Будущее уже было

Гость уже просто молча наблюдал, не пытаясь сказать даже и слова. Валентина Кузьминична, видя его небольшую растерянность и благородную скромность, взяла в руки тот самый декоративный ключ, под который на первый взгляд в этом произведении искусства никак не могло быть подобного крупного отверстия. Но, женщина на ручке ключа аккуратно нажала одновременно на два еле заметных выступа с разных сторон и придавила вниз. Ручка тут же поддалась и слегка вжалась, после чего повернулась вполоборота и отсоединилась от основного ключа, оставшись в другой руке хозяйки. Таким образом, ключ раскрылся на две части. В одной руке осталась та часть, что являлась когда-то ручкой ключа, только на конце её теперь была втулка с шестиугольным отверстием вглубь. Именно этой частью женщина вставила часть ключа в небольшое отверстие ларца, и провернула в два оборота, словно заводила часовой механизм. Сергей внимательно и с любопытством наблюдал за всем происходящим.

Но, как оказалось, это было только началом – лишь первым шагом. После этого Валентина Кузьминична взяла в руки вторую часть раздвоенного ключа. Только сейчас Филатов понял, что, настоящий-то ключ и есть тот самый, что сейчас у неё в руках. Та часть, что вышла из втулки ручки большого ключа, теперь представляла собой тонкий стержень с множеством разнообразных насечек и нарезок. А та его сторона, которая считалась, якобы секретной частью декоративного ключа, по-настоящему оказалась всего лишь ручкой настоящего. Взяв за эту часть, хозяйка вставила этот тонкий ключ в едва заметное второе отверстие шкатулки, чуть выше предыдущего, нажав вглубь до упора. Внутри что-то еле слышно щёлкнуло. Женщина сделала оборот ключом, и крышка отщёлкнулась и, вероятно, под воздействием какого-то внутреннего пружинного механизма, медленно поднялась. Сергей был настолько обескуражен, что, обомлев, не мог произнести ни звука.

Под основной крышкой всё содержимое прикрывалось ещё пятью небольшими крышками, по количеству отсеков, на которые было разбито внутреннее пространство. Валентина Кузьминична медленно открыла каждое по очереди, и взору предстали невообразимые богатства, что Сергей себе и представить никогда не мог. Самые разнообразные золотые и серебряные украшения были распределены по глубоким отсекам. В одном были аккуратно выложены кольца перстни с переливающимися ярким цветом крупными и мелкими камнями, в другом такие же яркие серьги, в третей секции ровным рядом выложены ровные гладкие и причудливо извивающиеся дамские браслеты, в четвёртом было вразнобой свалено множество разнообразных подвесок вперемежку с цепями, выложенными кругом и являвшимися основой всему этому разнообразию. Самый крупный центральный отсек был наполнен изумительными по красоте всевозможными переливающимися колье с прозрачными камнями в виде подвесок и витиеватыми брошами, центральное место среди которых занимала одна такая очень большой формы в виде цветка. В лучах солнца, разливающегося из окна на всю комнату, все эти драгоценности блистали яркими сочными перламутровыми цветами.

Сергей заворожённый этим обилием не мог отвести глаз от несметных богатств. Руки сами тянулись потрогать.

– Можно? – робко спросил он.

Получив согласие, гость очень осторожно пальцами зацепил эту выделяющуюся брошь и внимательно осмотрел её. С исключительной ювелирной точностью были исполнены каждый мельчайший узор на белом золоте в форме лилии, вероятно как раз в дань почитания своего королевского рода. Зелёные малахитовые камни, инкрустированные в изделие имели, казалось бы, тысячи мельчайших граней, создавая огромное разнообразие оттенков. На оборотной стороне Сергей обратил внимание на чётко выгравированную особым способом необычного округлого шрифта букву «V».

– Это всё выполнено лично самим Стефаном, – пояснила хозяйка, считывая вопрос с выражения лица странного гостя, и указывая на фирменный вензель на каждом из изделий. – Об этих украшениях не знает ни одна живая душа. Каждое изделие уникально. Как он сам признавался, экономил на материале от крупных заказов и использовал в личных целях. Он делал это втайне от своей супруги, персонально только для Ксении и любимой дочери.

Филатов не мог поверить, что когда-нибудь он вообще сможет держать в руках сразу такое количество драгоценностей. Внутри его боролись два чувства. Нет ни одного человека на свете, кто бы не пожелал обладать хотя бы частью таких богатств. В то же время Сергея грызла обида, что эти несметные сокровища, по сути и по праву принадлежавшие его возлюбленной, та никогда в жизни не увидит и не получит и тысячной части от такого наследства. «Куда уже завтра исчезнут все эти богатства? Как это всё спасти? – думал он. – Я не смогу просто так сейчас забрать это с собой». Вместе с тем его и уже грызла зависть: «Кому-то всё равно это в будущем достанется… Несправедливо достанется…»

Аккуратно вложив всё на место, Сергей, почему-то достал телефон и сделал фотоснимок драгоценностей. Прозвучал непонятный для хозяйки щелчок, и она тут же настороженно одним движением захлопнула крышку шкатулки со словами:

– Зачем вы это?..

– Да, просто, чтобы осталось на память, – попытался оправдаться Филатов.

– Пожалуй, вам пора, – тут же поменялась в настроении старушка.

– Конечно, – как бы опомнившись, гость соскочил с места, и вновь хотел было уже направиться к выходу, но, Валентина Кузьминична, опять остановила его:

– Прошу прощение… за моё любопытство, а можно в этой вашей диковинной штуковине ещё раз посмотреть на…

– Безусловно, – Сергей остановился и, повозившись некоторое время в приложениях, вновь включил то самое видео, какое уже и показывал ей прежде.

Женщина очень внимательно и пристально всматривалась в лица, изредка переводя взгляд на внучку, которая прижималась к ней рядом. Было понятно, что в её голове не укладывалось увиденное, но, и отрицать очевидное было неразумно. Только сейчас Филатов заметил в углу экрана красный сигнал, сигнализирующий что заряд батареи приближается к критической норме. «А ведь никто, конечно же, зарядного устройства с собой из будущего не прихватил, – промелькнуло в его голове. А, это значит, что последний заряд нужно тратить теперь только при крайней необходимости».

– Позвольте, угостить вас пирожным? – вдруг предложила хозяйка. – По случаю недавнего дня рождения нашей Маргоши.

Сергей не стал возражать, и Валентина Кузьминична пошла быстро хлопотать на кухне, чтобы приготовить горячий чай. Гость же продолжил осматривать обстановку квартиры. Его внимание остановилось на большом женском портрете на стене в чёрно-белом исполнении. Накрывая стол, и уловив его взгляд, хозяйка квартиры утвердительно ответила:

– Да, это как раз и есть моя дочь, и мама нашей Маргариты – известная актриса Ксения Бужинская. Филатов, внимательно осматривая портрет, хотел было уже вновь тайком запечатлеть и его на память. Но, немного подумав, всё же на этот раз, решил спросил разрешения. Получив утвердительный ответ, он быстро сделал щелчок смартфоном. Чтобы окончательно показать чудо техники будущего, Филатов тут же продемонстрировал результат на экране телефона. Валентина Кузьминична осталась крайне удивлена такими достижениями технического прогресса. Сергей же, уже незаметно сделал и ещё несколько снимков, только уже самой хозяйки квартиры вместе с прижавшейся к ней очаровательной внучкой.

Присаживаясь за стол и подняв кружку с ароматным чаем, гость произнёс:

– Маргарита… – Сергей чувствовал себя несколько неуютно, ему неловко было обращаться, хоть и к ребёнку, но без обычного уже ему отчества, однако он собрался и продолжил. – Дорогая, Маргарита, я очень хочу пожелать тебе долгой, пусть и не всегда беззаботной, но очень счастливой и наполненной яркими впечатлениями и искромётными приключениями, жизни…

Филатов замялся и не знал что ещё добавить и, просто достав из кармана, протянул девочке какую-то большую, с трудом умещающуюся в ладонь, серебряную вещицу с толстой цепочкой.

– Это тебе мой подарок на долгую память. Это часы, которые будут показывать, как для тебя движется время, отсчитывая минуту за минутой, час за часом, день за днём, год за годом. А чтобы оно никогда не остановилось, за этими часами нужно бережно ухаживать – нужно каждый день не забывать заводить. Регулярно – каждый день в одно и тоже время. И тогда ты проживёшь долго-долго, лет сто и даже больше, а твои часики всё будут тикать и тикать.