Страница 45 из 54
«Эта юная особа, так напоминавшая некоторыми особенностями юношу, особа, которая не была ни однозначно женщиной, ни однозначно мужчиной, это фактически двуполое существо сразу очаровало Жиля, Отныне он посвятил себя Жанне».
Об особенностях строения организма Жанны нам уже известно. О причинах любви Жиля де Ре к Жанне Робер Амбелен заметил следующее:
«Никто из мужчин не позволял себе даже игривых мыслей, когда Жанна спала на соломенной подстилке среди своих соратников или когда, умываясь по утрам, она обнажала перед ними свой торс. Только одному из них могли прийти в голову иные побуждения: то был, конечно, Жиль де Ре. В его глазах Жанна — это паж, один из тех мальчиков, подростковую двуполость которых он обожал».
То, что произошло далее, хорошо известно. План, предложенный Жилем де Ре, вполне удался: французские войска разгромили армии нескольких проанглийски настроенных феодалов и даже освободили пару провинций, где стояли небольшие отряды английских солдат. В июле 1429 года Карл был коронован по древнему обычаю французских королей в только что освобожденном Реймсе. Жиль де Ре официально стал главнокомандующим французской армией, а этот пост в такой сложный для страны период был надежнее короны. Бароны и герцоги в соответствии с планом маршала один за другим стали сами переходить под знамена французского короля, а простому народу очень полюбились «народные» песни и легенды о подвигах Орлеанской девы, которые не покладая рук изготавливали девять придворных поэтов и двадцать два летописца короля Карла VII.
После освобождения Орлеана и победы при Пате пути Жанны и Жиля де Ре временно разошлись.
Война развивалась вполне успешно, и Карл VII все четче начал осознавать, что теперь ни в амбициозном маршале Жиле де Ре, ни в его «пастушке» он больше не нуждается. Особенно это касалось «пастушки», ибо в войсках уже ходили слухи, что король после войны перевешает всех аристократов, служивших Англии, и сделает героическую Жанну Деву королевой. А вот это как раз в планы короля никак и не входило.
Со своей стороны, Жиль де Ре тоже начал проявлять недовольство королем: теперь, когда все шло хорошо, неплохо было бы вернуть старые долги. Для маршала это было важно, так как свое огромное состояние он практически полностью потратил на организацию армии и ополчения. Но Карл VII, как назло, даже и не заговаривал на эту тему.
Как это обычно бывает в подобных ситуациях, Жиль де Ре вскоре попал в королевскую немилость: с одной стороны, он слишком много знал, а с другой, сумма долга была слишком велика, а все мы хорошо знаем, что если маленький долг рождает должника, то большой — врага.
Вот тут-то Жанна и исчезла со сцены, причем исчезла, с точки зрения короля, крайне вовремя. Как мы уже знаем, в мае 1430 года под Компьенем ее захватили в плен бургундцы и продали Генриху VI Английскому за десять тысяч фунтов. А тот распорядился сжечь ее как колдунью в Руане.
Кстати сказать, уже после пленения Жанны именно Жилем де Ре была предпринята серьезная попытка ее освобождения. В начале 1431 года он собрал отряд наемников и совершил марш-бросок по территории, занятой англичанами, намереваясь ворваться в Руан. При этом он был вынужден выбирать для своего продвижения места по возможности малонаселенные и труднопроходимые, ибо это уменьшало риск обнаружения отряда и перехвата его англичанами. Но это же обстоятельство одновременно и существенно замедлило продвижение маршала к Руану. В конце концов получилось так, что его действия потеряли смысл: он получил известие о том, что казнь над Жанной уже совершена.
И вот много лет спустя, уже в 1438 году, Жиль де Ре удивительным образом вновь встретился с Жанной. На этот раз это была Жанна дез Армуаз.
Боевой маршал встретил свою «протеже» с огромной радостью. Он уже был в курсе ее «чудесного воскрешения» и теперь пригласил к себе поучаствовать в военных действиях против англичан. Как говорится, «вспомнить годы молодые».
Была рада встрече с Жилем де Ре и Жанна. Ей нравился этот прямой и честный человек.
По всей видимости, Жиль де Ре был одним из тех, кто посоветовал Жанне наведаться в Орлеан.
Жанна появилась в Орлеане в июле 1439 года, то есть через восемь лет после своей «казни». Этому появлению предшествовали некоторые события, на которых хотелось бы остановиться подробнее, ибо они, без сомнения, подтверждают факт ее «чудесного спасения».
Прежде всего бесспорным фактом является то, что в счетной книге Орлеанской крепости (а это очень серьезный, как бы сейчас сказали, «расходный документ», куда заносились все траты, производившиеся городскими властями) была найдена запись о выдаче 9 августа 1436 года сорока восьми су (то есть примерно ста двадцати франков) некоему Жану дю Лису. Как мы знаем, Жан дю Лис — один из «братьев» Жанны из Домреми. И эти сто двадцать франков были выплачены ему за доставку писем от Жанны.
В книге «Правда о Жанне д’Арк» так и отмечается:
«Жан дю Лис, брат Девы, отправился на Луару, чтобы оповестить короля, находившегося в Лоше, о возвращении его сестры».
Кстати сказать, это весьма интересная фраза: «а
Кроме того, найдена запись о том, что все тот же Жан Малыш из Домреми прибыл в Орлеан с письмами от Жанны. Ему был устроен торжественный прием, после чего он отправился к королю Карлу VII в Лош, маленький городок в ста двадцати километрах к юго-западу от Орлеана. 21 августа он вернулся из Лоша в Орлеан и начал жаловаться, что ему не выдали сто ливров, которые распорядился дать ему король. Сердобольные орлеанцы, благодарные за чудесные новости о своей героине, собрали и передали ему двенадцать ливров.
Заметим, во многих современных источниках вышеназванные суммы приводятся во франках. Это совершенно неправильно. Один так называемый турнейский ливр равнялся сорока франкам. Таким образом, Жан Малыш получил не двенадцать, а четыреста восемьдесят франков.
Все эти события датируются августом 1436 года. Подлинность записей в орлеанской счетной книге не вызывает сомнений, и они лишний раз доказывают, что якобы сожженная 30 мая 1431 года Жанна была в тот момент жива и невредима.
Интересный факт, подтверждающий спасение Жанны от костра, приводит историк Робер Амбелен: после ее визита в Орлеан, то есть с августа 1439 года, город прекратил ежегодные обедни за упокой души той, которую считали погибшей в Руане.
Если не знать, что Жанна избежала казни, то это конечно же может показаться невероятным. Но общественное мнение, про которое принято говорить, что его формируют не самые мудрые, а самые болтливые, с готовностью допускало новую жизнь французской героини уже сразу после судебного процесса и казни, получивших широчайшую огласку. Впрочем, подобные реакции легко вписываются в рамки традиционного суеверия. Народ плохо воспринимает смерть своих кумиров и охотно создает легенды об их новой жизни уже в самый день их смерти. Надо ли перечислять многочисленные случаи, когда народная молва оживляла даже тех, смерть которых была достоверно констатирована, а также самозванцев, пользовавшихся этой верой и объявлявших себя чудесно спасшимися? Одних примеров Наполеона, якобы бежавшего с острова Святой Елены на миниатюрной подводной лодке «Наутилус», и некоего Карла Вильгельма Наундорфа, небезуспешно выдававшего себя за чудом спасшегося из тюрьмы Людовика XVII, сына казненного Людовика XVI, вполне достаточно.
Да, общественное мнение — это, как говорил Наполеон, публичная девка. Но, даже будучи настроенным именно таким образом, нельзя не признать еще более необыкновенным следующий факт: в июле 1439 года, то есть более чем через восемь лет после официальной смерти Жанны, она собственной персоной пожаловала в Орлеан.