разговаривала… Почему она назвала тебя СИР?
В ответ он снова засвистел, почти по-змеиному: