Страница 61 из 63
Я бросаю свою сумку на пол и плюхаюсь на диван.
— Странно.
— Странно? - спрашивает он.
Я киваю.
— Да, для начала, Джинни поздравила меня.
Оак приподнимает бровь.
— Она была искренней и сказала, что восхищена тем, что я подцепила самого горячего учителя в школе.
Он смеется.
— Правда?
Я толкаю его локтем под ребра за его самоуверенность.
— А потом все давали мне пять или бросали на меня непристойные взгляды, но это было лучше, чем я ожидала.
— Хорошо. - Он садится рядом со мной. — Должен признать, у меня был тяжелый день.
— Родители? - Я спрашиваю.
Он качает головой.
— Пока нет, но сегодня мне пришлось уволить Элис Джеймсон.
— О нет, она была моей любимой учительницей. Почему?
Он потирает рукой затылок.
— Она много чего сказала о нас, и пыталась приставать ко мне, на что я ответил отказом и уволил ее.
Я сжимаю кулаки.
— Что она пыталась сделать?
— Поцеловать меня, но не подошла близко. - Оак наклоняется ко мне и прижимается губами к моим. — Ни одна другая женщина никогда не приблизится к этим губам и на сантиметр, - выдыхает он.
— Хорошо, - отвечаю я, прижимаясь своими губами к его. — Потому что они мои.
Он улыбается.
— Да. - Оак сажает меня к себе на колени. — Я твой, а ты моя. - Он обхватывает пальцами мой затылок и целует меня. — Я скучал по тебе сегодня.
Я улыбаюсь а ответ.
— Это глупо.
— Нет, не глупо. Я скучаю по тебе всякий раз, когда мы не вместе. - Он углубляет поцелуй. — Прежде чем я пройду точку невозврата, мне нужно приготовить нам ужин.
Я стону, когда он снимает меня со своих колен и отдаляется.
— А потом я сожру тебя. - Он подмигивает и исчезает на кухне.
После того, как он утверждал, что не самый лучший повар, оказалось, что он довольно искусен на кухне. Я люблю его еду. Я люблю его. Я откидываюсь на спинку дивана и опускаю голову, улыбаясь самой себе.
Следующие несколько месяцев могут быть неспокойными после раскрытия наших отношений, но вместе мы сможем пройти через всё.
Эпилог
Ева
— Занятие окончено, - объявляет Оак, не сводя с меня глаз. — Миссис Бирн, останьтесь.
Несколько студентов хихикают, а Наталья бросает на меня понимающий взгляд.
— Встретимся позже.
Я киваю в ответ и остаюсь сидеть за партой, уставившись на своего мужа. Когда последний студент покидает аудиторию, закрывая за собой дверь, в его глазах отражается чистая похоть.
— Чем могу помочь Вам, сэр? - Спрашиваю я, накручивая прядь волос на палец.
Он встает и подходит ко мне, пока я сижу за своим столом.
— Я хотел обсудить весенние каникулы, поскольку они начинаются завтра.
Я поднимаю бровь.
— А для чего именно ты хотел обсудить весенние каникулы? - спрашиваю.
Он хватает меня за воротник блузки и дергает вверх, чтобы я встала перед ним, его глаза пылают смесью желания и раздражения.
— У нас не было медового месяца. Я собираюсь отвезти тебя в Неаполь.
Мои глаза расширяются, и я качаю головой.
— Разве это не опасно, учитывая...
— Мое прошлое? - заканчивает он за меня.
Я киваю в ответ.
— Прошло пятнадцать лет с тех пор, как я видел свою семью. Никто из них не узнал бы меня сейчас, а в моем паспорте новое имя. - Он пожимает плечами. — Думаю, мы можем рискнуть, чтобы ты смогла попробовать лучшую пиццу в мире.
Я наклоняю голову.
— Не уверена, что любая пицца стоит того, чтобы рисковать своей жизнью. - Я качаю головой. — Почему бы нам не съездить куда-нибудь поближе? - предлагаю ему.
В глазах Оака появляется странный блеск.
— Я только что узнал, что моя бабушка скончалась, и ее похороны через три дня. - Его взгляд скользит к кольцу на моем пальце. — Та же женщина, которая подарила мне это кольцо.
— Мне очень жаль, - говорю я, положив руку ему на грудь. — Конечно, ты не можешь спокойно присутствовать на похоронах?
— Нет, но я могу наблюдать издалека. Примерно в семистах метрах от кладбища есть старые руины, и я хочу быть там, пока ее будут хоронить.
Все это звучит рискованно, а после небольшого исследования его семьи, оказалось, что они так же опасны, как были мои родители.
— Хорошо, но мы должны быть очень осторожны, Оак. Когда моя мать подстрелила тебя …
Он прерывает меня.
— Это была не более чем поверхностная рана.
— Я знаю, но это не значит, что я не была напугана. - Я цепляюсь за его рубашку. — Я не могу потерять тебя.
— Ты не потеряешь. - Он прижимает свои губы к моим, и я целую его в ответ. Поцелуй быстро превращается в большее, и я смотрю на стеклянную дверь в класс, хватаясь за его плечи. — Мне пора идти.
Он сильнее прижимает меня к своему телу.
— Ни за что. У меня нет урока, значит у тебя тоже.
— Дверь, - предупреждаю я.
Он ворчит, а затем идет опускать штору на окне.
— Теперь наклонись для меня, жена.
Я делаю, как он говорит, от тона его голоса по мне распространяется трепет.
С тех пор, как мы объявили о нашем браке остальным ученикам, мы стали немного безрассудными, но нам не перед кем отчитываться. В конце концов, Оак управляет этой школой. Было несколько жалоб от родителей, но Оак заверил их, что ученики теперь в надежных руках, поскольку он связан только с одной женщиной.
Оак открывает ящик стола и достает флакончик со смазкой, заставляя меня дрожать от предвкушения.
— Нет, не здесь, - бормочу я, качая головой.
Он ухмыляется и достает кляп с шариком, держа его наперевес.
— Да. Я хочу трахнуть твою задницу на своем столе.
Я сжимаю бедра вместе при этой мысли. Как будто ему каждый раз приходится продвигаться на шаг дальше. К счастью, до окончания школы осталось всего несколько месяцев, а осенью я поступлю в ветеринарную школу поблизости.
Он нежно проводит рукой по моей попке, погружая палец в мокрое возбуждение.
Я вскрикиваю, когда он обводит клитор подушечкой большого пальца, сводя меня с ума.
— Тише, малышка, или вся школа услышит. - Он засовывает мне в рот кляп и закрепляет его. — Это должно помочь.
Он опускается на колени и погружает свой язык глубоко в меня, пробуя на вкус, как мужчина, изголодавшийся по киске.
Наше желание друг к другу не знает границ. Чем больше времени мы проводим вместе, тем сильнее оно нарастает, делая невозможным нормальное существование. Все, о чем я могу думать, - это он.
Оак погружает два пальца глубоко в меня, умело поглаживая их и попадая в то место, которое заставляет меня кричать в кляп. Я не могу понять, как он может знать мое тело даже лучше, чем я сама.
Я смотрю, как он тянется за смазкой, а затем чувствую, что он брызгает холодной жидкостью на мою чувствительную дырочку. Медленно он вводит пальцы внутрь, растягивая меня, заставляя стонать с кляпом во рту.
Через несколько мгновений Оак достаточно растягивает меня и впрыскивает смазку на свой толстый член, прижимаясь к тугому кольцу мышц. Его грубые руки сжимаются вокруг моих бедер, и я задерживаю дыхание, ожидая, когда он пронзит меня своим членом.
Он с силой прижимает меня к себе и подается вперед, врезаясь в меня как дикарь. Оказавшись внутри, он двигает бедрами медленными, обдуманными движениями. Он знает, что я хочу жестко и быстро и даже не могу умолять его об этом. Вместо этого все, что я могу делать, это извиваться и издавать сдавленные звуки из-за кляпа.
— Вот и все, малышка, прими мой член в свою попку. - Он шлепает меня по правой ягодице, затем по левой, входя в меня все сильнее, и я чувствую, как его решимость подразнить меня ускользает. — Ты моя, - рычит он, наклоняясь, чтобы покрыть поцелуями мою все еще одетую спину. — Ты принадлежишь мне.
— Сильнее, - кричу я сквозь кляп, но это выходит приглушенно.
Он хватает меня за шею и с силой поднимает вверх, посылая волнующий жар прямо в сердцевину.
— Что это было? - Оак проводит зубами по моей шее. — Боюсь, я тебя не слышу, и школа тоже.