Повести световых лет

– Скорей бы, – к Гефесту приблизилась Афродита, протянула было руку, чтобы тронуть за плечо, но, увидев лицо бывшего мужа, грациозно подплыла к Аресу и кокетливым жестом поправила безупречно уложенные золотые локоны, – здесь невыносимо. Кто может долго это терпеть? Разве что небесные, они привычные…

Афродита была не права. Небесные божества переживали их вынужденный полёт ещё тяжелее чем она. Небо – неподвластное им, чужое и нескончаемое, пугало их. На первой же планете, которую боги попытались осмотреть, Эос поспешила подняться в воздух, размять побаливающие от долгого бездействия крылья. Вернулась она дрожащая, вся в слезах. Румянец поблёк, в карих глазах, обычно светившихся лукавством и жизнелюбием, застыл ужас. «Оно не принимает меня! – жаловалась Заря брату, вцепившись в его руку. – Я всегда буду ему чужой!» Гелиос окинул багрово-серый небосклон внимательным взглядом и выехать на него не рискнул. Дни напролёт проводил он у иллюминатора, хмуро провожая встречающиеся на пути звёзды. Погасший солнечный венец был брошен в углу каюты.

Селена же спала и не желала видеть ничего вокруг, на неё вскоре махнули рукой. Иногда она выныривала из грёз, но стоило ей лишь взглянуть на проплывающую мимо бездну, как её охватывала неодолимая тяга шагнуть в неё, стать её частью. Содрогаясь от такой перспективы, богиня луны предпочитала забыться сном. Иногда её навещала давняя подруга, Нюкта. Ночь оставалась рядом, не позволяя Селене сделать безумный шаг. На неё наваждение не действовало, напротив, иллюминатор казался ей окном в Тартар, похожим на окна её собственного дворца. Бывшего дворца.

Нефела и Диона чувствовали себя гораздо лучше. Сначала их тоже накрыло ощущение безнадёжности и никчёмности – ведь в космосе не бывает ни облаков, ни дождя, но они быстро нашли себе новое дело. Теперь они не выходили из дальнего отсека корабля, в котором Деметра устроила сад. Сад этот производил немного безумное впечатление: деревья, травы и цветы, растущие в Элладе, соседствовали в нём с самыми разными растениями, обнаруженными на тех планетах, на которых они успели побывать хотя бы недолго. Несмотря на их причудливый вид, они так же нуждались во влаге и в ответ на старания богинь радовали их бурным ростом. Деметра пыталась привлечь на помощь Гелиоса, но солнечный титан отказался, горделиво заявив, что наденет свой венец только в их новом мире, а служить лампой не намерен. Что ж, лампы по просьбе тётки охотно сконструировал Гефест, и садик процветал.

Ещё один отсек был занят морем. Конечно, морю пришлось потесниться, а удерживать его в небольшом бассейне в условиях невесомости стоило больши́х усилий, но Посейдон был доволен. Нереиды и морские боги – тем более. Владыка морей ревностно оберегал свои владения – доступа в этот отсек не имел даже Зевс. Амфитрита как могла обустроила каюту, достойную морского царя, и преданно развлекала мужа, не давая ему впасть в уныние или, того хуже, в ярость.

Персефона тоже очень старалась. Аид был сумрачен и неразговорчив, надолго уходил гулять с Цербером по дальним коридорам, но, возвращаясь, всегда находил в каюте приветливую, нежную жену в соблазнительных одеждах и свежий нектар с амброзией.

Зевсу везло меньше. Они с супругой с трудом уживались в одной каюте – просторной настолько, насколько позволяла конструкция звездолёта, но невыносимо тесной для своенравных супругов. К тому же Громовержец взял на себя обязанности капитана и, несмотря на то, что регулярно перекладывал их на Афину и Аполлона, был постоянно занят и озабочен. Сложный характер Геры был известен всем, а сейчас царица богов, не в силах справиться с тревогой, и вовсе стала невыносимой. Зевс старательно избегал своей каюты. Его видели то уединившимся во владениях Деметры под раскидистыми листьями ядовито-бордового цвета, принадлежащими неизвестному кустарнику – недавнему приобретению богини плодородия, то бесцельно слоняющимся по коридорам, то в одиночестве сидящим в рубке. Впрочем, там он успешно делал вид, что сосредоточенно просчитывает маршрут.

Маршрут… Это занимало Аполлона больше всего. Они с Уранией не отрывались от пергаментов с чертежами, регулярно заходил помочь Гермес, Зевс бдительно контролировал процесс, но толку было мало. Ни одна карта не могла ответить на вопрос, где находится та планета, которая подошла бы божественным изгнанникам.

Они успешно лавировали между звёздными системами, уворачивались от астероидов, обошли по краю густонаселённую империю, между планетами которой деловито сновали космические корабли – с тамошними жителями боги совершенно не хотели встречаться. Победили в нескольких схватках с обитателями планет, на которые пытались высадиться – всё же боги оставались богами. На одной планете даже думали остаться, но вовремя обнаружили, что её жители – безмозглые ящеры, готовые поклоняться разве что собственному ужину. Но пока это были их единственные успехи.

Им нужна была вторая Земля. Планета с водой и атмосферой, расположенная не слишком близко и не слишком далеко от не очень крупной звезды. Желательно, населённая существами, похожими на людей – с ними проще, столетия опыта никуда не денешь. Само собой, на которой не правят другие боги – к чему война, которой можно избежать. Где искать такую? Когда они доберутся до неё?

Для бессмертных богов время – не проблема. Подкрепляющим силы нектаром и амброзией не нужны огромные запасы продовольствия. Даже скафандры им не требуются – зачем? Но всё равно было сложно. В воздухе витало напряжение, силы олимпийцев таяли.

– Отец, пойдём, срочно! – влетевший в рубку Гермес «запыхался» для порядка, чтобы его сообщение выглядело важным и неотложным, – Опять!

– В Тартар всех… – Зевс неохотно оторвался от пергамента с очередной картой. – Кто на этот раз?

– Гера с Артемидой.

– Как всегда. И Лето?

– Как всегда, – подтвердил Гермес, – ещё Арес с Гефестом и… Афина с Посейдоном.

– Что???

Ссоры среди богов вспыхивали с завидной регулярностью. Это было ожидаемо, учитывая размеры звездолёта, количество его пассажиров, их запутанные за долгие века взаимоотношения, разные темпераменты, но практически равную мощь. Иногда ссоры переходили в поединки, иногда – в банальные драки. Но чтобы в этом участвовала богиня мудрости, славящаяся своей выдержанностью и хладнокровием?

В общей каюте только молнии не сверкали, казалось, она вот-вот взорвётся от разрывающей воздух божественной силы. Хариты вжались в холодные гладкие стены, Дионис взирал на происходящее с живым интересом. Раскрасневшаяся Артемида пыталась прицелиться в Геру из лука, но безуспешно, потому что на её руке почти висела Лето. Прекрасное лицо царицы богов было неподвижным, словно высеченным из белого мрамора, глаза горели яростью. Из дальнего коридора раздавался шум борьбы и ругань. Прислушавшись, Зевс узнал голоса сыновей – бас Гефеста и металлический баритон Ареса. Но сейчас его занимало не это. Подумаешь, эти всё время собачатся. А вот противостояние дочери Громовержца и его брата, еще в Элладе соперничавших за города и земли, обещало серьёзные неприятности.

– Вон! – прогремело над головами богов. – Сейчас не время! Оставлю на первой подвернувшейся планете и как знаете!

Небожители неохотно подчинились. Гера метнула в мужа оскорблённый взгляд, но удалилась вместе со всеми.

– Где они? – Зевс повернулся к Гермесу.

– У Деметры. Переговоры на нейтральной территории, – хихикнул тот, – но, боюсь, они могут закончиться совсем не так…

Громовержец, не дослушав, вылетел в опустевший коридор.

Афина с Посейдоном мирно беседовали в маленькой оливковой роще. Мирно ли? Воздух вокруг словно превратился в лёд. Деметра с помощницами предпочла удалиться. Богиня мудрости в искусственном свете ламп выглядела мертвенно бледной, владыка морей изредка теребил иссиня-чёрную бороду.

– Значит, нет?

– С какой стати?