Страница 8 из 17
– Откуда такие выводы?
Джонатан и Рэй переглянулись между собой.
– Пробовал. – хмыкнул блондин.
Эшли с притворным пониманием закивала головой, продумывая варианты кофе, которые могли не понравиться Кингу. Американо? Латте? Фраппучино?
– Если ты не любишь кофе, значит, просто не нашёл свой вкус. – заключила девушка и наконец сделала большой глоток сладкого рафа.
– Я быстрее по универу в твоей юбке прогуляюсь, чем когда-либо ещё выпью эту дрянь. – нагло ответил он.
– А давай пари, – сказала Эшли, облокачиваясь на стол, сокращая расстояние между своим визави, чем вызвала ухмылку у блондина. – Если до конца этого года, ты выпьешь стакан, чашку, кружку кофе, не важно. То ходишь по универу в мини-юбке (моя на тебя не налезет, но думаю, кто-то будет не против одолжить). – любезно заметила она.
Споры и пари были слабостью Эшли. Она не могла устоять перед возможностью стать первой ещё в чём-то. Азарт для неё был так же важен, как для рыбака удочка.
– Если этого всё же не случится… – Эшли посмотрела в потолок, стараясь придумать что-то.
– То ты бьешь татуировку с моим именем. – закончил Чарльз и протянул правую руку девушке.
Рэй и Джонатан издали одобряющие звуки, больше похожие на распевку буквы «о». А Мейсон шёпотом сказал девушке:
– Эшли, не стоит.
Девушка проигнорировала лидера группы. Она хитро улыбнулась, глядя на оппонента:
– Где?
– Под грудью. – с вызовом ответил Чарльз.
– Сойдёт. – протянула руку она. – Джонатан, разруби.
Барабанщик разрубил.
– Смело, смело. – закивали Рэй и Джонатан с явным интересом.
– Зря, – только и сказал Мейсон.
***
– Ангелочек до сих пор дуется на малыша Энви. – в своей манере сказал Чарльз. После его слов Рэй вручил несколько баксов Джонатану и Чарльзу. Те не без удовольствия вложили деньги в карман.
– Вы так и будете языками чесать? Или делом займёмся? – грубо спросил Мейсон и взял в руки микрофон. Остальные неохотно встали на свои места и взяли инструменты.
На протяжении трёх дней утро Эшли начиналось с извинений Мейсона. Но его попытки никогда не пользовались особым успехом. Одри каждый раз закатывала глаза, когда Эшли вопреки своему желанию снова и снова уходила от ответа. На репетициях блондинка осваивалась всё лучше. Иногда она задерживалась в актовом зале и учила новые песни. Рэй предлагал аккомпанировать ей, но Эшли отказывалась. Одной всегда было проще.
Сегодня Мейсон уже не извинялся.
– Мейс, я поиграю сегодня на твоей гитаре? – спросил Чарльз и взял инструмент солиста.
Скоро Орлы должны были снова выступать в клубе. И Эшли пела бы четыре песни. Парни не стремились разучивать что-то новое, поэтому было трудно найти что-то подходящее девушке.
За эти три дня количество подписчиков в социальных сетях у блондинки увеличилось в пять раз минимум. В коридорах к ней подходили и снисходительно улыбались, узнавая подробности её вступления в группу.
С Одри она проводила реже времени из-за репетиций и постоянной компании Орлов. Хотя Паркер была единственной, с кем хотела разговаривать Эшли. От других она уставала.
– Эш, давай прогуляемся? – в конце репетиции предложил Мейсон. – Это глупо, ведь…
– Хорошо. – прервала его оправдания девушка.
Энви повёл её в парк, находящийся недалеко от университета. Погода в этот день располагала для прогулки. На голубом небе виднелись перистые облака. А солнечные лучи грели. Их свет, словно драгоценные камни, блестели в воде в фонтане. Семьи неспеша прогуливались вдоль дорожек.
От такой идиллии настроение у Эшли впервые за несколько дней улучшилось. Рядом с ней шёл Мейсон Энви и не решался что-то сказать.
– Эш, я не знаю, сколько ещё мне придётся извиняться, чтобы ты меня простила. – опустил он голову вниз. – Но я буду просить прощения столько, сколько потребуется. Я проявил полное неуважение к тебе. И я совершенно без понятия, как загладить свою вину. Но ты мне нравишься. Сильно нравишься уже три года.
«Нравлюсь?»
Эшли не смогла сдержать улыбки. Она почувствовала жар на щеках, наверняка, она покраснела. Неужели это правда? В груди вдруг приятно кольнуло. Где-то в сердце. Мейсон выглядел таким милым в этот момент. Пропал весь пафос, надменность и самоуверенность.
– Мороженое. – сказала Эшли.
– Что? – остановился он.
– Купишь мороженое. И ты прощён. – улыбнулась Эшли.
Он без вопросов подошёл к маленькой лавке с мороженым, явно приободренный. Себе купил шоколадное, а девушке клубничное. Они не спеша гуляли, взявшись за руки.
– Я так рад, что ты стала петь с нами. – воодушевленно говорил Мейсон. – Все вокруг только и делают, что говорят о тебе.
Эшли видела, как важно было мнение окружающих для Мейсона. Но ей это было неинтересно. Она отвела взгляд и стала наблюдать за людьми вокруг. Мимо них прошёл парень. После каждых трёх шагов он перекладывал портфель с документами из одной руки в другую. Одет был в дорогой костюм и явно спешил на официальную встречу. Шагал искусственно широко, казалось, будто ему самому было неудобно. Эшли сама попробовала так пройтись. Мейсон улыбнулся.
– Ведь, пока ты была непопулярной, мы не могли общаться. Сама понимаешь, где был я, где ты. Но сейчас всё изменилось. – говорил Мейсон. – Ты рада?
– Ага. – озадаченно ответила Эшли и нахмурилась, обдумывая его слова.
Но время шло и пара находила общий язык.
В парке пахло сахарной ватой и горячими хот-догами. Мейсон и Эшли не торопясь прогуливались по дорожке и наблюдали за тем, как маленькие дети играли вблизи фонтана. Мейсон оживлённо рассказывал о его предпочтениях в музыке. Его глаза горели, а с лица не сходила улыбка. Девушка наблюдала за ним и с трудом отводила от него взгляд. В животе словно порхали бабочки. Раньше Эшли казалось, что это чувство чересчур романтизировали, но сейчас она не могла подобрать более точного описания, чем полёт прекрасных голубянок, которых в детстве она ловила с отцом. Эшли уже была готова забыть о поступке Мейсона. Она услышала сзади велосипедиста.
Она резко одернула рыжеволосого. Мимо них промчался парень в шлеме и в очках. Девушка не рассчитала силы и могла упасть, но Мейсон вовремя схватил её за талию.
Эшли замерла. Затаила дыхание. Между их лицами оставалось совсем небольшое расстояние. Рядом с ними ребёнок надул мыльные пузыри. Лёгкий ветерок взъерошил волосы обоим и направил прозрачные пузыри с кристальными переливами в их сторону.
– Привет. – еле выговорила девушка, не сводя взгляда с глаз Мейсона.
– Привет.
– Как дела?
– Хорошо. Как дела? – улыбнулся он.
– Хорошо.
Они замолчали, изучая глаза друг друга.
– Можно тебя поцеловать? – прошептал Мейсон.
– Разве об этом спрашивают?
Парень потянулся к Эшли. Он нежно коснулся её губ. Блондинка провела ладошкой по его щеке. Она чувствовала бабочек…
[1] Ты знаешь,
Что должно быть сказано,
Это высказано вслух,
Но никогда не было произнесено.
Верный звоночек
Вечером того же дня Орлы выступали в клубе. Эшли исполняла уже больше песен. Она всё так же волновалась, но рядом с ней была Одри, которая находила способы отвлечь подругу от негативных мыслей.
На сцене Джонс была неотразима. После исполнения одной песни она даже услышала, как кто-то скандировал её имя. На несколько секунд время будто замедлилось…
На секунду будто пропали все звуки. Она стояла в центре небольшой сцены и смотрела вниз – на зрителей. И они аплодировали. Аплодировали ей. Мечтала ли она, что испытает подобное так скоро? Эмоции были непередаваемые. Тогда она посмотрела на Мейсона, не отводившего от неё глаз. Он поцеловал девушку, вызвав восхищенные возгласы толпы и чувство полёта у девушки.