Страница 3 из 19
Тонкое острие зова вошло в жемчужный туман ноосферы. Живая оболочка планеты – бурлящая, как кипящая кастрюля, притихла на мгновение.
Стремление донести весть своему народу даже без шлема Бьюху, наполняло силой транслируемые Тьянхой образы. Находись в пентхаусе сторонний наблюдатель, он бы очень удивился, увидев скрюченную обнаженную женскую фигуру, застывшую высоко на стене. Девушка упиралась лбом в роскошное чучело головы лося. Раскидистые рога, украшенные симметрично расположенными крепкими отростками, казалось, принадлежали двум существам одновременно – мёртвому и живому.
– Пробуждайтесь, юсы, Великая Мать нуждается в нас. Я, Тьянха из храмового города Тбьрда проложила новый путь.
Глубоко в земле, в карстовых пещерах, в сознание спящих многовековым сном существ, ворвались цветные образы.
Трое гоминидов, с искаженными от ужаса лицами, застыли над отполированными костями своего соплеменника. Сложенная аккуратной юси стопка одежды, лежащие рядом часы и гаджет мёртвого самца, похоже не только не обрадовали их, а напугали ещё больше. Тяжёлое неуклюжее приспособление, похожее на гигантскую стрекозу, медленно поднималось вверх. Сливаясь с серым брюхом машины, крепко вцепившись когтистыми лапами с клейкими подушечками, Тьянха, первая из древнего народа, поднималась в небо.
Каждый день, каждый час, проведённый ею в огромном мегаполисе, накопленный бесценный опыт, становился общим достоянием расы.
Как выжить юси в человеческом муравейнике? Как выбрать безопасное место для логова? Где всегда можно найти пищу, а чего стоит избегать.
Сотни ответов на незаданные вопросы сходили небесным откровением пробуждающимся сородичам.
Пятница, 9 августа 2047
Терпкая летняя ночь. Новый сквер на самой окраине города. Незаметная, как тень совести, Тьянха караулит маленькое тело. Девушка почти мертва. Мозг убит наркотиками, сердце отсчитывает последние удары. Юси никогда не убивают ради пищи. Юси ждут. Рано или поздно всё живое станет пищей. Стоит ли торопиться? А в мозгу уже укрепилось озарение, ниспосланное Бьюху: «несъеденный ужин может стать шансом для всего народа юсов».
Ни одна человеческая модница не способна с такой бережной тщательностью отнестись к своему новому наряду, с каким рвением Тьянха выхаживала полуживое людское хилое тело. Лучше бы, было на пару размеров больше, сетовала иногда она, осторожно проникая в человеческую оболочку. Полгода, миллиметр за миллиметром, два живых организма, принадлежащих к разным биологическим видам, срастались в одно существо.
Насколько велика вероятность в многомиллионном городе встретить в нужный момент того, кого ищешь? Почти нулевая, усмехнется человек. Стопроцентная – ответит любой из расы юсов. Падальщик легко отыщет след охотника.
Пятница, 11 октября 2047
Помпезный зал ресторана, щедро залитый сиянием множества хрустальных люстр, пафосные речи членов правления и обилие улучшенных эстетической медициной красоток, навевало на Алекса смертную тоску.
Положение президента компании обязывало его дождаться хотя бы конца официальной части. Блуждающий взгляд скучающего мужчины зацепился за точеную фигурку молоденькой официантки, ловко скользящей между столиками.
«Новенькая и, кажется, совсем юная» – удовлетворенно хмыкнул он.
«Ну, вот мы и встретились, лагофаг» – скромная полуулыбка, тронула пухлые девичьи губы.
Ирис Аполло
Имаго
– Впервые это случилось, когда я подписала развод. Контрольный пакет акций нашей конторы упорхнул в портфель бывшего мужа. Бывшего! Даже сейчас не могу поверить! Одна виртуальная подпись перечеркнула жизнь. Вы слышите меня, док?
– Да, продолжайте!
– Тогда это и началось. Комок в горле, обычный при волнении, вдруг зашевелился под кожей. Сам. Я глотнула воды, но стало только хуже.
– Значит, раньше вода помогала?
– Раньше такого не было!
Гэл вспомнила как выскочила из кабинета юриста, и кинулась в туалет. Горло изнутри щекотали сотни холодных лапок, поднимаясь все выше, уже задевая гланды.
На глаза навернулись слезы, она, склонившись над раковиной, исторгла из себя полстакана воды вместе с каким-то невероятным насекомым.
– Там была бабочка! Живая, док! Огромная.
Насекомое оказалось красивым и омерзительным одновременно. Его цепкие лапки ухватились за край раковины, оно ловко перевернулось со спинки на живот. Темно синие крылья, дрожа, расправились. Вид у бабочки был помятый.
С минуту Гэл ошалело смотрела на неё, пытаясь вспомнить где только что видала такую же… ах, да! Печать мужа на документах – бабочка в круге.
Когда антенны усиков полностью распрямились, бабочка тяжело взлетела, сделала неловкий пируэт над унитазом и уселась на зеркало. А Гэл потихоньку, чтобы не спугнуть её, приоткрыла дверь. Одним прыжком оказалась в коридоре, и побежала прочь.
– Миссис Роуз, вы с детства боитесь больших насекомых, верно?!
– Не люблю крупных, – с достоинством ответила Гэл выпрямившись, потому что доктор назвал её миссис Роуз, – карамора, богомол, саранча. А бабочек, только если очень больших… не люблю!
Она поежилась и покрылась мурашками с ног до головы, вспомнив богомола. Ей было пять лет, когда он заполз к родителям в палатку, и стал водить лапками, будто колдовал! И ей тогда он показался огромным. Даже толкиновского Барлога она всегда представляла исключительно богомолом. А греческая саранча ещё страшнее! Больше ладони Армана! Да и бабочки вылетали изо рта огромные… Тошнота вновь подкатила к самому горлу. И Гэл привычным жестом прикрыла шею, чтобы скрыть шевеление под кожей.
– Бабочка, значит, осталась в туалете. Может вам показалось? Фото не сделали?
– Были ещё случаи. Несколько раз… не пришло в голову сфотографировать…
– Подождём с выводами, миссис Роуз. Расскажите об этих… э-э-э-э… приступах. Как часто они происходят? И куда Вы деваете насекомых.
– Раньше было раз в неделю, а теперь каждый день. Зато они появляются не так внезапно. Можно за час понять… по щекотке в горле. Будто пенятся пузырьки на выдохе! А потом она уже ползёт вверх. Главное, чтобы крылья внутри не раскрыла! Может застрять.
Доктор по ту сторону экрана ноутбука нахмурился.
– Так, так, и куда вы их…
– Вторую я выпустила в окно. Третья случилась ночью, и я посадила её в банку, а с утра вытрясла в форточку. Теперь я стараюсь дойти до ближайшего парка, когда начинается приступ. Что бы сразу – на травку. Они все разные, и цветом, и размером, а в отеле их нечем кормить. Хотела сделать рентген, чтобы узнать много ли ещё там… куколок. Но раздумала – может им вредно облучение? Я даже кофе перестала пить – горячий. Боюсь обварить. Они ведь живые!
В кафе пахло булочками и свежим экспрессо. Но рядом с ноутом на столе Гэл стоял только дежурный стакан воды.
– Любопытно, очень любопытно, – док снял толстые очки и стал неспеша протирать линзы краем халата, – Расскажите, сильно нервничали из-за развода?
– Порядком. Хотя развод казался мне закономерным. Дети выросли. Муж в деловых поездках месяцами. Мало внимания, только сиди и жди звонка, – Гэл вздохнула.
– Влюбились?!
Она покраснела, закрыла лицо руками.
– Да.
– Кто был инициатором бракоразводного процесса?
– Я, – не отнимая рук от пылающих щёк, затараторила Гэл, – Арман не хотел. Год тянул с ответом. А когда я уже начала колебаться – не вернуться ли, он вдруг согласился, но сам не явился. Оформили через юриста – мужу акции, а мне – наш дом.
– Кто-нибудь видел этих бабочек кроме Вас? Вы живете у своего друга?
– Нет, никто… – слезы на клавиатуре уже, – мы с ним тоже… расстались. Чтобы проверить чувства. Я не могу день за днём – еда, любовь, сон, еда, любовь, сон – и так по кругу! Я работать хочу. Арман по сути отстранил меня от дел, забрав акции. Лишил права голоса! Я любила нашу волшебную работу! В ней все строилось на доверии. А я предала Армана – ушла, без объяснения причин. Я даже не могу вернуться в дом, где я была счастлива – с ним! Как я одна буду там жить?!