Будущее уже было

– А с чего решили, что я смущаюсь?

– Я так совсем не думаю, – теперь уже кротко ответила девушка. – Я просто хотела попросить Вас проводить меня до булочной. Знаете, на улице беспорядки. Говорят, что повсюду снуют хулиганы. Я крайне нуждаюсь в сильном уверенном провожатом. Не соблаговолите мне составить компанию?

– Непременно, – теперь уже с глубокой внутренней уверенностью утвердительно произнёс Виталий. – Я как раз сам направляюсь в ближайшую лавку.

Девушка тут же нежно, словно сразу несколько змей, обвила своими руками руку соседа и прижалась к плечу. Парочка двинулась вниз по лестнице.

– Не сочтите за любопытство, но хотелось бы поинтересоваться, чем Вы занимаетесь, Виталий? – по дороге продолжила разговор спутница.

– Я люблю рисовать и пишу книги.

– Ой, как это прекрасно, – не скрывая восхищения, воскликнула Любовь. – А я сначала подумала, что вы какой-то учёный.

– Это почему?

– А вы напомнили мне моего папеньку. Он у меня был очень известный учёный. К сожалению, его уже нет в живых, но он столько всего создал, что его теперь знают многие другие учёные.

– Ну, я ведь тоже знаю многих самых разных учёных. Может и о вашем отце слышал.

– Менделеев его фамилия. Дмитрий Иванович. Слышали что-то о таком?

Виталий в этот момент чуть было не поперхнулся.

– Безусловно. В школе проходили…

– Куда проходили? – не поняла собеседника спутница.

– Я хотел сказать, что, конечно же, слышал и знаю о его величайших открытиях. Каждому, наверное, известна знаменитая Периодическая система химических элементов, созданная Менделеевым.

Любовь от изумления широко открыла свои раскосые глаза и с восхищением воскликнула:

– Вы и химией тоже интересуетесь? Вы так много всего знаете?

Виталий хотел в ответ сказать ещё что-то умное, чтобы окончательно выглядеть в глазах милой девушки образованным интеллигентом, но, решил на этом остановиться в познаниях, чтобы не скомпрометировать себя окончательно, тем более, что за увлекательной беседой они уже дошли до лавки.

***

Уже спустя несколько минут друзья оказались на главной улице столицы и сразу влились в гущу самой разнообразной толпы. Вся улица была заполонена народом. Самая разношёрстная публика, от промасленных рабочих и бородатых лакеев, до молодых студентов и курсисток, сгруппировавшись в кучки, целенаправленно шли в сторону вокзала. Наиболее агрессивная молодёжь вела себя очень дерзко и развязно. Деревянными палками и металлическими обрезками труб они то и дело пытались что-нибудь мимоходом обязательно разбить или просто сильно ударить. После них не оставалось ни одного целого фонаря вдоль дороги. С разбегу с криками и воплями, словно обезумевшие, они вдруг налетели на движущийся старенький трамвай и с размаху побили все его стёкла. Вагончик остановился, люди в ужасе выбежали на улицу. То и дело отовсюду слышался звон разбившихся окон первых этажей. Сергей вопросительно посмотрел на Тараса:

– Тебе это ничего не напоминает?

В ответ украинский товарищ просто отвёл взгляд в сторону. Группа наших героев двинулась вместе со всеми в общем потоке. Ближе к площади поток становился всё плотнее. Люди шли уже плотно прижимаясь плечо к плечу. Людская масса превратилась в единую, словно морскую, волну. Попав в поток, противостоять ему уже невозможно, и постепенно друзья начали не самопроизвольно отдаляться друг от друга, теряясь из виду.

Через некоторое время уже ближе к площади движение вдруг неожиданно остановилось. На пути поперёк всего проспекта дорогу горожанам перегородили солдатские шеренги. Стоя лицом к лицу к вчерашним крестьянским сынам и рабочим, сегодня надевшим солдатские шинели, народ из первых рядов пытался уговорить новобранцев пропустить их к площади. Население напирало убеждениями и своей массовостью. Солдаты же стояли непреступным строем. По лицам была видна их общая скорбь с народом, но присяга и приказ были, конечно же, важнее.

Сергей с Михаилом оказались вместе прижатыми с одной стороны лицом к лицу к солдатскому строю, а с другой к громкоголосой компании студенческой молодёжи с нацепленными на груди красными ленточками в виде бантов. Миловидная темноволосая девушка в полурастёгнутом пальто и без шапки озябшими руками сжимала в руках кривую длинную палку, служившую древком для флага в виде куска ярко красной материи. Девчонка, улыбаясь стоявшему рядом унтер-офицеру, игриво называя того «Тимохой», пыталась уговорить пропустить их компанию. В ответ высокий статный солдат нагловато пытаясь руками прижать к себе молодую особу, лишь отвечал: «Да, я бы ведь и не против, Ульянка, ты же знаешь. Тебя одну, да хоть куда… Хоть замуж. А вот с компанией, такого приказу не было».

Посчитав сказанное удачной шуткой, он громко расхохотался. Девушка своим флагом резко оттолкнула наглого военного, ударив того по рукам, и тут же спиной наткнулась на Мишу. Обернувшись и увидев ещё одного военного, она мило улыбнулась и спросила: «Может ты пропустишь, солдатик? Мне очень-очень надо к «бегемоту»!!!» Молодой парень опешил. Он совершенно не знал, что ответить девушке, которая невольно оказалась так близко, практически в его объятиях, и только посмотрел на Сергея. Девушка следом тоже перевела жалостный взгляд на стоявшего рядом «офицера».

Тут же неподалёку какой-то подвыпивший парень, по виду из рабочих, вдруг неожиданно рванув на себе телогрейку руками так, что пуговицы полетели в разные стороны, и яростно крикнул: «Дайте свободу или убейте!!!»

С другой стороны средних лет женщина взмолила: «Солдатики, только не стреляйте!» Унтер-офицер уверенно ответил: «Не бойтесь, стрелять не будем». После чего, развернувшись к Сергею, вдруг произнёс, словно оправдываясь, но так чтобы старший по званию услышал: «Они идут хлеба просить, пройдут и разойдутся».

Филатов, быстро осмотревшись вокруг, вдруг понял, что он в ближайшем окружении единственный «офицер высокого чина». Пристально посмотрел на унтер-офицера, которого девушка только что называла «Тимофеем», и почувствовал, что этот солдат только и ждёт его приказа, Сергей махнул головой и сделал жест рукой: «Пропустить!»

Молодой и дерзкий унтер, широко улыбнувшись в усы, перчаткой вытер лоб и, ловким движением приподняв фуражку наискось, скомандовал стоявшему рядом строю: «Расступись!»

Молодая девушка, обернулась и лукаво улыбнулась Михаилу. Их глаза оказались настолько близки друг к другу, что парню показалось, что он заглянул в глубину бездонного голубого озера. Это мгновение длилось недолго. Лишь крикнув: «Спасибо, красавчик», девушка быстро растворилась в толпе, хлынувшей в образовавшийся проход. Через минуту и его самого уже буквально затащило на площадь.

Митингующие тут же оказались лицом к лицу с полицейскими, которые с криками: «Кто пропустил? Кто позволил?», беспорядочно гоняли зевак из стороны в сторону. Казаки на лошадях также, создавая грозный вид и размахивая нагайками, делали вид, что наводят порядок, в действительности же просто прохаживались среди народа. Было заметно, что их никто не сторонится, а даже наоборот, заводит задушевный и весёлый разговор.

Олег уже с удивлением наблюдал за главным событием манифестантов, которое разворачивалось в самом центре площади возле памятника с всадником, почему то частично накрытого мешковиной. И в первую очередь, ему крайне непривычно было видеть на месте того самого памятника революционерке с флагом, сейчас совершенно другое изваяние. Сергей же, глубоко изучая историю родного города, знал, что это и есть тот самый памятник императору Александру-III, который как раз сейчас народ и называл этим обидным словом «бегемот». Остальные из друзей никакой «подмены» не заметили.

Именно здесь вокруг этого самого памятника и расположилась немногочисленная, но крайне активная молодёжь с митингом, размахивая красными флагами. Пели революционные песни, громко выкрикивая лозунги: «Долой войне! Долой царя! Долой самодержавие!»

Михаил сразу же узнал среди этой громкоголосой группировки, ярко выделяющуюся ту самую девушку. Размахивая древком, она ближе всех находилась к глазевшим вокруг. Михаил постарался протиснуться ближе, в надежде вновь встретиться взглядами, но, в этот момент, отодвинув его плечом, подошли ещё несколько полицейских во главе с грузным начальником. Тот, представившись «ротмистром Крыловым», громко и властно потребовал немедленно прекратить эти манифестации, иначе будет вынужден арестовать всех. Но, девчонка лишь дерзко и нагло стала ещё громче кричать и прямо перед самым его лицом размахивать флагом. В ответ городовой попытался схватить девчонку за край пальто, но, резко дернувшись в сторону, она вырвалась, оголив одно плечо почти до пояса. Даже не заметив этого, активистка под визги и крики стоявшей рядом толпы резко отмахнулась своим флагом, нечаянно зацепив наглого полицейского древком по голове, смахнув с того фуражку. Народ тут же залился громогласным хохотом. Разозлившийся офицер с яростью выхватил саблю из ножен и с размаху резко полосонул по бунтарке. Удар пришёлся как раз на открытое плечо, из которого сразу хлынула красная кровь, но активистка и этого не заметила, продолжая отмахиваться древком. Вторым ударом жандарм выбил флаг из её рук, и девушка пошатнулась, присев на одно колено. Старый офицер с нескрываемой жестокостью и ненавистью в глазах уже и в третий раз занёс над собой окровавленную саблю для удара, который должен стать окончательно смертельным, так как забрызганная кровью, но с гордо поднятой головой, девушка совершенно безоружно стояла пред ним, не пытаясь защищаться даже руками.