Времена Хокусая

Он достал из кармана пузырек с каплями, пипетку, оттянул морщинистое веко и запрокинул голову. В глаз скатилось несколько бисеринок прозрачной едкой жидкости.

Пилот, до сих пор сдерживавший смех, прыснул.

— Ну, разумеется, вы ничего не видели! — сказал он. — Ведь на выходной трубе был чехол! — и он снял чехол с внешней линзы.

— Ах, ты, щенок! Опять меня купил! — заорал старик и треснул молодого человека кулаком по спине.

Однако старик не рассердился. Он любил и ценил шутку. Большую часть жизни провел он на космических базах, а там все шутили — старые и молодые, ветераны и новички. И каждый старался превзойти другого в находчивости и остроумии. Правда, иной раз люди перебарщивали и невинные проделки превращались в грубое озорство. Но никто никогда не обижался. Такое уж там было правило — не терять чувство юмора. Ведь человеку надо хоть как-то развлекаться, а какие развлечения в космосе? Если не хочешь окончательно закиснуть, то выбирай себе роль по вкусу — либо незадачливого пьеро, либо развеселого комика. Старайся любой ценой разыграть ближнего и не сердись, когда сам попадешься на удочку.

Это правило неукоснительно соблюдалось не только на базах, но и в ракетах. Если бы молодой пилот оказался угрюмым и неразговорчивым, любой пассажир уже через сутки умирал бы со скуки. Так что старик нисколечко не обиделся. Он с интересом ждал, какую еще штуку выкинет этот парень. И вообще, они отлично ладили. Старик почувствовал симпатию к пилоту в первый же день, как только они вылетели с Марса. Он узнавал в нем свои черты — сам был таким же в юности.

— Ну, вот, теперь все в порядке, — сказал пилот. — Теперь увидите. — Он отрегулировал видеоскоп и направил его на голубовато-зеленую звезду, мерцавшую во мраке.

— О-о! Вижу, вижу! Вот она, Земля! Наконец-то! Синие пятна… это океаны И зеленые — материки… И белые облака вижу… Сколько нам еще осталось лететь?

— Я же вам недавно говорил. Два дня до космодрома на Луне. А оттуда до Земли всего один день. Совсем уже мало осталось. Ишь, как вам не терпится!

Не отрываясь от видеоскопа, старик ответил:

— Да ты не сердись. Ведь я не был на Земле около сорока лет…

— Так долго? Почему? — удивленно спросил пилот. — Ведь каждые десять лет полагается отпуск. Обычно его проводят на Земле. А вы, значит, как попали в космос, так ни разу и не были дома?..

— Да, выходит так.

— А на каких базах вы работали?

— Сначала на лунной. В то время как раз начали осваивать Марс. Ну, я и записался добровольцем. Еще бы, такой случай представился! Очень уж хотелось забраться подальше от Земли…

— Это я понимаю. Вот взять меня, например. Моя ракета курсирует между Марсом и Землей. Неплохо, конечно. Но страсть как хочется перейти на дальние космические трассы. Черт его знает, чем объяснить такое желание… Не то космос притягивает, не то Земля подгоняет. Но ничего с этим не поделаешь. Так все время и сосет какой-то червячок.

Старик понимающе кивнул.

— Да, все мы одинаковые. Все одержимы космосом. Помню, начал я работать на Марсе. Первое время ходил как угорелый, от радости, значит. А прошло десять лет, кончился первый этап освоения, и заскучал. Попросился в разведотряд, на малые планеты. Тоже интересно было. Несколько раз открывал там месторождения ценных металлов. Большие деньги зарабатывал. Только что с ними делать в космосе? Как вернусь на марсианскую базу, так и спущу все до последнего медяка. Азартными играми я увлекался. Все-таки какое-то разнообразие. Ну, проиграюсь, отдохну немного и снова на малые планеты. И так без конца…

— А потом?

— Потом? Опять пошел добровольцем. В разведотряд на Юпитер. Сначала у нас там была маленькая база, рядом с Юпитером, на искусственном спутнике. Холод, пустота, кругом голубой лед. Перед глазами огромное полушарие, закрывшее полнеба.

— Как вы только все это вынесли! — сказал молодой пилот. Но голос его звучал восторженно, глаза светились мечтой.

Старик помолчал немного, потом продолжал:

— Тогда мне только что исполнилось сорок лет. И я попросился назад, снова захотел работать на маленьких планетах.

— Почему?

— Не знаю. Захотелось быть ближе к Земле.

— Да, странно… Это, наверно, из-за возраста.

— Может быть. Конечно, в мире сплошного льда все остается неизменным, но для людей-то время идет… Ну, вот… а потом я вернулся на нашу старую марсианскую базу. И вдруг затосковал по Земле. Прямо места себе не находил. Все в телескоп смотрел…

Пилот с сомнением покачал головой.

— Этого я не понимаю.

— Поймешь когда-нибудь. Придет время, и поймешь. Видишь ли, вдруг появляется такое ощущение, словно Земля притягивает тебя к себе, а космос отталкивает. Наверно, когда становишься старым, космос перестает в тебе нуждаться.

Старик часто заморгал. Пилоту показалось, что глаза у старика заблестели.

— И тогда, — продолжал он, — хочется вернуться на Землю. В общем, это не так уж плохо: прожить остаток жизни на Земле и вспоминать о звездных мирах. Пожалуй, даже естественно.

— Да, конечно. Но в то же время не хочется расставаться с космосом. У меня все время такое чувство, что звезды совсем родные, ну, как члены семьи, что ли… — тихо сказал пилот и замолчал.

Старик кивнул, но, кажется, он не до конца понимал юношу. У него было на этот счет свое мнение.

Потом они открыли коробки с питательной смесью и принялись за свой незамысловатый обед. Отсчитывая секунды, громко тикали часы, и с каждым «тик-так» ракета приближалась к Земле.

Вдруг раздался оглушительный удар. Снаружи что-то завыло и заскрежетало. Корпус ракеты содрогнулся и затрясся, как в лихорадке. За иллюминатором в бешеной пляске завертелись звезды, сливаясь в сплошные серебряные полосы.

Старик вылетел из своего кресла и стукнулся о стенку. Некоторое время он не мог даже шелохнуться. Однако все это длилось не больше минуты. Потом снова наступила мертвая тишина.

Постепенно старик приходил в себя. Он стряхнул прилипшие к лицу остатки пищи и, потирая плечо, плачущим голосом сказал:

— Эй, пилот! Брось-ка свои идиотские штучки! Тоже мне вздумал стращать пассажира. Еще немного, и я бы подавился последним куском. Ну, погоди, прибудем на Землю, я тебе покажу! Тут же, на космодроме, напишу жалобу и заставлю тебя вернуть часть денег за проезд. Чтобы и тебе и другим неповадно было!

Конечно, старик прекрасно знал, что пилот тут ни при чем. Произошла какая-то авария. Но он также знал, что хныкать в космосе не положено, да и бесполезно.

Пилот тоже не проявлял никаких признаков страха.

— Ага! — сказал он с усмешкой. — На этот раз даже вы перепугались!

— Ты цел? — спросил старик. — Я здорово треснулся плечом.

— Какое там цел! Я весь изранен. Истекаю кровью. Вот только один рот и остался невредимым. Хоть говорить могу, и то ладно.

— Плохи дела! — воскликнул старик, бросаясь к пилоту.

Парень расхохотался.

— Да вру я! Все в порядке! Целехонек.

Действительно, кроме небольшой царапины на лбу, никаких повреждений у него не было. А лоб — ерунда, наверно, стукнулся о приборы.

Старик улыбнулся.

— Ax, ты, такой-сякой! Опять купил… А что это было, как ты думаешь? Метеорит?

— По всей вероятности, да. Решил поздороваться с нашей ракетой.

Пилот посмотрел в иллюминатор. Положение звезд совершенно изменилось. Потом заглянул в видеоскоп: голубовато-зеленая Земля исчезла. Значит, они сошли с курса. Радио не работало. Он вызвал все ближайшие базы — никакого ответа. Очевидно, отказало питание.

— Кажется, от удара испортились батареи. Связь прервана.

Старик прищурился.

— Надеюсь, на этот раз ты меня не разыгрываешь?

— К сожалению, нет. Очевидно, больше мне уж никого никогда не придется разыгрывать…

С этими словами молодой человек нажал на одну из кнопок. Послышался рев мотора, за иллюминатором выдвинулся длинный металлический стержень с зеркалом на конце: надо было осмотреть обшивку ракеты.