Страница 15 из 17
Самым обычным весенним поздним вечером Аделина решилась пройти по берегу моря, благо жила рядом. Почему ночью? Брат не подходит к морю: «А ты помнишь, как пропали родители? Они тоже пошли к воде! Где они сейчас?!»
Девушка аккуратно и тихо собралась, и вышла из дома. Десять минут – и она уже была рядом с водной гладью. Аделина села на золотой песок и задумалась о своём, смотря на белёсую луну. Девушка захотела потрогать море, но как только опустила руку, вода отступила на несколько метров от Аделины. Сердце стучало, выпрыгивало из её груди от неожиданности.
– Я сплю? – прошептала Аделина, делая шаг за шагом в глубь моря. – Да, это сон. Но откуда здесь появилась круглая дверь?
Девушка попыталась открыть её, к большому удивлению, она легко поддалась, за ней была пустота, просто чёрный экран. Не думая о последствиях, Аделина зашла в чёрное пространство, а дверь испарилась
– Здесь есть кто-нибудь? – прокричала девушка в надежде кого-то увидеть или услышать.
Молчание. Вдруг мелькнула тень человека.
– Я знаю, что ты ищешь. Я знаю, что тебе нужно… – прошептала тень на ухо Аделине, крепко сжимая её руку.
– Отпустите!
Очертания тени ей кого-то смутно напоминали… Неожиданно тень превратилась в полное состояние человека. Это был Ведат – наш страшный сосед. Почему страшный? Да потому, что отшельник, всегда в чёрном и редко выходит из дома.
– Дядя Ведат! Что происходит?! Где мы?
Тут он уже не так сильно сжимал руку девушки.
– Я знаю где твои родители! Они здесь, в космосе!
– Что? Дядя Ведат, мои родители пропали около десяти лет назад! Вы о чём?
– Глупая девчонка, в космосе есть много измерений!
– Вы сумасшедший? – произнесла и испугалась…
– Разве что немного, но это неважно, в нашем измерении люди не могут дышать в космосе, но в другом всё точно так же наоборот! Сейчас твои родители на Марсе, неужели ты не хочешь их увидеть?
По щеке Аделины текли слёзы: «Конечно хочу, но я вам не верю…» В голове девушки были миллионы вопросов.
– Пойдём со мной, – сказал Ведат и перед ними появилось большое зеркало, в котором они не отражались.
Дядя Ведат и Аделина зашли в зеркало, очутились в космосе: вокруг сверкали звёзды, проплывали планеты.
– Где мы? Куда идём? Где мама? Где папа? Мы в космосе? Почему я могу дышать? Сколько времени? – спрашивала по дороге девушка.
Дядя Ведат молчал, они плыли в пространстве минут двадцать: «Неужели я сейчас увижу своих родителей? А что они мне скажут? А что я им скажу?»
– Мы скоро будем на месте?
– Уже!
– Марс?! Серьёзно?!
– Ну да, а что ты хотела? И это не совсем планета Марс, не забывай, что мы в параллельной вселенной, так что считай это город, страна.
– Дядя Ведат, а откуда вы это всё знаете?
– Неважно, главное, что ты и твои родители попадут домой. Вот мы и пришли.
Они остановились напротив тёмного старого двухэтажного домика с маленькими окнами и будкой.
– Здесь живут твои родители, но из-за параллельной вселенной, твоя мама тяжело заболела, так что я взял тебя, чтобы ты их забрала домой.
– Но почему они не вернулись сами? Почему они ушли от нас? У меня так много вопросов!
Дядя Ведат промолчал. Они зашли в дом, поднялись на второй этаж и зашли в самую первую дверь. Аделина замерла: её мама лежала на большой кровати, рядом сидел папа. Ох, как давно она их не видела и даже представить себе не могла, что ещё когда-нибудь их увидит…
– Мама!? Папа!?
– Аделина, счастье моё, как я давно тебя видела, – прошептала мама слабым голосом
– Мама! Папа! Почему вы ушли от нас? Что случилось?!
– Не кричи, пожалуйста, я всё объясню, понимаешь… что бы выйти из этого пространства, нужен родной человек, а из этого мира мы никак не могли подать вам сигнал.
– Я практически ничего не поняла… но суть ясна. Что мне нужно делать?
Родители и Аделина смогли вернуться, Тахир был счастлив. Семья объединилась. В доме стало тихо, уютно… В гости иногда на чашку чая заходил дядя Ведат.
Вероника Домашенко
Рождение звёзд
17 лет
г. Симферополь
Тяжёлые веки поднялись, и голубые глаза остались совершенно беззащитными перед бесконечно вечным ночным небом, зрачки расширились и начали с невероятной жадностью поглощать тысячи звёзд. Стая мыслей, что кружила в сознании голубоглазого человека, вдруг неожиданно исчезла, и остались лишь несколько слов, которые приобрели значение во много раз большее, чем весь предыдущий шум.
Человек остался наедине с отвратительной, но невероятно точной фразой. Страх, отвращение и трепет, испытываемые при обнаружении этих слов, были очевидны, наивны, но не свойственны такой личности, как наш голубоглазый человек – молодой монах, который всем своим видом, от походки до взгляда, выражал абсолютное безразличие к этому миру. Он был среднего роста, и чересчур большое количество выпирающих костей подталкивало каждого, кто его видел, к жалости. Но как только сочувствующий взгляд встречался с глазами монаха, вся жалость и всё сочувствие с поразительной скоростью покидали их мысли, оставляя после себя лишь небольшую дымку страха, уважения и трепета.
Эти холодные голубые глаза смотрелись совершенно лишними на лице юноши. Оно было серого оттенка, тщательно выбритым, губы тонкие и сухие, нос длинный, и от уродства его спасала только горбинка, а прекрасные глаза находились под навесом тёмных лохматых бровей, высокий лоб закрывали давно не стриженные тёмные волосы. К завершению всего этого, монах никогда не улыбался. Теперь можно представить, какое впечатление он производил, и понять его одиночество. Лишь самые строгие умы не задавались вопросом о причине принятия монашества столь юным существом. Ответ на него прозрачен и хрупок: нескончаемый, вечный поиск, а чего именно никто не знает.
Всё своё время он посвящал мыслям о космосе. Для него это слово утратило изначальный смысл и приобрело совершенно новый, уникальный. Когда он смотрел на ночное небо, пронизанное светом далёких звёзд и тайной других галактик, он вдруг переставал существовать в данном времени и пространстве и улетал далеко, настолько, что человеческая мысль не способна постичь таких расстояний, но, к счастью монаха, на это было способно человеческое сердце. И каждую ночь он предавался безумным, запретным мечтам о других мирах, галактиках, формах жизни. Всякий раз он заглядывал в эту бездонную чёрную дыру неразгаданных тайн всё глубже, и однажды нырнул на такую глубину, что его обнаружили те самые слова, да, да, именно слова его нашли, а не он их. Эти ужасные слова настигли его в самый прекрасный момент за весь день, короткий миг, когда он в первый раз смотрит на ночное небо уходящего дня. Это почти незаметное и вполне обычное для нашей Вселенной событие стало роковым для двух разных созданий на двух разных планетах: Земли, на которой живёт монах, и другой планеты, название которой нельзя произнести ни на одном человеческом языке, на которой живёт душа, услышанная нашим героем.
После той ночи монах уже не мог как раньше наслаждаться видом звёздного неба, его глаза впивались в чёрное полотно и неустанно задавали ему лишь один вопрос: «Кто?» Монах перестал обращать внимание на весь окружающий его мир, ночью он смотрел в небо, а днём спал. Во сне те страшные слова обретали образы женщин, которых он когда-либо видел.
Стремительно уносились прочь дни, недели, месяцы, и наконец, когда прошёл год с той роковой ночи, душа монаха услышала ответ в звёздном небе. В эту же секунду распахнутые глаза закрылись, слёзы потекли по лицу, вскоре они настигли тонкий рот, который хохотал таким заливистым смехом, что стало ясно: монах был услышан, он был счастлив.
Слова, нашедшие его год назад, перестали казаться страшными, отвратительными и пугающими, они стали самым прекрасным из того, что он когда-либо слышал, и теперь он не сомневался, что и сегодняшний его смех найдёт хозяина тех слов. Лишь бесконечное желание встречи не давало ему покоя.