Страница 43 из 44
– Да-да… Свежо предание, да верится с трудом!.. – Отрицательно покачала головой девушка и, оставив поверх своей «картины» – несколько купюр с чаевыми, да-к еще и не забыв браслетик-нить, фенечку, «на память», но уже свою и ему; она уж «свое» отзапоминала, теперь бы только лишь забыть не захотеть, чтобы уж и вечно-бесконечно помнить; встала со стула и поправила одежду. – Ушла тогда – уйду и сейчас. Сама… И!.. «Ногами». – Да вот и только далеко отойти так и не смогла; куда уж там – и уйти совсем: – Так, если уж, его компания Вас не устроила – может, все же останетесь; и составите ее – мне? – Материализовался, будто бы и из ниоткуда, рядом и справа же от нее мужчина: по голосу, росту, да и мощной же спине с довольно широкими плечами – явно старше ее самой; если уж и не в два, то в один раз – точно. По человеческим же все; и меркам! А уж если и не по ним – то и подавно!.. Как бы и ни в пять, а там и во все же десять. Не говоря уж – и за силу. Энергию!.. Смутно напоминающую, и припоминаемую даже, коньяк, болотистую местность со мхом, тиной и горящие торфяники. Встреча: ее, Александра и!.. То-то и оно. Вот только и!.. Кого? Не отца же, и уже, в самом-то деле. Не с ним… Рассмотреть же его ей – никак не удавалось: что по и из-за него же самого, так и уворачивающегося от нее, что по и из-за его же «пряток» в одежде и одежды, свои же, в виде плотной черной мантии; с капюшоном поверх его же головы, полностью закрывающим лицо, пока и рукава же, с небольшим «клином» и углом, покрывали всю поверхность его же рук, аж до кончиков пальцев; и такого же «низа» – из широких спортивных штанов и легких кроссовок. Как сам, так и его же «броня» – не давали ни малейшего шанса, «возможности» увидеть: хоть и участок его тела. Даже и одним глазком – приметить. Куда уж там: и цвет кожи!.. А и за какие-то «отличительные черты», знаки, вроде родинок, шрамов… или уж и «тату», на крайний случай, вообще можно было промолчать: он же и сам сейчас был – как один сплошной… blackwork. И, вот, казалось бы, сейчас бы и той самой же все ее интуиции, «пятой точке», как угодно, самое то – дозваться до и ее же: дать, хоть и как-то о себе же знать; но виски продолжал содержать и владеть… висками же, сознанием ее, не давая и шанса что-либо ответить – на ее же все зов и призыв, если таковой еще был и оставался. Но, и зато же, тем самым, давая шанс – ответить и отозваться: на это же все самое и его уже предложение «Продолжить банкет». И да!.. Решив, по крайней мере, больше не пить. Как и не есть – после шести же… пирожных. Что ей: хватит!.. Дабы еще и сохранить: хоть какую-то толику адекватности и… такой же рассудительности; «хладности», более или менее. Она не нашла ничего другого, лучше, чем и как кроме: «ответить». Да и не будет же он что-либо делать – при свете и… всех?.. Если что! И пусть народу было и не так много, а людей – и еще же меньше, но ведь: и было. А капюшон – можно и сбросить. Тогда – его увидят: все!.. И она. Если он и соберется – атаковать; или еще чего… хуже. Не на клей же – он посажен!.. «Запалится»: рано или поздно. Но, а пока же этого не произошло наяву, а произошло в ее мутном сознании, она «кивнула» и села обратно на свой стул, решив, что и: протрезвеет еще заодно, чтоб уж и самой добраться; или же – нет, но и тогда уже «огребет» не по тяжести и доброте душевной, а тихой грусти – чего и не хотелось бы. – А «прикрытие» – обязательно?.. – И, получив «в ответ» утвердительный же кивок, сама натянула на голову капюшон своей же белой кофты; да-к еще, и ко всему, водрузила на свое же лицо и глаза – черные солнцезащитные очки, изъятые из внутреннего же левого нагрудного кармана плаща. Вот уж и точно: если что – то «вовнутрь», напарываясь же: на встречные осколки и шипы, проволоку; под-ток и… поток. – Вдруг: реветь соберусь!.. А я и, походу пьесы, уже – начала. – Но и не успела она же задуматься о правом Женином же нагрудном кармане; и что слова – как раз таки «бьют»; и «вовне», как раздался сигнал мобильного телефона и гость, хозяин же его, как уже стало понятно после, изъял его из правого же кармана своего балахона, снимая с блокировки, чтобы прочесть сообщение; а Софию же, скосившую лишь на миг в их же все уже и сторону глаза, тут же бросило в дрожь – от созерцания «рабочего стола», обоев, гаджета: а именно – девушки… с лошадью. Как… На картине! – Какого?!.. – Поднялась же вновь, уже и в третий раз, она, и только хотела до конца выругаться, как поймала на себе внимательно-строгий карий взгляд: из «тьмы» все так же наброшенного, а после и на свету, из полуопущенного, хоть и не до конца же все с головы и лица, капюшона; и одному же все и богу-дьяволу было известно, что и из этого же все – лучше-хуже. Наверняка, где, и мужская же все, его, фигура – разворачивается-таки к ней боком, и спиной же к Артему; который, пусть и отошел, но следил за всем происходящим и был явно недоволен, но и кому не плевать, уж точно не ему; специально откинув ткань, демонстрируя, пусть и лишь самую малость, себя, свое лицо, чтобы и затем вновь «спрятать» – с ухмылкой же, сразу же обращенной в оскал. – Па?!..
– Как тебе будет удобно и… угодно. В конце концов, когда-то и я – им был! – Положительно кивнул гость, разливая виски по бокалам и покручивая, «мешая» затем его, в своем и… на свету; перенимая сию же инициативу, таким вот образом, от бармена же. – Села!.. – И толкнул ее стул в ее же сторону, на что уже и она же – еще и пуще прежнего же содрогнулась, но и, продолжая же все, при этом, находиться под парами алкоголя, послушалась. – Не для тебя, правда… В меньшей степени, чем для той!.. Но тебе уже и не привыкать – быть «второй», правда?.. – Поиграл своими темными бровями он и осклабился еще больше: как зверь, загнавший свою добычу в ловушку и вот-вот собирающийся ею полакомиться. – Но и чем, в конечном же счете, своим большинством – и заслужил: немилость. Как и «блок»: для тебя и… всех. Но и как, опять же, все… Всех-не-всех. Ну и от своего же «братишки», конечно, твоего: папеньки. Но!.. Я успел отхватить – пару моментов и себе: от тебя. Немного: Софии!.. Перед тем, как пропасть. С возвращением – меня, м?.. И со знакомством – тебя! Со старым-добрым… Новым. Как и хорошо забытым старым!.. – И, в отличие уже от самого Артема, полноценно чокнулся с ней стеклом и выпил, проследив еще и за-тем, чтобы то же самое исполнила следом и она. – Хорошая девочка!.. И кстати. Да… Буду рад поприсутствовать – при всех этапах: «изливания души». Сопровождать и сопроводить же – их!.. Как: и тебя. Но – и не здесь!..
Мгновение!.. И София – закатывает глаза, теряя сознание. На последних лишь секундах осознавая, что он – не просто так: наслаждался янтарным цветом, гипнотизируя стекло, не его; да и сами же «пары» – были далеко не «градусные». И бездыханно – падает на стойку! Но, и будучи же все «подстрахованной» мужчиной, тут же попадает в его руки. А после – пропадает и вовсе!.. Подтираясь; под силой же его и им же запущенного его же черного дыма, как снаружи, так и внутри: буквально же и задымившего не только и все же помещение, но и воспоминания о них же у всех и вся, всего; из памяти: с момента, как была похищена, и добавляя же от себя, немного же «отсебятины»; в виде ее спокойного же и самостоятельного ухода, как и оплаты перед этим. На деле же и… теле: пропадая незримо, вместе с ним, и для всех – уже несамостоятельно… и на его же плече. Ну а под конец – обнаруживаясь уже около его машины; черной глянцевой Audi последней модели, с повсеместной тонировкой и «в цвет» же кожаным салоном внутри, оставленной, предусмотрительно, за несколько кварталов от бара; и срываясь же на ней с места тут же, как он завел, растворяясь вместе с ней… в ней и уносясь на огромной скорости: за город!..