Страница 25 из 33
Но Олень-Единорог мне тут же возразил:
– Миры – как мыльные пузыри, имеющие свои границы. В них просто так не попадёшь. Проникая в них можно разрушить оболочку. Поэтому умереть – это как на молекулярном уровне куда-то переместиться, или войти в свою собственную вселенную.
– Но главное – это подобрать верные числа, – сказал я ему как математик, – верные числа могут решить любую проблему, так как они ведут к решению задач. Попав в свой собственный мир, можно следить за текущим миром. Ведь мы постоянно меняемся в этой текучей действительности. Но когда мы перемещаемся в свою сферу бытия, мы можем наблюдать за текучей действительностью как бы со стороны. Мы можем появляться то тут, то там, исправляя те явления, в которых совершаем ошибки. Так стоит ли говорить о том, что недоступно нашему разуму?!
– Да, – сказал Небесный Олень, – путём этих манипуляций можно переместиться в запредельные миры, побывать в прошлом и попасть в будущее. Как я уже говорил, мы можем совершать «невозможности» выскакивая за свои рамки в осознании того, что нам присущи чудеса хотя бы потому, что мы способны преодолевать самих себя, меня свою структуру и свою среду обитания.
Услышав эти слова, Дикобраз воскликнул:
– Вот для чего нам необходима тенденция развитого познания, которая поможет нам переходить из одной системы реальности в другую. Об этом я думал и раньше. Но как мы сможем адаптироваться к другой системе, если не сохраним в своей сущности и существования, иными словами, экзистенции, неизменные инвариантные отношения к своей самости. Ведь пересекая границы, мы можем потерять то, чем мы являемся. Поэтому наша внутренняя экзистенция должна быть очень устойчивой, способной сохраняться в обеих системах, приспосабливаясь к известным и неизвестным нам законам и знаниям.
– Но стоит ли нам в этом вопросе полагаться только на науку? – задал я вопрос. – Ведь то, что изучает наука, не имеет к нам никакого отношения, потому что мы живём «экзистенциальным мышлением». И если научное мышление, исходящее чисто из теоретического интереса, абстрактно и безлично, то «экзистенциональное мышление», связанное с внутренней жизнью человека, с его интимнейшими переживаниями, только и может быть конкретным, «человеческим знанием». Поэтому, для того чтобы понять, что происходит с человеком в этом мире, нам нужно приобретать «человеческие знания», которыми заполнены литература, история, философия, медицина, религия, астрология и всё то, что имеет непосредственное отношение к самому человеку. Как говорил философ Сёрен Кьеркегор: «В то время, как объективное мышление безразлично по отношению к мыслящему объекту и его экзистенции, субъективный мыслитель с его экзистенциональной сущностью, заинтересован в своём мышлении, так как он существует в нём». А это значит, что мы должны жить в нашем мышлении и руководствоваться только нашим мышлением. А, следовательно, мы можем относиться к самой действительности как к чему-то объективному, не затронутому человеческой субъективностью. В то же время, мы должны фиксировать внимание на постоянной текучести, изменчивости, неустойчивости человеческого существования, его обречённости на смерть, невольно ощущая такие понятия как страх, сомнения и трепет.
– Но в таком случае, – заметила, смеясь, Ласточка, – как же нам строить нашу жизнь, постоянно пребывая в страхе , сомнениях и трепете?
– Да,– сказал я, – несомненно, это трудно жить, не понимая, что происходит вокруг нас. Сложная и многогранная, противоречивая и динамичная жизнь человека не поддаётся усилиям нашего рассудка осмыслить ей, результатом чего у слабых людей появляется бессилие мысли и разлад рассудка, а, следовательно, переход в пограничное состояние между жизнью и смертью, когда единственным разумным выходом является восприятие действительности, как некое удержание своего сознания на рубеже забытья, то есть балансирования на грани жизни и смерти, когда миф становится нашей реальностью, реальность – мифом. Из этого следует, что человеческое существование, «экзистенция» не подвластна разуму, и в нашем экзистенциональном существовании наша мысль всегда находится в чужой среде. А раз так, то мы не должны сопротивляться тому, что накатывается на нас, а использовать этот внутренний поток сознания в наших же интересах. Мы должны плыть на поверхности этого потока, вбирая в себя всё, что он приносит нам из глубин нашей сокрытой в прежних рождениях памяти.
– Но тогда подскажите нам, как жить нам на грани жизни и смерти? – улыбнувшись, спросила меня Ласточка.
– Очень просто, – ответил я, – нужно всего-то смотреть на жизнь из полусонного состояния, как бы проснувшись, но продолжая находиться в полузабытье.
Услышав это, она рассмеялась и сказала:
– Я именно это всегда и делаю.
И тут я вдруг увидел всех своих коллег как бы в ином свете. Все они показались мне созвездиями, сияющими в ночном небе. В независимости от того, где бы они не находились в помещении, и как бы они не перемещались, все они сохраняли свои констелляции, составляющие их целостность. И тут я понял, что в противовес Кьеркегору, не мы делаем выбор, который сам по себе является решающим для содержания личности, а это делает созвездие, в котором мы родились. Ибо этот небесный выбор нас погружает в то, что выбрало для нас Небо, и если мы не следуем этому пути, то наша личность увядает в само-изнурении или даже погибает. Мы даже не выбираем себя, а становимся на предначертанный нам путь и уже не можем стать игрушкой собственного своеволия.
Внутренне осмыслив это, я сказал:
– Несомненно, каждый из нас желает стать кем-то, но есть наш внутренний выбор, который становится путём непрерывности, он и ведёт нас по жизни, главенствуя в решениях многообразия определённых задач. И та реальность, которая возникает перед нами, состоит из тех мгновений нашей внутренней непрерывности, которая вводит нас в нашу собственную действительность. Мы можем быть сами собой только тогда, когда остаёмся в границах своей самости. Но мир подвижен и не стоит на одном месте. Звёзды постоянно меняются на небосводе и днём и ночью, и наши собственные звёзды, под которыми мы родились, проносятся над нами и исчезают, а их отпечаток и влияние на нас, мы вынуждены проносить через присутствие других звёзд. Поэтому мы все такие разные и неповторимые, и живём постоянно в непривычной нам среде, приспосабливаясь к быстро меняющемуся миру. Ведь мы даже нашу профессию выбираем по счастливому для нас стечению наших звёзд. Одни рождаются каменщиками, другие – извозчиками, третьи – торговцами, а четвёртые – учёными. И все мы воспринимаем и удерживаем в своём сознании только то, что ближе всего к нашим созвездиям. И даже наши воспоминания фиксируются на том, что нам всего дороже и ближе к нам из всего потока нашего сознания. А вы заметили, что некоторые люди и вещи прекраснее всего в наших воспоминаниях? Только эти воспоминания способны становиться нашим настоящим. Есть некоторые вещи, которые нам подходят всем, это – так называемые прописные истины, с которыми не поспоришь. Только их мы держимся, как бы считая своими, а с другими мнениями прочих людей мы входим в противоречие и постоянно спорим. У человечества не может быть общественного коллективного сознания, потому что оно в принципе не возможно, потому что кто-то обязательно в обществе доминирует, подчиняя других своим идеям, с которыми не все согласны. Из-за этого и возникают войны, потому что разные идеи служат разным интересам. Поэтому все мы находимся в вечном борении друг с другом и вечном несогласии между собой.
Когда я говорил, то все преподаватели слушали меня, не перебивая. Вероятно, в эту минуту я поднялся над ними всеми и говорил эти самые прописные истины, которые все воспринимали и не возражали мне. Но на этом месте мне вдруг возразила Крыса, сказав:
– Но всё же вы допускаете, что даже в профессии людей есть единомышленники, которые сплачиваются и вместе идут к единой цели?
– Да, – сказал я, – но эти единомышленники и создают коллективное сознание, как некую разновидность всеобщего безумия. И это происходит потому, что многие люди ленятся мыслить самостоятельно, отдавая свой ум и разум общему безумию, которое порождается именно из-за того, что все начинают жить механически – чужим умом. Ведь как только человек прекращает мыслить своим умом, он тут же становится орудием манипуляции другого ума. Его сердце начинает биться механически, и он превращается в робота, действует, не как велит ему его разум и сердца, а как ему предписывает вести чужой разум. Поэтому рождаются религии и разные идейные политические манипуляции, заставляющие человека превращаться в бездумного раба. И сразу же возникает такое явление, которое в современном мире называют Искусственный Интеллект – Бог современной цивилизации. Это уже не Коллективный Разум, а нечто более ужасное, оторванное от человеческой экзистенции, потому что он имеет способность самообучаться. А обучение искусственного интеллекта строится на научных основах и не имеет никакого отношения к экзистенциональному человеческому мышлению. Машина начинает руководить человеком, а не человек – машиной. Человек входит в подчинение Искусственному Богу.