Дядя, ты кто?

Где же тогда ключ от новообретённой овощной ямы? На дядиной связке висели только два от входной двери и один от почтового ящика. Значит, ключ должен находиться где-то в квартире, но заниматься сейчас его поисками было недосуг. Я выбросил бумажный спам в мусорное ведро, собрал в папочку счета на оплату и направился в банк.

Приятные хлопоты и неприятные сны

Имущественные дела всегда затратны по времени и по деньгам. Домой я вернулся уже в шестом часу вечера: пусть уставшим, но зато полноправным собственником, который освободился от всех долгов. Я быстро сварил себе два десятка пельменей, так же наскоро ими перекусил и хотел уже пораньше лечь спать, как вспомнил про не найденный ключ от овощной ямы. Собеседование с будущим боссом было назначено на завтрашнее утро, но, как сказали в кадрах: «Станислав Игоревич человек занятой. Может подъехать позже или вообще перенести встречу». В полдень же у меня была электричка, а следующая лишь через сутки. При таких раскладах заниматься ключом получалось только сегодня, и я без особой охоты приступил к его поискам.

Удача меня не оставила, и вскоре ключ, отличный от почтового и обоих квартирных, нашёлся. Плоский и грязно-серый, он вместе с членской книжкой лежал в селёдочнице на нижней полке старенького серванта. Конечно, место для хранения было выбрано странное. Неужели дядя так редко бывал на овощной яме, что даже не удосужился повесить ключ на свою «жиденькую» связку? На правах нового хозяина я исправил этот недочёт и прицепил находку на общее кольцо.

Несмотря на усталость и сытный ужин, я долго не мог уснуть. Возможно, тут сказались и моя непривычка к новому спальному месту, и сохранившееся ощущение дискомфорта от предыдущей похмельной ночи. За окном стало совсем темно, а я всё лежал и думал. При бессоннице в голову нередко приходят мысли, которые в сутолоке дня кажутся второстепенными. Вот теперь время дошло и до них, и те посыпались, словно пропущенные неоплаченные счета из раскрывшегося почтового ящика.

А зачем дяде вообще была нужна овощная яма? Своего садика-огородика он отродясь не имел и ведением сельского хозяйства никогда не увлекался. Те соленья-варенья и заготовки, что мама посылала с ним гостинцами, без проблем могли разместиться даже в его небольшом холодильнике. Дядя всегда был худой как палка, и то, что он заморачивался созданием продуктовых запасов, представлялось мне в высшей степени удивительным. Под эти вопросы, так и оставшиеся без ответов, я уснул…

Мне приснился рой из медведок, которые облепили что-то округлое и серое, похожее на гигантскую картофелину. Омерзительные насекомые отчаянно работали челюстями и толкались друг с другом за право занять лучшее место на пиршестве. Тут две медведки, особенно крупные на фоне остальных, сцепились меж собой в схватке не на жизнь, а на смерть. В пылу борьбы они упали с картофелины, и, пока их место не заняли другие, я увидел причину раздора этих прожорливых созданий. То был вытекший человеческий глаз…

Проснувшись и придя в себя, я решил, что лучше полночи промаяться с алкогольной интоксикацией, чем видеть подобные сны. Пропустив в ванной воду до ледяного состояния, я умылся под её обжигающими струями, чтобы развеять остатки ночного кошмара. Вчерашние холодные пельмени были нормальным вариантом для холостяцкого завтрака, но есть мне не хотелось совсем. Сменив рубашку на новую, я вышел за полчаса до назначенного собеседования…

Дядина фирма находилась в паре кварталов от дома. Прогулочным шагом я преодолел это расстояние минут за десять. В двухэтажном офисном центре безошибочно угадывался бывший детский садик: над козырьком его входной группы трафаретно темнела надпись «СОЛНЫШКО», оставшаяся на фасаде после убранных букв, а у дальней стороны забора догнивал остов дощатого грузовичка. Я зашёл в небольшой холл, оказавшийся пустым, и набрал телефон отдела кадров. Там мне ответили и объяснили, как подняться в правое крыло второго этажа.

ООО «Кабельторг» занимало три смежных помещения по одной стороне. В первом по ходу и самом большом размещался отдел продаж. Мне показалось, что раньше тут запросто могла быть детская спальня. Продажники занимались в основном тем, что по базам и справочникам обзванивали потенциальных покупателей кабельной продукции. Следующее помещение насчитывало поменьше квадратов, и делили его между собой кадры, бухгалтера, и юристы. Здесь же в углу располагалось и бывшее рабочее место моего дяди – бухгалтера по учёту материалов. А самый дальний кабинет облюбовал директор, который на мою удачу был на месте. Сопровождавшая меня кадровичка после стука зашла к боссу первой, но остановилась в дверях в выжидательной позе. Видимо, хозяин кабинета в это время заканчивал разговор по телефону. Потом она пропустила меня вперёд, а сама осталась в коридоре.

Директор неожиданно оказался человеком молодым, и это, надо признаться, кольнуло моё самолюбие. Он жестом пригласил меня сесть, а сам стал шарить глазами по заваленному бумагами столу. Моё резюме лежало в одной из кучек – я узнал его по выставляющемуся уголку с фотографией. Я хотел было указать на него будущему начальнику, но тот опередил мой порыв. Резким уверенным движением он достал лист с моим соискательством на должность, потом откинулся на спинку кресла и стал молча его читать. Эта ознакомительная пауза мне показалась очень долгой и от того – тревожной. Директор, пока не дочитал до конца, не проронил ни слова. Наконец, он отложил резюме перед собой и, словно пытаясь лучше усвоить прочитанное, начал проговаривать основные моменты. Говорил он короткими рублеными фразами и с непонятной то ли вопросительной, то ли, напротив, утвердительной интонацией:

– Значит, из Сестродольска. Племянник покойного Изольцева. Без опыта. Лесотехнический колледж. Очно. Конечно, не совсем наш профиль. Но, как говорится, не боги горшки…

Всё это время я испытывал малодушное желание поддакивать и глупо улыбаться, но, слава богу, удержался и от того, и от другого. Крайняя директорская фраза оказалась шуткой, и, подмигнув мне, он добавил:

– Ну, возражений у меня нет. Ты когда сможешь приступить к работе?

– Через неделю, Станислав Игоревич. Я только-только решил вопрос с квартирой, теперь надо кой-какие вещи из дома перевести.

– Добро! – директор привстал из своего кресла и пожал мне на прощание руку.

В коридоре меня ждала та же кадровичка.

– Как прошло? – спросила она с дежурным интересом.

– Станислав Игоревич, не против. Ждёт через неделю.

– Отлично. Перечень документов я продублирую вам на почту, они должны быть в оригиналах.

– Хорошо. Спасибо Вам!

– Не за что. Счастливо.

– До свидания! – сказал я почти уже коллеге и, спохватившись, спросил: – Извините, а как отсюда добраться до гаражного кооператива «Урожай-3»?

– Через дорогу напротив увидите остановку. Садитесь в пятнадцатый автобус, а там спросите у кондуктора, – подсказала та.

Не всякий фрукт – овощ

В фирме всё прошло намного быстрее, чем мне предполагалось, поэтому появившийся временной запас я решил потратить на получение полной картины относительно дядиного имущества. Следуя инструкции от кадровички, я минут через сорок вышел на загородном пустыре, одна придорожная часть которого представляла собой заброшенное поле, другая же, противоположная, была исполосована линиями старых гаражных боксов.

Этих «Урожаев» оказалось едва ли не с десяток. К тому же они были ещё «разбавлены» несколькими номерными «Автомобилистами». И логика расположения этих кооперативов ускользала даже от местных старожилов. Встреченные мной мужики твердо знали только название своего гаражного объединения и, в лучшем случае, двух соседних. Видимо, в своё время эти гаражи часто достраивались, пристраивались и перестраивались, а сами кооперативы то укрупнялись, то разукрупнялись, что в итоге и привело к существующей неразберихе. Меня зазря сгоняли к первому и четвёртому «Урожаю», а потом и к третьему «Автомобилисту». Лишь когда я сообразил сказать, что ищу овощную яму, то мне сразу указали правильный путь: нужно было перейти на последнюю линию и идти налево до конца.