Страница 6 из 9
Я уже ничего не понимала: я теряла сознание.
– Умо Джантале, не знала, что вы любите издеваться над слабыми и беззащитными, – прозвучал голос Диаминты сквозь темноту моего помутневшего рассудка.
Глоток свежего воздуха ворвался в мои лёгкие вместе с ударом о пол: меня отпустили, и я рухнула вниз. Ноги меня совсем не держали. Я схватилась за шею, растирая её, чтобы восстановить кровоснабжение.
– Килли, ты как? – Диаминта присела рядом со мной. На её лице тоже красовались следы побоев у Гиерра.
Я подняла взгляд выше и увидела за ней того блондина, которого встретила в башне в личных помещениях. Он нахмурился при взгляде на меня и перевёл требовательный взор на друга.
– Слабый и беззащитный – это точно не про сотора, – буркнул ишаар, которого подруга назвала умо Джантале.
– Сотор? А кто это? – удивилась Диаминта.
Дверь из комнаты, откуда вышел умо Джантале, снова открылась и из неё выглянул начальник службы безопасности. В приоткрывшемся проёме я увидела лежавшего на диване умо Фаррери.
Не говоря никому ни слова, я подобрала юбку и попыталась нырнуть в комнату.
– Пропустите меня! – вскричала я, когда меня схватили за локоть.
Это был умо Джантале. Он снова заладил, что я неблагодарная:
– Ему плохо из-за тебя. Я поставил ему капельницу. Если бы ты не бросила его, а сразу вызвала бы бригаду врачей, то Вит не потерял бы так много крови. Оставь его в покое. Ему нужно отдохнуть.
– Отдохнёт попозже, – голос того ишаара, с которым пришла Диаминта раздался совсем рядом. – У меня очень важные новости.
Я обернулась. Он отцепил от меня умо Джантале, который поджал губы. Но мне было плевать на этого недовольного и грубого мужчину, моё внимание приковал поднимающийся и садящийся на диван мой спаситель.
– Умо Фаррери! – я вскричала и услышала в своём голосе нотки страха.
– Вит! – умо Джантале возмущался.
Мой ишаар был бледен. К его левой руке вела трубка капельницы, по которой текла тёмно-бордовая жидкость.
Я воспользовалась дарованной свободой, подбежала к нему и села у его ног. Перед моим глазами промелькнули все наши встречи. Каким красивым и мужественным он тогда выглядел! И ни разу Виторио Фаррери не обидел меня. Даже в первое наше столкновение в лифте он не сделал ничего плохого. Да, умо Фаррери воздействовал на меня своим голосом, но он ошибался на мой счёт, как и я неправильно относилась к нему, полагая, что он такой же, как и другие ишаары, а на самом деле помогал мне, не требуя помощи.
Сейчас Фаррери выглядел так, словно был слегка пьян. Его зрачки расширены настолько, что не видно серой радужки. Уголки губ чуть приподняты. И эта тень улыбки пугала меня. Казалось, что так он пытался скрыть боль.
Новая волна самобичевания нахлынула на меня. Мне было так стыдно, что из-за меня он сейчас страдал. Я схватила его за правую ладонь обеими руками и едва удержалась, чтобы не коснуться её тыльной стороны губами. Благо, что голос одного из ишааров не дал мне этого сделать.
– Дядя прознал про мои делишки, – ишаар Диаминты занял второй диван. – И изгнал меня из клана.
Рядом с ним и села подруга. Она посмотрела на меня, приподняв левую бровь, и поджала губы.
– Я бы не сказал, что это плохо, – пожал плечами умо Джантале, бросающего на нас с умо Фаррери неодобрительные взгляды. – По крайней мере теперь тебе не надо притворяться перед ним и скрывать свою силу.
– Ты забыл сказать, что утащил меня с собой, и мой бывший жених вызвал тебя на дуэль, – Диаминта наградила своего спутника хмурым взглядом, который, казалось, веселился вовсю и не придавал значения тому, что она говорила.
Какая дуэль? Что это? Ещё какое-то унизительное условие наподобие патронажа?
Подруга не замолчала, она продолжила:
– А ещё нам негде жить, нечего есть и денег тоже нет.
Я всё никак не могла понять, о чём они говорят, поэтому всё своё внимание сосредоточила на умо Фаррери и мыслях, как извиниться перед ним и загладить свою вину. Вывел меня из оцепенения голос Диаминты:
– Килли, я хочу в туалет и есть.
Она никогда не стеснялась и говорила всё как есть. И сейчас подруга не говорила: в её голосе отчётливо звучали приказные нотки, требовавшие немедленно исполнения. Будь я всё ещё работницей кафе, то её тон вынудил бы меня броситься исполнять команду. Но я уже не работаю ни в кафе, ни в клубе.
На самом деле меня всё ещё не покидало ощущение нереальности происходящего. А ещё мне не хотелось оставлять умо Фаррери. Почему-то казалось, что если оставлю, то обязательно всё это покажется сном, который я вижу в трино по пути в Сан-Гиерра.
Виторио Фаррери пленил мой взгляд своими глазами стального цвета. Моего слуха коснулся звук его низкого вибрирующего голоса:
– Килли, я тебя никому не отдам. В моём доме ты в безопасности. На первом этаже в правом крыле кухня и столовая. Там найдёте, что перекусить. Позже доставят готовую еду.
Внутри меня разлилось тепло и странное спокойствие. Это так действует поводок на меня? Или что-то ещё? В любом случае он только подтвердил нашу договорённость и не выдаст меня никому.
– Килли, я не хочу опозориться, – в высоком голосе подруги слышалась настойчивость, свойственная его обладательнице. Диаминта бывает настойчивой, когда ей это надо.
Я молча поднялась и вышла за ней.
– Пошли на кухню, – сказала она, едва за нами закрылась дверь.
– Ты же хотела в туалет? – непонимающе я уставилась на неё.
– У них свои разговоры, в которых мы ничего не смыслим, – пожала Диаминта плечами. – Сандор хотел, чтобы они могли поговорить без лишних ушей.
Я оглянулась на дверь, которая разделила меня и моего спасителя. Вроде я всё решила, но что-то глодало меня изнутри. Понять бы что это.
– Пошли уже! – крикнула подруга, идущая в сторону кухни.
Я поторопилась за ней.
Диаминта зашла на кухню и сразу подошла к холодильнику, который был забит фруктами, лёгкими закусками и напитками. Она по-хозяйски достала одну тарелку с закусками, по паре всех фруктов и положила это всё на стол посередине кухни. Я села за него и подтянула к себе тарелочку с виноградом.
Некоторое время мы ели в полной тишине. Едва первая виноградинка оказалась во рту, я почувствовала дикий голод. Оказывается, я изрядно проголодалась за этот насыщенный событиями день.
Когда мы утолили первый голод, Диаминта первой начала разговор.
– Давай рассказывай, как ты попала в башню Гиерра, – подруга сидела на стуле напротив меня и с хрустом откусила кусочек от меле, оранжевого фрукта с кисло-сладким вкусом.
Я тяжело вздохнула и отщипнула виноградинку:
– Оказывается, родители давно продали меня клану Гиерра.
На моё откровение Диаминта громко засмеялась.
– Продали? Нет, Килли, – отсмеявшись проговорила она. – Если бы они тебя продали, то ты давно бы жила у Гиерра и ходила по струнке у них. Даже боюсь представить, что они с тобой могли бы сделать. Ты даже постоять за себя нормально не можешь. Вон, Фиоланта постоянно тобой крутила, а ты как мямля даже отказать ей не могла ни в чём.
– Она же моя подруга, как и ты, – попыталась я возразить ей. – И вообще, ты должна меня понять. Тебя ведь тоже продали.
– Меня продали Гиерра в двенадцать лет. Мои родители передали все права на меня клану. У меня редкая аномалия – я могу контролировать свой голос. Единственный момент, где я могу забыться, – это пение, поэтому закуривала его перед выступлениями. В любых других ситуациях я могу сдержать силу своего голоса, которая доходит до шкалы инфразвука.
– Шкала инфразвука, – эхом повторила я за подругой. Удивляться не было сил. Пытаться разобраться в новом – тоже. Моя голова пухла от череды событий завершающегося дня.
– Килли, – усмехнулась Диаминта. – Раз ты попала в мир ишааров, то тебе надо как можно быстрее разобраться в их законах и правилах, если не хочешь окончательно потерять свободу.
– А была ли она у меня вообще? – вопрос был риторическим.