Страница 40 из 81
Киране голос показался смутно знакомым, но вспоминать, где и когда они виделись, было некогда. Охотница обернулась к Арве и замерла с открытым ртом, как и подруга с открытой пастью. Рядом с волчицей, вздыбив шерсть, приготовилась к атаке имлиса, животная ипостась элементаля льда. Белоснежная зверюга, отдалённо напоминающая кошку, сейчас скалила пасть. Глаза её налились алым и светились в темноте, а шерсть трещала и искрилась, отбрасывая синеватые молнии.
— Твою мать! Ты меня же понимала в прошлую встречу! Сейчас что изменилось?
На Кирану снизошло озарение, она ошалело рассматривала чужака, который когда-то помог ей с медузо-обезьяном.
— Ты? Опять? — только и смогла произнести девушка.
— Я! — рявкнул чужак, явно раздражаясь, — Имал, веди! — скомандовал он кому-то, а сам схватил волчицу и закинул себе на плечи. — Побежали!
Имлиса сорвалась с места, подсвечивая путь своими искрами, за ней чужак вытолкал охотницу к выходу из тупика, а замыкал отряд сам, бросая ещё какие-то шарики, на этот раз чёрного цвета. Единожды обернувшись, Кирана заметила, как за ними вздыбился камень полностью перекрывая ход тварям.
Бежать пришлось быстро, времени на раздумья не оставалось. Спустя десять минут имлиса резко остановилась и зашипела, выгнув спину и угрожающе скалясь в темноту.
Чужак передал ошарашенную Арву, до этого мирно лежавшую на плечах, Киране и включил странный артефакт, разом прогнавший тьму. Луч света бродил по стенам выхватывая детали общей картины. Они попали в гигантскую пещеру, сплошь покрытую льдом. Над головами, свисая на серебристых нитях с потолка пещеры, искрились ледяные коконы, внутри которых навечно замёрзли твари, на подобии тех, что на них напали сегодня. Коконы имели разный размер. Десятки, сотни, а то и тысячи навеки уснувших тварей. А посреди пещеры возвышалась туша огромной твари с мохнатыми лапами, жирным брюхом и бликующими в свете жвалами, с которых стекал да так и замерз синими сосульками яд.
Создалось впечатление, что тварь пыталась дотянуться до чего-то неведомого, да так и застыла в вечности с растопыренными лапами. Если старая Нарва убила двадцать пять циклов назад тварь размером под пять метров, то эта…эта явно была её мамочкой.
Кирана вынула клинки и решительно направилась к твари.
— Ар-р-ри-с-с-са! — благоговейным шёпотом произнёс мелодичный девичий голосок.
Кирана озиралась, пытаясь найти его обладательницу. Неужели это место так шутит? Неужели у неё начались слуховые галлюцинации? Так и не найдя никого, охотница увереннее двинулась в сторону твари. Стоило упокоить её, пока она вмёрзла в синеватый лёд на случай, если тот когда-то исчезнет.
— Стой! — возмущённо крикнул всё тот же девичий голос. — Не смей!
Охотница бегом припустила к твари, уже абсолютно уверенная, что её сознанием кто-то манипулирует, пытаясь сохранить жизнь твари. Но Кирана не дрогнет, пусть ей не видать клинок стужи, но она, как и мать, уничтожит смертоносную тварь. Девушке оставалось сделать всего пару шагов, когда ей на спину прыгнула имлиса и повалила на пол пещеры. Ипостась элементаля шипела и скалилась, словно обезумевшая. Когти на лапах сияли синим, искры то и дело слетали с шерсти и жалили не хуже мороза на голой коже.
— Имал, нет! — крик чужака эхом разнёсся по пещере.
— Не с-с-смей тревожить покой хранительницы Восьмиречья!
Кирана замерла, только сейчас осознав, что ранее слышанный девичий голос принадлежал белоснежной имлиссе. Дух льда снизошёл до общения с обычной смертной.
— Прости, Великая, что разгневала! — Кирана не шевелилась, боясь ещё сильнее разъярить духа. — Но разве хранительница Восьмиречья не погибла, приняв на себя удар ледяного осколок стужи?
— Прис-с-смотрис-с-сь! — прошипела белоснежная кошка ей в ухо и грациозно спрыгнула со спины, позволяя подняться.
Охотница, то и дело косясь на ожившую легенду, ковыляла к ещё одному сказочному персонажу, вдруг оказавшемуся как никогда реальным. И лишь опустившись на колени под брюхо твари, девушка смогла рассмотреть ледяной шип, выросший из синего камня в форме яйца. От этого камня по полу в разные стороны тянулись тончайшие нити к коконам, висящим наверху.
Выходит, изо рта твари капал не яд, а её собственная кровь. Кирана поднялась с колен и осторожно прикоснулась к одному из жвал, покрытых синим льдом. Как часто красивые сказки отличаются от реальности. В легендах хранительница Восьмиречья была юной темноволосой девушкой, вырвавшей из груди собственное сердце ради спасения этого мира. На деле ею оказалась страшная паучиха, умершая в мучениях от осколка стужи.
Кирана осторожно погладила легендарную хранительницу, пытаясь в этой простой человеческой ласке отразить всё уважение к её самопожертвованию. А ведь люди даже забыли её имя за давностью лет. Собственно, с того момента лет больше и не было, наступила вечная зима.
— Спасибо, Ариса! — тихо произнесла охотница, отнимая руку и по неосторожности оцарапав кожу на ладони об острое лезвие жвал. Царапина тут же набухла кровью, алыми каплями стекая по ладони и скатываясь на синий лёд замерзшей крови хранительницы.
Послышался тихий треск, эхом отразившийся от стен пещеры и плавно нарастающий с каждой секундой. Казалось, сам камень под ногами содрогнулся, словно гора отозвалась ударом сердца. С потолка посыпалась ледяная крошка, вслед за ней и осколки сосулек, сорвавшихся вниз. Но Кирана не видела и не слышала ничего. Она, как заворожённая, следила за алыми каплями собственной крови, проникающими вглубь синего льда и плавящими его.
— От искры той да возродится пламя! — тихо произнесла Имал, склоняя голову перед просыпающейся от сна хранительницей Восьмиречья.