Страница 3 из 3
Напротив, свесив ноги в тапочках, с высокой кровати, сидела соседка и не сводила с неё взгляда. Маня видела только тапочки и носки в разноцветные полоски.
– Проснулась. – С удовлетворением произнесли тапочки.
Маня на голос повернула голову, тапочки быстро оказались на полу, а над ними выпрямилась высокая сухопарая сеньора. Прямая спина и гладко зачёсанные в пучок волосы, демонстрировали идеальную форму черепа. Правильные и четкие черты лица, не портили даже морщинки вокруг глаз, в которых плескалось сочувствие. Дам такого возраста, в Европе, принято называть синьорами.
– Сколько времени? – слабым голосом спросила Маня.
– 23.45. – ответила сеньора, над Маней склонились еще две головы.
На одной красовался обруч в стразах, вторую обрамляла стрижка со скошенной набок челкой.
– Роза. – Представился обруч.
– Мила. – Сказала чёлка.
Роза и Мила вдруг попали в аквариум, кто-то погнал волну вправо и лица вытянулись сначала в одну, потом в другую сторону.
Итѝя шлепнулась боком о потолок беззвучно и безболезненно. Отскочила и вылетела бы в коридор, если бы кто-то не ухватил её за хвост. Оказывается, теперь она тоже капля, а Волк удержавший Итѝю, банально круглый шар.
Мила и Роза помчались в коридор.
– Бедняжка. – Прошептала сеньора и взобралась на свою кроватную высоту.
Через несколько секунд вокруг Маниной кровати началась суета, укол, ватка, число белых фигур возросло до трех. Итѝя рассматривала Маню, теперь она лежала в футболке и в пижамных серых штанах, с босыми ногами, увешанная трубками и мешочками. Расслабленное лицо с закрытыми глазами и безвольно брошенная вдоль тела рука.
– Ну довольна? Нравиться валяться тряпкой? – Занудил из шара Волк. – Я не застал тебя дома, успел увидеть, как села в вагон. Но проникнуть внутрь, при скорости 250 километров в час, не могу даже я. Не поезд, а ракета. Мне больше нравился плацкарт – лег вечером на полку в Питере, просыпаешься уже в Москве. Волк разговаривал с Итѝей, при этом, просто впился глазами в Маню.
Итѝя, смотрела как Роза с Милой стояли напротив открытой двери и о чем-то говорили испуганными голосами, они почти шептали. Итѝя приблизилась, чтобы услышать их и попробовать связать нити времени, катапульт не сработал. Значит эти фигуры проходные. Кто-то резко бросил Итѝю в штопор, изменил маршрут, и рядом с кроватью Мани всё отключил…
Маня, в очередной раз, медленно возвращалась в действительность, – тот же белый потолок, стойка с капельницей, и распахнутая в коридор дверь. Лицо в зеленой легкой шапочке, прямо напротив, и мягкий мужской голос:
– Не балуй, детка. Рано ещё. – Голос мягкий, а звучит как приказ строго воспитателя.
Маня-детка кивнула, и отвернула голову к стене, смотреть на тени, передвигающиеся за дверью скучно, разговаривать с пересохшим горлом трудно. Да и неинтересно. Веки отяжелили, она пыталась открыть глаза, но они упрямо закрывались.
– Пить нельзя, а спать полезно. – Мягкий голос легкой шапочки удалялся.
Мане снился поезд, она села в Сапсан в четыре тридцать и считала это избавлением. Три тяжёлых дня в разгромленной питерской квартире, оказались настоящим испытанием. Масштабный клиринг не освежил воздух и не улучшил обстановку. Запах заброшенности и запустения, казался ей прихожей вечности, из которой было два пути – быстро сделать шаг назад или проскочить неуютный коридор. Она шагнула решительно назад, темная скользкая ночная улица на Петроградской, такси, Московский вокзал, аптека с сиропом от кашля, вагон в котором она вспомнила, что забыла купить бутылку воды. Не запила сироп и уронив голову на руки уснула на откидывающемся столике. Во сне она шла в проёме между креслами, отыскивая бутылочки с водой. Они стояли на каждом столике, она протягивала руку, но натыкалась на стену. Навстречу, попалась продавец с тележкой, у нее был чай, шоколадки, вода, кофе, чипсы.
– Чай, воду, кофе. – Устремилась она к тележке со своим заказом, продавец не отреагировала и покатила свой товар прямо на Маню. Колеса прокатились по рукам, вода проплыла над головой и с грохотом удалилась. Маня вспомнила, что не захватила с собой банковскую карту, а теперь не могла вспомнить ни номер своего вагона, ни номер места, где осталась сумка с телефоном карточкой деньгами и документами. Она вскочила и полетела вдоль вагона. Сумка оказалась на крючке у окна, а она сама спала, положив голову на руки.
Уже в Москве, пробираясь на джипе по пробкам, она так же мучительно хотела пить. Но купить воды всё не получалось. А потом…, потом то засыпала, как будто кто-то невидимый втягивал её в сон, то просыпалась, да так резко, будто удавалось вырваться из цепких рук, с болью отодрав свое солнечное сплетение. Картины действительности меняли ракурс, демонстрируя сцены сверху, в движении сбоку, и теперь через распахнутую дверь. В проеме появились две сеньоры, одна укутанная в халат, вторая в теплой пижаме.
– Все будет хорошо. – сказала пижама Мане, она кивнула в ответ и знакомому голосу, и лицу, разрезанному тонким удлиненным носом на две половины.
Сеньоры постояли пару секунд и исчезли за проемом двери. Кто-то шептался за ее головой. Два дрона напали на Кремль, один успел сбросить взрывчатку. Крыша горит, о президенте никто ничего не знает. Манино ухо улавливало обрывки слов, с оценками «ужас», «дожили», «страшно». Женские голоса ругали нациков, а Маня пыталась сказать, что историю устроили русские патриоты, чтобы разбудить народ и власти, заставить их очнуться и наконец посмотреть на войну через призму реальности. Посмотреть и защититься от беды. Сказать у Мани не получалось, и она уснула.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.