Страница 51 из 97
Она выехала на курорт Альбукерк, расположенный неподалеку от Лос-Аламоса. Для обеспечения личной безопасности запаслась свидетельством нью-йоркского врача, удостоверяющим необходимость прохождения курса лечения легких в этой курортной зоне. Сняв комнату, поселилась на окраине городка и начала готовиться к разведывательной операции.
Встреча с источником информации была назначена на воскресенье у храма в центре Альбукерка. И здесь Лоне пришлось поволноваться: источник пришел только на четвертое воскресенье. Целый месяц ожидания и нахождения вблизи засекреченного объекта! А произошла банальная история — источник перепутал дату встречи. Наконец встреча состоялась. Обмен паролями, получение ценнейших секретных документов, и можно трогаться в обратный путь. Однако судьба приготовила для Лоны еще одно испытание.
На вокзале в Альбукерке, уже при посадке в поезд, сотрудники ФБР неожиданно организовали тщательную проверку пассажиров и их багажа. Лона не растерялась. Сымитировав насморк, она достала коробку с бумажными салфетками, в которой были спрятаны полученные от источника документы, и вытащила из нее салфетку. И когда ее вещи начали смотреть, сунула эту коробку прямо в руки одному из проверяющих. А сама начала рыться в сумочке в поисках билета. Билет «нашелся», когда поезд готов был уже тронуться. Лону в спешке подсадили в вагон, и проверяющий машинально, на ходу возвратил ей «забытую» коробку без проверки. Через некоторое время ценнейшие документы были уже в Центре.
В ноябре 1945 года М. Коэн демобилизовался из армии и возвратился в США. В декабре того же года с ним была восстановлена связь. Хотя гитлеровская Германия была повержена и прямой угрозы возрождения фашизма не просматривалось, Моррис без колебаний дал согласие продолжать сотрудничество с советской внешней разведкой в непростое послевоенное время.
Начался новый этап в работе разведчиков. Коэны обеспечивали конспиративную связь с рядом ценных источников нью-йоркской резидентуры, причастных к разработке американского ядерного оружия.
Из воспоминаний Ю.С. Соколова:
«В работе Моррис отличался высочайшей надежностью. Кроме блестящих аналитических способностей он обладал спокойным характером и завидной выдержкой. Я никогда не видел его сердитым или раздраженным. Любую напряженность он мог снять своей доброй улыбкой, убедительностью доводов.
Для меня Моррис был и как старший брат, и как добрый советчик. Я постоянно чувствовал с его стороны и понимание, и поддержку в новой, непривычной для меня на первых порах обстановке. В то же время Моррис внимательно прислушивался к моим советам и рекомендациям, понимая, что они диктуются деловыми соображениями и заботой о его безопасности.
Обстановка в США тем временем становилась для нашей работы все более неблагоприятной. Особенно после подъема волны маккартизма, закрытия нашего генконсульства в Нью-Йорке в 1948 году и ухудшения отношений между США и СССР. Все это заставило нью-йоркскую резидентуру значительно повысить уровень средств обеспечения безопасности связи и ужесточить требования к их соблюдению. Центр принял решение о подготовке к передаче Морриса и Лоны на связь нелегалу».
В начале 1949 года Коэны были включены в состав резидентуры разведчика-нелегала Вильяма Фишера, ставшего впоследствии известным всему миру под именем полковника Рудольфа Абеля, и проработали с ним почти два года. Однако в конце 1950 года Моррис и Леонтина были выведены из США в Советский Союз. И сделано это было целенаправленно. Ведь Моррис Коэн был хорошо известен как боец испанских интербригад, и это могло привлечь к нему ненужное внимание в США. Как показали дальнейшие события, Коэны покинули Америку вовремя. Тем самым Центр смог избежать провалов в сети атомных источников и сохранить семейную пару разведчиков-нелегалов для дальнейшей работы.
Более трех лет находились Коэны в Центре. Здесь Леонтина прошла дополнительную специальную подготовку для работы радистом-шифровальщиком.
В 1954 году руководством внешней разведки было принято решение направить супругов Коэнов в Англию в качестве связников-радистов нелегальной резидентуры, которую возглавил другой знаменитый советский разведчик-нелегал — Конон Трофимович Молодый, работавший в этой стране под видом канадского бизнесмена Гордона Лонсдейла (оперативный псевдоним — «Бен»).
В Англию Коэны прибыли с паспортами на имя новозеландских бизнесменов Питера Джона Крогера и Хелен Джойс Крогер. Питеру потребовалось освоить профессию книготорговца-букиниста и открыть собственное дело. Супруги приобрели небольшой дом в двух километрах от базы ВВС Нортхолт под Лондоном, где на первом этаже открыли букинистический магазин, а на втором оборудовали радиоквартиру для связи с Москвой. Вскоре разведчики начали регулярно передавать в Центр «сведения особой важности». С 1955 по 1960 год резидентура «Бена» получила и передала с помощью Коэнов — Крогеров в Москву большое количество секретнейших материалов, касавшихся британских программ вооружений, в том числе ракетного оружия.
Однако в связи с предательством группа «Бена» была раскрыта. 7 января 1961 г. разведчики были арестованы.
На судебном процессе в Лондоне в знаменитом Уголовном суде высшей инстанции Олд Бейли, рассматривавшем «портлендское дело»[11], который начался 13 марта 1961 г., Лонсдейл взял все на себя, утверждая, что Крогеры ничего не знали о его разведывательной деятельности. Несмотря на то, что суду не удалось доказать причастность Крогеров к работе на советскую разведку, он 22 марта на основании сообщенных американцами сведений приговорил Питера и Хелен к 20 годам тюремного заключения. А днем позже — 23 марта — Гордон Лонсдейл был приговорен к 25 годам тюремного заключения.
Во время ареста, следствия и судебного процесса Питер и Хелен Крогеры вели себя стойко и мужественно и не выдали противнику никаких секретов.
Для Крогеров последовали девять долгих лет мотаний по английским тюрьмам, частая их смена обусловливалась опасениями побега. Питер и Хелен должны были отбывать свой срок заключения, находясь в разных тюрьмах Англии: Питер, естественно, в мужской, Хелен — в женской. Им было разрешено встречаться раз в месяц, и с этой целью их привозили в тюрьму, находившуюся где-нибудь на полпути от мест их заключения. Они виделись в тюремной комнате в присутствии надзирателя, и им разрешалось пить чай с печеньем и беседовать. Эти встречи, которые продолжались ровно один час, были для них каждый раз важным событием, так как разлука, несомненно, была самым тяжелым испытанием в их тюремной жизни.
Как и всем заключенным, им было разрешено писать одно письмо в неделю. Эти письма должны были быть написаны на тюремном бланке небольшого формата из четырех страниц и вложены в открытый конверт, для того чтобы тюремный цензор мог их читать. Крогеры переписывались между собой и с Лонсдейлом. Содержание этих писем Служба внешней разведки России обнародовала в начале 2001 года, а московский Центр общественных прикладных проблем Александра Жилина включил их в великолепно изданный двухтомник под общим названием «Письма из тюрем Ее Величества».
Безусловно, Хелен страдала от отсутствия свободы, и жизнь в тюрьме оказалась для нее более трудной, чем для Питера и Лонсдейла. Но ей помогали большая сила воли и врожденная стойкость к возникающим трудностям.
Из письма Х. Крогер Г. Лонсдейлу от 11 сентября 1961 г., тюрьма Ее Величества Уинсон Грин Роуд, Бирмингем, 18:
«Всю свою жизнь я боролась против несправедливости, дорогой мой, и любила тех, кто поступал так же. Как-нибудь я расскажу тебе об одной суфражистке (участница женского движения за предоставление женщинам одинаковых с мужчинами избирательных прав, которое называется суфражизм. — Прим. авт.) из Англии, которая в молодости прошла через ад, добиваясь того, чтобы женщины имели больше свободы. Я никогда ее не забуду — ее дух живет в моем сердце. Она учила меня и нескольких других девушек социализму, когда мы были еще подростками. Во время нашего процесса в Олд Бейли ее дух жил во мне… Если бы она была жива сегодня, она гордилась бы своей ученицей. Я часто задумываюсь о том, будут ли мои ученицы помнить меня так, как я помню ее…
11
Речь идет о «портлендской операции» — действиях советской внешней разведки с целью добыть сведения о работах в секретном военно-морском исследовательском центре подводного флота в Портленде. — Прим. реД.