Страница 21 из 48
В голове мелькают слова «помочь», «поддержать». Но вслух я их не произношу. Какая от меня помощь? Вот если бы в сложную минуту я могла на расстоянии передать ему часть своей силы. Но такое, увы, только в сказках бывает.
— Моя храбрая девочка, — шепчет Роу, крепче прижимая меня к себе, он и без слов понял, что я имею в виду. — Такая отважная, что готова броситься на помощь. Ничего плохого со мной не случится, пока ты меня ждёшь.
Потом я вместе с Лерой стою на воротной башне, глядя вслед поднимающемуся на холм отряду. Я знаю, что Роу чувствует мой взгляд, но не оборачивается — нельзя, и у нас в Хорнии и здесь в Чампии это общепризнанная дурная примета. А я стараюсь запомнить каждую мелочь, каждое его движение. Даже когда он уже далеко, и я не могу разглядеть, воображение дорисовывает мне моего сильного, любимого и очень страстного мужа. Это несложно, потому что волны нашего недавнего слияния всё ещё бродят внутри меня лаская каждую клеточку моего тела. И этим ощущением я делюсь с удаляющимся мужем. А потом отпускаю его.
Лера зовёт меня внутрь, заметив, что я продрогла. Следую за ней с сожалением, как будто мои шаги по крепостной стене от воротной башни тоже увеличивают расстояние между мной и мужем.
Мне предстоит ждать, вот только сколько? Месяц? Два? Ждать и переживать каждую минуту, а вдруг именно сейчас он в опасности.
О том, что опасность внутри крепостных стен может грозить мне, в тот момент я не думаю.
*****
Прошло немногим больше месяца.
— Госпожа, — задыхаясь от быстрого бега частит Алита. — Я сказала, как вы велели, но он сам идёт сюда.
Она не успевает договорить, как безо всякого предупреждения дверь распахивается и на пороге появляется Вихо. Одно движение кисти, и Алита, послушно выскакивает за дверь, успев бросить на меня жалобный взгляд. А он падает в кресло, но не разваливается в нём, а напротив, чуть наклоняется вперёд. И его лицо оказывается на одном уровне с моим. Я стою перед ним, как напакостивший ребёнок.
— Третий день ты сказываешься больной, — утробно рычит он, и видно, что это он ещё сдерживается. — Но что-то незаметно, чтобы тебе было плохо. Первые два я давал тебе время привыкнуть, погоревать, прийти в себя. Но ты злоупотребляешь моей добротой.
— Мне не о чем горевать. Роу — жив.
— Ты что не слышала, что сказал Ивар? Он единственный чудом уцелел во время обвала. Да и то, потому что отстал от отряда. Неужели ты думаешь, что он мог вернуться, не убедившись.
— Роу — жив, — упрямо повторяю я. — Я чувствую.
Вихо закатывает глаза:
— Оставь эти бредни. Неужели ты думаешь, что меня радует его гибель?
— Но вашу мать это бы обрадовало, — вырывается у меня, и в глазах Вихо появляется ярость.
— Я не моя мать. Я никогда не злоумышлял против брата. Ты сама видела, Стела Истины это подтвердила.
Тут возразить нечего. И я судорожно вздыхаю.
— Если бы была хоть малейшая надежда, я бы сам поехал на его поиски.
— Но я же говорю, что он жив. Я чувствую здесь, — я протягиваю вперёд правую руку, хотя это бессмысленно. Хаотичный рисунок красных, жёлтых и белых линий, появившийся на наших с Роу запястьях в день консумации, стал невидимым уже на третий день. Мы оба его чувствовали, и постепенно привыкли к его своевольному поведению. Нити меняли форму, переплетаясь, излучая то тепло, то холод, иногда замирая, но потом снова приходя в движение. Мы с Роу к этому привыкли, но как я могу доказать Вихо, что знак истинной связи живой. А значит, и Роу жив. И хотя когда-то мы с мужем решили никому не рассказывать о знаке, а Вихо и Керугу, видевшим его, не напоминать, сейчас я сбивчиво, путая слова пытаюсь объяснить Вихо, откуда черпаю уверенность.
— Это бредни, — неожиданно спокойно говорит он, дав мне выговориться. — у меня был воин, который потерял руку в сражении. Он до сих пор часто жалуется, что рука, которой нет, болит. Так бывает.
— Но не со мной.
— Хватит, — рявкает Вихо и хлопает ладонью по подлокотнику кресла, от чего тот жалобно трещит. — Ты упряма и недальновидна, как все женщины. Но ты сейчас не в своей Хорнии, у нас есть порядок и обычаи, и ты будешь им подчиняться. Женщина не может жить одна. Я наследую имущество своего брата, и весь его клан вливается в мой. Отныне и мать Роу, и ты под моим покровительством. Лера ни в чём не будет испытывать нужды, к ней будут относиться с прежним уважением. И тебя ждёт не самая плохая участь. Ты не станешь моей наложницей, принцесса, я возьму тебя второй женой по обряду Асиды.
— Но наш с Роу сын, разве он не может быть наследником клана отца?
— Клану нужен джахт прямо сейчас, а не в будущем. Если от наследования отказываются все члены семьи, в клане начинаются распри. Поэтому с древних времен существует закон, если погибает вождь, все мужчины клана имеют право биться за руку его вдовы. Этот закон неоспорим. Но, не бойся, я не откажусь.
Вихо поднимается во весь свой огромный рост.
— И я буду мягок. Я дам тебе время до рождения ребёнка. Но знай, если хочешь, чтобы твой сын стал моим законным наследником, обряд лучше всего провести до его появления на свет. Можете вместе с Лерой жить в своих прежних комнатах. Но всех стражников я сменю на своих. Не уверен, что все сразу признают мою руку. Нужно время.
Дверь за Вихо закрывается, и я без сил опускаюсь на ковёр. Роу — жив. У меня два месяца. Неужели он не успеет вернуться?
Глава 10. В поисках выхода
Вихо не ошибся. Люди Роу не спешили признавать его власть.
Нет, это не значит, что они верили в то, что Роу может вернуться.
Они верили Ивару, хольду Роу, самому надёжному из его ближников.
Но приносить клятву верности Вихо они не спешили. Никто не побежал. Они по-прежнему несли караульную службу возле моих дверей, у входа в башню и на крепостной стене нашей части крепости. Но теперь им пришлось потесниться. Рядом с ними на тех же постах стояли и люди Вихо. Стояли мирно, не ссорились. Все всё понимали. Вот только что? Мне просто необходимо было в этом разобраться, и чем быстрее, тем лучше.
Ждали моего решения? Как же плохо я знала историю и обычаи страны, в которую меня занесло. Живя под защитой Роу, я об этом не задумывалась.
Что если Вихо, пользуясь моей неосведомлённостью, пытается внушить мне, что от меня ничего не зависит? А на самом деле он просто скрывает от меня возможные лазейки.
Глядя в лица моих людей, людей Роу, я поняла, что именно мой отказ немедленно бежать и просить Вихо о покровительстве удерживает и их от принятия решения.
Вдруг я всё-таки имею право выбора? Например, могу вместо Вихо предпочесть младшего брата. Сама идея, что я могу быть с другим мужчиной, кроме Роу, казалась мне кощунственной, но при мысли о Токеле меня хотя бы не охватывал ужас. Я должна была продумать все варианты. Ведь, если окажется, что я имею возможность выбирать, то можно потянуть время, а то и договориться с кем-нибудь из тех, кто верен Роу, о лжебраке. В конце концов, во мне растёт частичка моего мужа, которому они присягали.
Они это знали и ждали.
Три дня назад, когда прозвучал гонг, и открылись въездные ворота, раздались приветственные крики, быстро стихшие под мрачными взглядами вернувшихся. То, что поиски закончились неудачей, стало ясно сразу же.
Не увидев никого из клана Роу, я сначала решила, что его отряд просто ещё в пути. Но, раздвинув воинов, вперёд вышел Ивар. И в первое мгновение я поверила выражению скорби на его лице, а не своим ощущениям.
Когда я очнулась, рядом с моей кроватью сидела Лера с каменным лицом, в котором не было ничего живого.
Я повернула голову на звук и увидела Алиту с покрасневшими от слёз глазами и почувствовала, как подкрадывается ко мне паника. Ещё миг, и захлестнёт. Но удар маленькой ножкой под рёбра заставил меня охнуть от боли и схватиться за живот. За следующую мысль о том, что теперь я одна отвечаю за малыша, я получила второй удар, на этот раз сильнее. Кажется, кто-то всерьёз настроился изгнать из моей головы плохие мысли. И вот тогда я почувствовала ожог под кожей на правом запястье.