Страница 46 из 48
— Предательница, я так и знал, что тебе нельзя доверять. Когда ты успела связаться со своей сестрицей?
— Что? С какой сестрицей? — шепчу, стараясь отодвинуться от лезвия, а для этого приходится вжиматься в гору мышц за моей спиной.
— Не лги. Ты была и осталась чужачкой. Только ничего у тебя не выйдет. Сейчас я позову гурун-хара, и они опустошат и Имперского наследника, и твоего ненормального сына. А потом отдадут всю отобранную магию земляному дракону. Но ты этого уже не увидишь.
Начинаю понимать, что Вихо принял Роу за огненно-водяного дракона, мужа моей сестры Алексы. А, значит, есть шанс, что, пока верховный властитель находится в заблуждении, гурун-хара сами разберутся и не тронут джахта с земляной стихией. Вот только Вихо прав: мне это уже не поможет.
В горячечном голосе моего убийцы явственно проступает безумие. Острое лезвие клинка всё сильнее давит на мою шею, я уже чувствую стекающую по ней каплю крови.
Инстинкт оказывается сильнее логики. Я всё-таки успеваю сделать бессмысленную попытку: создаю воздушный воротник, отталкивающий смертоносное лезвие. Оно хоть и не отодвигается, но замирает на месте. Сейчас, когда помощь так близко, я больше не готова уходить, я отчаянно цепляюсь за жизнь.
Вихо шипит, усиливая нажим. И я, почувствовав, как слабеет моя стихия, все оставшиеся силы бросаю на призыв. Роу должен успеть спасти хотя бы сына.
Обрушившийся непонятно откуда песчанно-земляной вихрь лишает меня сознания.
Лежу словно в колыбели. Меня обволакивает земля, но не тяжёлым грузом, а мягким пушистым одеялом. На лице ни одной песчинки, потому что от земляного потолка меня отделяет воздушный пузырь. Первая мысль не о себе. Сын. Где он? Я его не чувствую.
Пытаюсь вскочить, ожидая сопротивления, но земля расступается, прежде чем я её касаюсь. Только по спине ползут тоненькие струйки песка, но это ерунда, потому что на моих ногах, разгребая передними лапами песчано-земляной холмик, копошится маленький дракон. Он издаёт радостный скрежет и прыгает мне на руки, а я инстинктивно прижимаю его к сердцу.
Оглядываюсь в изумлении. Вот сейчас я вообще ничего не понимаю. Вокруг меня открытое пространство, куда-то исчезло великое божество чампов, спящий жёлтый дракон; я сижу в воронке из песка, каменный пол храма до самого рва засыпан грудами стекла.
А на противоположном берегу стоит молчаливая толпа чампов. Все взгляды устремлены на огромного крылатого зверя, освещённого восходящим солнцем. Чешуя парящего зверя переливается жёлтыми и красными оттенками. Дракон издаёт победный рёв и медленно, стараясь не взметнуть в воздух песчаную и стеклянную пыль, опускается в некотором отдалении от меня.
Мой резвый дракончик вырывается из объятий и, трепеща ещё не окрепшими крылышками, длинными прыжками бросается к месту приземления отца. Два зверя, огромный и маленький, соприкасаются носами совсем как ящеры при знакомстве. Хотя, если разобраться, они и есть ящеры, а я ящеринная или ящерячья… тьфу пропасть, как же будет правильно? Ага, я драконья мама, и жена я теперь, кажется, тоже драконья. Надеюсь, в спальне Роу всё-таки будет оставаться человеком. При этой мысли я краснею и не от смущения, а от предвкушения. Как же я соскучилась.
Весь этот бред крутится в моей голове, провоцируя нервный смех, пока не появляется первая разумная мысль, от которой по моей спине бежит холодок.
Стоп, а куда исчез Вихо? Начинаю нервно озираться, и вижу его неподвижно сидящим в окружении странных жёлтых колонн.
— Это гурун-хара, — произносит за моей спиной родной женский голос, услышав который, я вскакиваю с радостным криком.
— Лера! Ты жива? — обхватываю её руками, и Лера крепко прижимает меня к себе.
— Ну, ну, сейчас-то чего реветь? Естественно, жива. Я же тоже маг, девочка. Ставить щиты — это навык, на уровне инстинкта ещё с Академии. Правда, не применялся давно. А насчёт гурун-хара… Как ты думаешь, почему ты слышала о Совете магов, но никогда не видела его представителей?
— Не знаю, — отвечаю я, удивляясь, что никогда не задавалась этим вопросом.
— Когда погиб мой муж, маги не хотели отдавать Вихо всю власть. И тогда он лишил их магии с помощью гурун-хара. Только некоторые успели сбежать в Восточные горы. Я всё время боялась, что придёт момент, и он точно так же поступит со своими братьями. Так что, девочка моя, Асхар до бесконечности справедлив.
— Но кто отдал этот приказ сейчас?
— Ну, вряд ли твой новорождённый сын. Я думаю, малыш хотел защитить свою маму, а гурун-хара уже сами разобрались, кто ей угрожает.
— Они что, разумные? — я с ужасом смотрю на окружающие Вихо жёлтые колонны, которые прямо сейчас опустошают его Хранилище, и мне становится не по себе.
— Вряд ли полностью, у них разум на уровне прочих магических тварей, как у наших ящеров. Но желание повелителя они уловить способны. Жаль, что нет Керуга, он бы больше рассказал, а я не сильна в тонкостях, — Лера смотрит куда-то за мою спину, и её перепачканное сажей лицо озаряет улыбка.
— Керуг жив, — раздаётся над моей головой голос Роу, — через пару недель вернётся и всем всё расскажет, потому что сам я и половины не понимаю.
Говоря всё это, Роу обхватывает меня свободной рукой и разворачивает к себе. На второй он держит сына: держит по-мужски, то есть как попало. Малыш барахтается, лёжа животом на большой отцовской ладони, и вот-вот упадёт. Я ойкаю и выхватываю сына. А Роу смеётся и обнимает нас обоих уже двумя руками, зарываясь носом в мои волосы.
— Как же вкусно ты пахнешь, — шепчет он невнятно, прихватив губами верхушку моего уха.
Вот ведь лжец. Чем я могу сейчас пахнуть? Вся в саже и земле, пробегавшая более суток, родившая между делом и забывшая, что такое вода и мыло. А, может, и не лжец. Я втягиваю носом воздух раскалённых камней, специй, хвойного леса и терпкий запах любимого мужчины. Он ведь тоже пахнет изумительно.
И тут я понимаю, что одежды на моём муже после того, как он избавился от чешуи, ну совсем нет, ни ниточки. И не просто понимаю, но и чувствую бедром, что он очень соскучился.
— Надеюсь, кто-нибудь даст моему сыну плащ, — доносится издалека ворчливый голос Леры. — Негоже верховному джахту голым задом перед вассалами светить.
Эпилог
1.
Прошло две недели.
Вернувшийся Керуг едва ли не час стоял на чистом гладком острове, где некогда возвышался храм. Роу приказал убрать все следы разрушений, и теперь здесь была новая площадка.
Первыми словами шамана были:
— А я всё-таки самый предусмотрительный. Хорошо, что все трактаты, которые веками хранились в библиотеке храма, я перед последней поездкой распорядился перенести в подземелье. А камень… что камень? Я когда-то мечтал построить храм из горного хрусталя. Но не разрушать же было созданное предками. Меня бы не поняли. А так само собой получилось.
— И как ты думаешь возводить такой храм? — спросил стоявший рядом Роу. — Из горного хрусталя ещё никто не строил.
— С твоей помощью. Будем строить из песчаника, а потом ты применишь свой огонь.
Левая бровь Роу удивлённо изогнулась:
— Но при этом же получается обычное стекло.
— А вот для того, чтобы получилось не стекло, а горный хрусталь, нам и понадобятся древние книги, которые я припрятал в подземелье.
Посетив запертого в подвале Вихо, Токела несколько дней ходил мрачный. И Роу уже начал беспокоиться, но младший брат пришёл к нему сам.
— Мы ничего не можем сделать, чтобы вернуть ему разум? — спросил он с тоской в голосе, глядя мимо Роу.
— Разве что Керуг что-нибудь найдёт в своих книгах. Но, насколько я знаю, он уже искал раньше. Помнишь шамана по имени Канги? Он был правой рукой нашего отца.
Токела задумался, потом неуверенно кивнул:
— Помню, но смутно, я тогда ещё совсем мальчишкой был.
— Он был кузеном Керуга, и пока его держали в подвалах крепости, Керуг пытался найти способ вытащить его из безумия.