Фараон 4

Все города, которые мы проходили в Речену, выставляли нам провизию, предупреждённые заранее посланниками визиря, так что не снижая хода мы вышли на равнинный Ханаан, с виднеющимися вдалеке горами. Первый небольшой город, который встретил наше войско здесь, был Рафия, градоправитель которого встречал меня на коленях вместе со всеми важными людьми города. Поприветствовав его и отказавшись остановиться в городе, мы лишь пополнили припасы, воду и двинулись к следующему поселению, но уже большее крупному, в котором проживало двадцать тысяч жителей. Газа, которую я увидел здесь в этом времени была сильно другой, как я её помнил в настоящем. Даже рельеф и очертания местности, всё было другим, впрочем, ровно также было и в Египте. Всё, что я помнил и знал о географии в будущем, не сильно мне помогало в настоящем. За прошедшие три тысячи лет всё слишком уж изменилось.

После Газы был Ашкелон, затем Яффа и Афек, за которыми были холмистые равнины Шерона и два новых города: более мелкий Таанах и огромный, размером практически с Фивы — Мегиддо. Когда его стены показались вдали, я даже сначала не понял, что это город, подумал, что продолжение скалистых холмов, мимо которых мы ехали уже длительное время, но вскоре подъехавший Менхеперресенеб, проинформировал меня о том, что его разведку встретили всадники из города Мегиддо и поехали предупредить князя, что приближается моё войско.

Поблагодарив военачальника, я ускорил бег своих коней и вскоре убедился сам, что иудеи мне не соврали, высота стен Мегиддо была действительно огромной, точно больше шестнадцати метров. Никакие лестницы тут не помогут, а кошку на высоту пяти этажей не каждый воин может точно закинуть. И это ещё не учитывая, что сам город стоял на мощном земляном вале, к которому невозможно будет подогнать осадные башни. В общем, штурмовать такой хорошо укреплённый город было бы той ещё задачей и вызовом моему полководческому навыку.

После длительного, утомительного перехода нами с военачальниками было принято решение устроить здесь более длительный отдых, воспользовавшись для починки прохудившегося снаряжения ремесленными мастерскими города, да и в целом дать отдых людям и коням. Поэтому авангард войска под прикрытием колесниц стал привычно размечать места для укреплённого лагеря, а я заметил, как к нам приближается целый десяток богато украшенных колесниц и коней.

— Князь Мегиддо, — предупредил меня, стоявший рядом на колеснице Ментуиуи, но я и сам его узнал издалека, благодаря его скакунам.

Когда огромная, пышная процессия подъехала ближе, я с улыбкой обратился к человеку, который спрыгнул со своей колесницы и преклонил колени. За ним это сделали все, кроме возниц, которые удерживали коней.

— Твои скакуны князь, как всегда прекрасны, — обратился я к нему, — я так рад, что с ними ничего не случилось. По ним я сразу узнал, кто ко мне едет.

У мужчины, поднявшего на меня взгляд, на лице появилась широкая улыбка.

— Мой царь я так рад приветствовать Его величество у себя дома. Надеюсь, моему царю понравится наше скромное гостеприимство.

— Поднимитесь, — разрешил я, останавливая колесницу рядом с ним и сойдя с неё, я подошёл ближе к князю Мегиддо.

Мужчина с гордостью показал рукой на город.

— Поеду с тобой, — решил я, — не откажешь прокатить царя?

Глаза князя загорелись от радости, он поклонился и показал своему вознице уступить ему место, а мне подал руку, чтобы помочь встать на ременчатый, плетёный пол. Я проигнорировав его жест, эффектно вскочил с ним рядом, даже не притронувшись к ручке колесницы, показывая, что я вообще могу.

— Я же воин, князь, — улыбнулся я ему, — а не какой-то изнеженный чистоплюй из фиванского дворца.

— Это трудно не заметить, мой царь, — улыбнулся он, правя колесницу к городу и нас тут же окружили как его колесницы, так и мои, обеспечивая охрану.

Встречали меня как…царя. Огромное количество радостных людей, много музыки, цветов, так что я остался доволен, как мне подготовили встречу. Претензий быть просто не могло, особенно когда мне предоставили апартаменты во дворце. Правда у его людей возникли вопросы, когда моя охрана стала досматривать всё, где я поселился, в том числе и кухню, но невозмутимый Хопи на всё отвечал, что так надо. С ужином тоже возникла заминка и вскоре ко мне вошёл с поклоном сам князь.

— Мой царь будет есть только фрукты и привезённое с собой? — удивился он, рассказав, что моя охрана предупредила поваров и слуг князя, чтобы на меня и охрану ничего не готовили.

— За последний год князь, меня несколько раз пытались отравить и один раз заколоть, — улыбнулся я, полулёжа на своём кресле, — не обращайте внимание, всего лишь предосторожности для моей безопасности.

— Но моему царю ничего не грозит в моём доме! — вскрикнул он немного обиженно.

— Тогда предлагаю посадить рядом со мной твоих детей, — улыбнулся я, — они первыми будут пробовать то, что мне подадут.

Тут князь задумался, низко мне поклонился и сказал.

— Не смею перечить Его величеству в обеспечении его безопасности.

Когда он ушёл, стоявший у стены Хопи хмыкнул.

— Не говори, — согласился я с его молчаливым комментарием состоявшегося разговора с князем, — детьми рисковать не стал, несмотря на все свои заверения о безопасности.

— Я предлагал возить с собой повара и пару помощников для моего царя, — ответил он, — но Его величество каждый раз отказывает в этом, предпочитая питаться едой простых солдат.

— Кто поручится, что его не подкупят? Ты? Поставишь свою голову на это?

Центурион промолчал, это был давнишний наш спор.

Вечером, во время пира, на котором присутствовали все значимые люди города у меня с князем, сидевшим ниже меня за столом со своими близкими и моими военачальниками, состоялся разговор.

— Мой царь, — посмотрел он на меня снизу вверх, — я хотел поинтересоваться, нельзя ли и нам поучаствовать в нападении на Митанни? Войска царя Шауштатара уже давно беспокоят наши города, мне бы хотелось отомстить ему за старые обиды.

— Какими силами вы располагаете? — поинтересовался я, будучи не сильно в этом заинтересованным.

— Пять тысяч ополченцев я соберу за две недели, — ответил он, — и триста колесниц.

— Пехота мне не нужна, — покачал я отрицательно головой и посмотрел на Ментуиуи, — что скажешь насчёт всадников?

Он тоже покачал головой.