Будущее уже было

– Сказать честно, удивлён.

– Я могла бы вам ещё очень много и подробно рассказывать об истории Крыма, если бы на это было время… и интерес. Здесь на Украине эта тема мало кого интересует.

– Ну, для меня, как для историка и гостя из Питера, интереса хоть отбавляй. Но, удивлён я тем, что в столь юном возрасте уже такие познания и планы.

Хозяйка сначала слегка смущённо улыбается, а потом почти откровенно смеётся:

– Вас, как и многих других, сбивает с толку мой внешний вид. Порой саму иногда даже злит, что меня не воспринимают всерьёз. Хотя, на самом деле, внешность очень обманчива. А это, кстати, – показывая на вторую фотографию, – моя дочь. Она сейчас с моими родителями в Евпатории.

Сергей от нескрываемого удивления не может даже сказать ни слова. При этом Настя как-то несколько ревностно посматривает на мужа. Миловидная и стройная девушка вновь слегка улыбается и, наконец, решается уже перейти к знакомству с гостями:

– Меня зовут Наталья. Для вас – просто, Наталья. Никаких, пожалуйста, официальных обращений. У меня и на работе этого хватает. У себя дома хочется нормального человеческого общения.

Гости по очереди представляются. Сергей берёт с комода ещё одну, заинтересовавшую его вещь – карманные часы на цепочке, по всей видимости, серебряные и, достаточно старинные. Историк прекрасно понимает, что в его руках настоящий раритет, по отчеканенному императорскому гербу на крышке. К его удивлению, часы находятся на ходу.

– Это мой Тамагочи, – с улыбкой на лице, иронизирует Наталья, обращая внимание на интерес гостя.

Сергей вновь лишь вопросительно смотрит на хозяйку, не очень понимая её иронию.

– Это часы с механическим механизмом. Безусловно, вещь старинная, и, возможно, даже, ценная, но, они требуют регулярного подзавода, иначе элементарно остановятся. Вот и приходится ежедневно следить за «жизнью» этих старинных часов, стараясь не забывать. И, сказать честно, у меня это далеко не всегда получается.

– Это императорские часы? – с осторожностью спрашивает Сергей.

– Вряд ли, – получает он неожиданный ответ. – Двуглавый орёл на корпусе совсем не означает их принадлежность к Государю вообще никакой. В Крыму ведь после революции было целое сборище гонимых этой новой большевистской властью. После всеобщего предательства царя, каждый старался чувствовать себя хоть как-то причастным к императору. Каждый офицер, каждый дворянин или представитель буржуа мог заказать себе такие часы. Полагаю, что после гибели всей императорской семьи, это уже даже стало, как дань моде.

– Откуда же они у вас? – удивляется Филатов.

– Подарили на одном из мероприятий, устроенном потомками представителей высших сословий. По ним, увы, даже трудно установить истинного хозяина. Но, надо отметить, выполнены отменно, механизм до сих пор на ходу, если регулярно производить подзаводку. Вот теперь так и продолжаю поддерживать их жизнедеятельность.

– Тем не менее, это раритетные и, достаточно, ценные часы, – утверждает историк.

– Безусловно, но, всё же, к Императору они не имеют никакого отношения.

– А тебя интересует разве только то, что связано лично с самим Императором? – под пристальным взглядом своей супруги, продолжает испытывать интерес к хозяйке Филатов.

– Меня больше интересует история царской семьи, царской династии, и всего того, что связано с ними при их жизни. А всё, что происходило уже после их гибели – это, как бы это грубо не звучало, но, уже танцы на костях.

– Странная позиция, – тихо про себя отмечает Сергей.

Хозяйка вновь выходит на кухню и уже возвращается с чайником и вазой со сладостями в руках, приглашает всех к столу и разливает чай по кружкам. И в её недолгое отсутствие Сергей испытывает очередное нескрываемое удивление после того, как здесь же на комоде обращает внимание на Грамоту от Генеральной прокуратуры Украины за «особый вклад в противостоянии организованной преступности» на имя старшего прокурора Натальи Дубровской. Филатов в очередной раз с нескрываемым удивлением пристально смотрит на молодую хозяйку и пытается сопоставить в своей голове эту хрупкую, казалось бы, совсем ещё юную девчонку и жёсткую силовую прокурорскую ответственность. Её образ совершенно не сочетается в его представлении с ведомственной правовой структурой.

Олег же всё это время не отходит от окна и с негодованием наблюдает за происходящими беспорядками. Улица полностью просматривается, а потому не возникает никаких вопросов, откуда хозяйка поняла, что им требуется помощь.

– Я каждый день наблюдаю это страшное и жуткое зрелище, – с нескрываемой злостью и ненавистью в голосе, присоединяется Наталья, – люди стали просто сумасшедшими. Гремят в барабаны, бьют щитами о землю, костры злосчастные свои палят, словно черти из пепелища встали и свои дикие танцы танцуют. С такой неистовой жестокостью и яростью в глазах откровенно убивают и заживо жгут живых людей. Неслыханное варварство.

– Самое ужасно в том, что и тех и других, как на охоте, кто-то целенаправленно отстреливает, пытаясь создать суматоху, панику и неразбериху, чтобы обе стороны ещё ожесточённее рвали друг друга, вызывая между сторонами ненависть и агрессию, – соглашается Олег.

– И эти «кто-то», эти невидимые снайперы, засели сейчас в консерватории и гостинице. С этих точек всё поле боя просматривается, как на ладони. Отстрел ведётся прицельно, но без разбора на «своих» и «чужих». Я обратил внимание на точные попадания в голову, шею, сердце. И, это не «Беркут», несмотря на то, что, кто-то пытается всё представить именно так. Я снял их на видео, – Сергей достаёт смартфон. – Смотрите. Это ряженые стрелки. Все они в милицейских касках, а снизу в обычных ботинках, и даже кроссовках. Полагаю, что это провокация. Кому-то очень нужны жертвы, причём с обеих сторон, чтобы сильнее обозлить и разозлить людей, чтобы подтолкнуть к штурму.

– В гостинице масса иностранцев и журналистов, любопытно, – Наталья внимательно рассматривает видео. – Это можно будет завтра представить, как доказательство. Хотя, каким вообще может быть это «завтра»?… Завтра у нас может уже поменяться всё руководство, и неизвестно станет ли вообще новый генеральный расследовать все эти бесчинства и откровенные убийства?..

Девушки молча согреваются горячим чаем, пытаясь напоить и раненую подругу. Марина немного приходит в себя, она уже меньше стонет, но её сильно колотит и трясёт. Раненая просит таблетки из рюкзака. В боковом карманчике находят пакетик с очень крупными ярко розовыми таблетками. Марина бросает одну такую в горячий чай. Таблетка моментально растворяется.

– Что это за лекарство? – интересуются подруги.

Она отвечает только, что сейчас станет лучше.

– Марина, это то, о чём я думаю? – пытается расспросить её Маша. – Именно это вам раздают на Майдане?

Марина ничего не отвечает, лишь жадными глотками пьёт получившуюся смесь.

В этот момент звучит сигнал домофона, и через минуту на пороге квартиры появляется Тарас в мощных берцах и кожаной куртке с чёрно-красными нашивками на рукавах. Хозяйка в недоумении и даже с нескрываемым презрением в глазах, встречает нового гостя. Тарас также молча очень пристально смотрит в глаза Натальи, не отводя взгляда.

– Не удивляйся, пожалуйста, – прерывает образовавшуюся паузу Сергей, – это наш друг. Он приехал нам помочь… А эту милую девушку, хозяйку квартиры, что приютила нас, зовут Наталья. И, между прочим, она прокурор.

– Звучит угрожающе, только мне бояться нечего. Я никого не убиваю, в беспорядках не участвую… Хотя, хотел бы я знать, какое деяние я должен совершить, чтобы предстать перед таким прокурором? – не отрывая глаз от хозяйки, попытался шутить новый гость.

– Хватит паясничать. Этого удальца зовут Тарас, – представляет товарища Сергей. – И, как я уже сказал, он прибыл к нам на помощь.

– Главное, вовремя успеть, – Тарас заходит в комнату. – Где она?

Марину опять покидают силы. Маша постоянно вытирает пот с лица подруги и делает перевязку. Рядом на полу уже ворох окровавленных бинтов и повязок.