Будущее уже было

Уже дойдя до Александрийского театра, отряду повстречалась группа с измученным видом, солдат, которые несли на себе пулемёты и ленты с патронами. Отвечать на приветствие они не изъявили особого желания. Отправив половину из этой роты в Градоначальство, полковник поинтересовался у оставшихся в отряде:

– Сможете ли вы открыть огонь по первому приказанию?

В ответ ротный командир смущённо заявил:

– На улице морозно, а у нас нет ни воды, ни масла в кожухах.

– Приказываю, немедленно послать за всем необходимым, и на первой же остановке изготовить пулемёты к бою.

Сергей шёл рядом и наблюдал за всем, что происходило на Невском. Со вчерашнего дня здесь улицу никто не убирал, всюду хлам и стёкла, разбитые окна первых этажей, согнутые фонари, разбитые и разрушенные трамвайные вагоны целым составом стояли неподвижно по центру улицы. Любопытствующего народа уже гораздо меньше, но, всё же встречались и разнузданные компании, быстро исчезающие в подворотнях при виде солдатского отряда.

Дойдя до перекрёстка с Литейным проспектом, полковник приказал остановиться. Какой-то важный молодой офицер на извозчике прямо по обочине дороге, где шёл Филатов, догонял отряд. Не доезжая двух десятком метров, он выскочил из повозки и, заплетаясь в длинной шинели, бегом кинулся к полковнику. Кутепов сделал несколько шагов к нему на встречу, и офицеры столкнулись неподалёку от Сергея. Взволнованным и запыхавшимся голосом прибывший стал разъяснять:

– Взбунтовавшаяся толпа солдат и рабочих подожгла Окружной суд и идёт к Зимнему дворцу. Генерал Хабалов приказывает немедленно вернуться обратно.

Полковник ответил крайне возмущённо:

– Неужели у вас во всем Петрограде только и имеется, что мой, так называемый, карательный отряд? Значит, генерал Хабалов этим распоряжением, передаваемым через тебя, отменяет свое первое распоряжение?

Но, молодой офицер продолжал настаивать:

– Прошу, идти к Зимнему Дворцу.

– Уважаемый князь, господин Аргутинский-Долгоруков, идти по Невскому обратно нецелесообразно, уверенно возразил полковник. – Мне поставлена задача, и я обязан её выполнить. А, посему, передайте генералу, что я пойду по Литейному проспекту, затем по Симионовской к цирку Чинизелли, и выйду на Марсово поле, где, вероятно, я и увижу эту самую толпу.

Распрощавшись с молодым князем, отряд выдвинулся по Литейному проспекту, выстроившись в шеренги на ширину всей улицы. Сам полковник шёл впереди.

Сергей решил не идти вместе с отрядом, а остался на месте, с замиранием сердца глядя на величественное здание на перекрёстке. Внешний облик дома, который ему был так хорошо знаком, сейчас был изменён до неузнаваемости. Стены сплошь украшены резной плиткой с изумительной красоты лепниной. До четвёртого этажа здание увешано различными рекламными вывесками: «Ресторан Палкина», «Гастрономический магазин Соловьёва», «Аптека Келлера», «Меблированные комнаты «Киев», «Универсальный магазин мебели» и так далее. Но, Сергея интересовали далеко не вывески, и не заведения, расположенные здесь. Он стоял у того самого дома, где, буквально двумя днями ранее они вместе со своей очаровательной Настей так мило вели беседы с её бабушкой. Сергей хорошо помнил слова Маргариты Степановны о том, что она родилась и всю жизнь прожила в этом доме. «Неужели, и сейчас она может быть здесь», – самые разные мысли блуждали в его голове. «А что, если зайти?», «Что я скажу им?», «С какой стати они станут со мной разговаривать?» Вся решительность враз покинула нашего героя, стоя у порога будущих родственников.

Филатов ещё пару раз вошёл и вышел сквозь арку в колодец дома. С третьей попытки он всё-же решился сделать шаг вперёд, отворив тяжёлую резную подъездную дверь. Разглядывая всё те же кованные перила, Сергей поднимался выше и выше, и, наконец, вот он – у заветной двери. Сердце уже готово было выскочить сквозь эту фальшивую офицерскую шинель.

Окончательно набравшись смелости, он с дрожью в руке взялся перчаткой за кованную ручку по центру двери, предназначенную для стука, и робко трижды ударил по металлической подложке. За глухими дверьми ничего не было слышно. Сергей хотел было уже успокоить самого себя, что, мол, вероятно, дома никого нет, и со спокойной душой уйти, решив всё же напоследок стукнуть ещё пару раз, на всякий случай для подтверждения своей версии. Он лишь потянулся к ручке, как этот момент дверь со скрипом отворилась.

***

Пока толпа ликовала и браталась с рабочими с Выборгской стороны, Кирпичников с ближайшим своим окружением в компании всё тех же активистов из интеллигенции, обсуждали дальнейшие действия. Олег был рядом и всё хорошо слышал. Планировали захваты Арсенала, чтобы пополнить запасы оружия. Представители интеллигенции настаивали на захвате тюрем, и в первую очередь «Крестов» с целью освобождения заключённых. Марков сетовал на то, что солдаты измождены, сильно устали и требуется пропитание. Было решено разделить революционные массы на несколько групп. Часть, сразу отправили в заводские столовые. Другую часть вместе с Кирпичниковым направили в казармы московского полка, а наиболее стойкие и выдержанные под командованием Круглова отправились на Тихвинскую.

Именно в этой группе оказались Олег вместе со своим новым приятелем. Но, теперь они уже не спешили бежать в голове колонны, а потому, когда они в замыкающих рядах подошли к складским корпусам Арсенала, оставалось уже только наблюдать за тем, как солдаты грузят ящики с винтовками и снарядами в грузовики. Активных выстрелов и взрывов при этом не было слышно, следовательно, захват произошёл тихо, добровольно и без боя. Но, это предположение Олега тут же развеялось, когда у стены здания он натолкнулся на мёртвого генерала, который просто, словно ненужная вещь, валялся в луже крови.

На него никто не обращал внимания, вокруг кипела работа. Женщина среднего возраста невысокого роста с папиросой в зубах с солдатским ремнём поверх старой кожаной куртки, расстёгнутой до пояса, громко и лихо, смачно смешивая матерную речь с простонародной, командовала погрузкой и распределением винтовок и патронов по различным районам города для вооружения отрядов рабочих. Круглов распорядился выставить караул у складов и выдавать оружие только сторонникам восстания.

– Сколько же оружия бесконтрольно расплывается по столице? – Олег поделился своими размышлениями с приятелем.

– Почему бесконтрольно? – удивился тот. – Всё на благо революции.

– А кто сейчас может с уверенностью сказать, в чьи руки это всё попадёт, в руки сторонников или наоборот? И как определить, кто сторонник? Вот ушла машина до отказа гружёная винтовками, а где их разгрузят? Кто знает, где они потом осядут? В чьих руках? Может где-нибудь в бандитском притоне?

– Ну, скажешь тоже, – с негодованием возразил товарищ. – Не доверяешь революционерам?

– Ой, не доверяю, Николай, ой, не доверяю, – выдохнул Васильев. – И тебе пока не советую. Всякие тут попадаются.

***

Филатов стоял на хорошо знакомой ему лестничной площадке у хорошо знакомой двери. На пороге встречала ухоженная интеллигентная пожилая женщина.

– Что вам угодно? – строго спросила она, медленным, но строгим взглядом с головы до ног осмотрев «офицера».

Сергей растерянно молча смотрел хозяйке в глаза, не зная, что ответить. Но, после некоторой паузы всё же произнёс:

– Простите, а вы, вероятно та самая Валентина Кузьминична?

– Вероятно, та самая, – с удивлением ответила та. – А вас как, позвольте полюбопытствовать?

– Ах, простите, конечно же…, – замялся Филатов, снял фуражку и представился. – Меня зовут Сергей.

Хозяйка вопросительно посмотрела на мундир, и нежданный гость добавил:

– Ах, ещё раз простите за бестактность… Поручик Филатов.

– Так, всё-таки, что вам угодно, поручик Филатов? – вновь поинтересовалась женщина.

– Если честно, я по поводу вашей внучки.

– А, что с моей внучкой? – удивилась хозяйка.

Тут в дверной проём, отодвигая подол её длинного платья, протиснулась совсем маленькая девочка, с любопытством рассматривая мужчину.